Вскоре вышел из дома Фрезер. Умылся из рукомойника, подошел к Любе.
– Доброе утро. Можно?
– Да пожалуйста!
Фрезер взялся за вторую ручку, и они начали пилить вдвоем. Да так ладно и споро, что без передышки распилили одно за другим три бревна.
Но вот Люба приустала, пилит медленнее. Фрезер, чувствуя это, тоже не так старается, дает отдохнуть...
– Всё, – сказала Люба. – Хватит пока.
Она подошла к ведру с чистой водой, что стояло на крыльце, и стала пить прямо через край. Фрезер поступил точно так же, а потом снял рубашку и окатился. Люба отметила, что тело у мужчины довольно крепкое, мускулистое.
– Еще поработать? – спросил Фрезер.
Но Люба в это время увидела приближающегося Нестерова. Она слегка нахмурилась и сказала:
– Идите в дом, сейчас завтракать будем.
– Хорошо.
Нестеров подошел в приветливом расположении духа.
– Доброе утро. Я смотрю, у вас совсем налаживается?
– Никакой он не американец! – неожиданно заявила Люба.
– Вы что это? Вы серьезно? С чего вы взяли?
– Пилу возьмите, – приказала Люба.
– Зачем?
– Пилить будем. Берите.
Нестеров взял пилу. Сразу выяснилось, что пильщик из него никудышный. Пилка дров, извините за сравнение, тот же любовный процесс, то есть дело взаимное и обоюдное, инициативой одного человека тут ничего не сумеешь. Дергать ручку не надо, пока другой человек пилу не довел на себя до упора, раньше времени давить от себя, пока другой человек не привел ее к твоему упору, тоже ни к чему. То есть необходимы абсолютно согласованные возвратно-поступательные движения, которые впервоначалу не бывают идеальными даже у опытных пильщиков.
– Я первый раз в жизни пилю дрова, – рассмеялся Нестеров, извиняясь за свою неумелость.
– Оно и видно. Дергаете как попало. А он так пилит, будто всю жизнь этим занимался.
– И вы на основании этого... Люба, у его отца ферма!
– Это я слышала. Только сомневаюсь, что они такими пилами пилят. У них бензопилы всё больше. Наташка моя столько этих американских фильмов пересмотрела, ну и я заодно. Ни разу двуручной пилы не видела. Да и не в этом суть! Я еще вчера почувствовала. Как-то по-русски у него всё, понимаете?
– Что именно? И как вы можете сравнивать, вы же не видели ни одного американца!
– Зато русских много видела. Вы же сами сказали: американцы народ бесхитростный. Там, наверно, на женщину смотрят... Ну, если смелый человек, он и смотрит как смелый, а если робкий, то как робкий. А у русского мужика взгляд всегда двойной. Если он смелый, он притворяется, что скромный, а если скромный, то наоборот.
Нестеров поразился и, честно говоря, даже был слегка уязвлен:
– Однако, это целый устный трактат на тему русского мужика!
– В общем, как хотите, а он не американец. Так что идите – и разберитесь.
– Как?
– А это уж ваше дело, вы психолог.
– Кто психолог, я уже начал сомневаться, – пошутил Нестеров, но шутка его не была полностью шутливой. Он вошел в дом.
18
Он вошел в дом и увидел, как Фрезер, сидя у порога, вытряхивает сор из кроссовок. И Нестеров заметил на подошве тисненую надпись, которая его очень заинтересовала.
– «Красный треугольник», – сказал он. – Решили поддержать российских производителей?
– Да, купил в Москве.
– Может быть. Но вы в Москву только что приехали, а обуви вашей не меньше года. А если вы скажете, что в Коннектикуте продают изделия фабрики «Красный треугольник», я вам не поверю.
Фрезер посмотрел на Нестерова со странной усмешкой. Но, словно не желая сдаваться, сказал по-английски:
– Меня предупреждали, что в России надо очень осторожно покупать вещи.
– Можно по-русски, – предложил Нестеров. – И без акцента. Я сам мог бы догадаться. Имя придумали слишком известное – Джо Фрезер. Многие еще помнят, что был такой боксер. Но я подумал: совпадение, бывает, имя простое, распространенное. А еще, когда мы приехали, вы пошли в туалет. Он у меня в глубине сада, не сразу увидишь. Американцу трудно догадаться, что это туалет, у них таких сооружений на улице не бывает. А вы нашли без подсказки. Но я тоже как-то на этом не сконцентрировался.
– Значит, обувь подвела?
– Люба подвела. Она вас вычислила. Откуда такие навыки в пилке дров? Надеюсь, не лесоповал?
– Нет, – рассмеялся Фрезер. – Я в деревне вырос. И школу там закончил. Учился отлично, способности были, поехал в Москву... Кстати, Дмитрий меня зовут. Я бывший военный переводчик. И действительно майор в отставке. Сейчас живу репетиторством плюс пенсия. Нормально живу. Но давно один. Дети выросли, жена... Ладно, это целая жизнь. Устал быть один, решил познакомиться. Наткнулся на то место в Интернете, где объявления русских женщин для иностранцев. Знаете, даже обиделся. Будто русских мужиков не хватает. Потом увидел Любу... Я ведь из деревни родом. И что-то такое в ней знакомое, родное... Она на маму мою даже похожа. Ну, и вот...
– Не понимаю, на что вы рассчитывали? Рано или поздно пришлось бы раскрыться.
– И раскрылся бы. Я рассуждал как: если я ей понравлюсь, простит. Я все-таки неплохо знаю женщин: когда мужчина нравится, то все равно, кто он и откуда. Разве не так?
– Не совсем. Они не любят, когда знакомство начинается с обмана. Говорю ответственно как профессиональный психолог.
– Вы психолог? И что вы тут делаете?
– Да так... Неважно. Ну? И что теперь?
– А вы не спрашивали, я понравился ей?
– Понравились.
– И она мне – очень, – признался Дмитрий. – И какая умная, надо же! Хотя, если честно, я и не очень скрывался...
Тут вошла Люба, точно угадав момент, когда уже можно было войти.
Дмитрий вскочил:
– Люба, извините меня...
– Вы кто?
– Я из Москвы. Дмитрий Мальцев, военный переводчик в отставке. Я Александру сейчас всё уже объяснил. Увидел ваше объявление, решил сыграть в иностранца. Вы мне понравились. Причем хотел сразу же всё сказать.
– Что ж не сказали?
– Да как-то замешкался. Потом этот Василий, потом... В общем, вот так. Не американец. Не миллионер. Есть квартира в Москве, пенсия, работаю. Вот и все достоинства.
– Ясно... – задумчиво сказала Люба.
– Вы обиделись?
– Да нет. Если на всё в жизни обижаться, это же вообще не жить.
– Я вам совсем не понравился?
– Давайте завтракать, – сказала Люба.
Они сели завтракать. Молчали. Нестеров подмигнул Дмитрию: ничего, всё будет хорошо!
А тот решил нарушить молчание:
– Вот что. Я думаю, сейчас мне стоит уехать. Люба подумает. Что-то взвесит. А через некоторое время я приеду опять. Если вы захотите, Люба.
Люба обрадовалась:
– Да конечно! И вы можете ко мне, и я к вам! В самом деле! А то сейчас время такое: я к зиме готовлюсь, дрова, соленья, варенья, огород, у меня просто голова не на месте, я ничего сообразить не могу! Очень правильно решили!
Дмитрий, не откладывая, поблагодарил за всё, встал и взялся за сумку.
Нестеров не выдержал:
– Да вы что? Неужели вы не видите, что понравились друг другу? Я и то вижу. Зачем вам еще раз встречаться, вы уже встретились!
– Подумать надо, не так всё просто, а увидимся обязательно, конечно, увидимся, до свидания, Джо... господи, Дмитрий... всего хорошего, – торопилась распроститься Люба.
– До свидания, – сказал Дмитрий и пошел к двери.
– Нет, – вдруг сказала Люба.
Дмитрий тут же остановился.
– Нет. Не хочу так. Я понимаю, Москва, квартира, человек хороший, заманчиво... Не буду я вам голову морочить, Дмитрий. Да и себе тоже. Я уже всё решила. Вы замечательный человек, но я за вас замуж никогда не выйду.
Нестеров хотел было что-то сказать, но она не дала, продолжила:
– Не в том дело, что вы мне не понравились, очень даже понравились! И уж, конечно, не тем, что вы не американец, это даже хорошо, что не американец! Но... Вот жила я одна – и жила, и ничего. И про мужа своего бывшего вроде забыла напрочь. А сегодня всё поняла. Вернее, еще вчера, когда вы упали, извините. Я Валентина вспомнила, и аж сердце зашлось. Он тоже вот так умел – до последнего, пока не упадет... А сегодня пилили с вами дрова, и опять я вспомнила, как с Валей пилили. И как представила, что это не вы, а Валя передо мной... Всё я поняла, спасибо вам, одна не сообразила бы. Когда другого мужика нет, то и сравнить не с кем, а тут – сразу всё ясно, не то что кто лучше, а о ком думаешь по-настоящему. Сегодня же к Валентину поеду, буду разговаривать с ним, решать про жизнь. Я как подумала, что уеду куда-то, а он, Валя, один будет... Без меня... Или с другими... Нет. Дурак он, блажной, чумной, смешной, паразит... а не могу забыть. Люблю, оказывается. Такая вот проблема. Простите.
Дмитрий молча всё это выслушал. Молча достал из сумки летнюю кепку, надел на голову, потому что утро было жаркое, а день обещал быть еще жарче. А потом неожиданно вытянулся по-военному, пристукнул пятками кроссовок производства фабрики «Красный треугольник», приложил руку к козырьку, четко повернулся и вышел.
И это выглядело даже вовсе не смешно, а, пожалуй, наоборот.
