Эдик Царёв
Одна молодая беременная женщина пошла на рынок, и там к ней пристала цыганка. Посмотрела ее руку и прямо закричала: «У тебя родится сын, он отца своего убьет, а дальше вообще говорить страшно».
Женщина мужу ничего не сказала. Но когда у нее родился ребенок, тут же оформила отказ, тем более что была объективная причина: пяточки кривые, возможный признак тяжелой генетической патологии. Она мужу объяснила: врачи сказали, что такие дети до двух лет обычно не доживают; горе, конечно, но лучше уж сразу.
А мальчика усыновила богатая бездетная парочка, Царёвы. Так что этот Эдик — они его так назвали — ни в чем отказа не знал, гонял на машине и занимался борьбой самбо. Он, кстати, оказался совсем здоровый, только пятки кривые. Вот один раз он пошел на пляж, сидит, кроссовки скинул. А рядом цыганка проходила. Увидела его пятки и сказала: «Ой, парень, несчастная судьба твоя, ты отца своего убьешь, а дальше даже говорить не хочу».
Эдик перепугался на полном серьезе. Пришел домой, написал записку: «Дорогие мама-папа, надоело сидеть на шее, хочу начать самостоятельную жизнь».
Сел в машину и помчался куда глаза. Вечер был, он устал и понервничал, и въехал в какой-то «жигуль», спихнул его под откос. Даже не посмотрел, дальше поехал.
Приехал в другой город, устроился охранником. В армии отслужил. Вернулся — пошел в школу милиции. У них там была преподавательница по гражданскому праву. Красивая женщина, хотя сильно старше его. Но он очень в нее влюбился, и вообще привык добиваться поставленной цели. Они поженились. Ребенок сразу родился.
Вот он школу милиции закончил, стал оперативным работником. И начальство дало ему на пробу одно старое нераскрытое дело, про смерть одного гражданина в результате ДТП, где виновник скрылся с места происшествия. Эдик был въедливый. Ну и понял по всем уликам, что это он и был тот самый виновник. Прямо хоть пиши явку с повинной.
Вышел Эдик покурить на крыльцо райотдела милиции, а тут цыганку ведут, на рынке поймали. Она его видит и кричит: «Эй, кривая пятка!»
Эдик сразу в машину прыг и в тот городок, где его родители жили — ну, в смысле эти самые Царёвы. Ворвался: «Скажите правду, ваш я сын или нет?» Они сознались.
Тогда он назад, домой. Там жена волнуется — первый час ночи. Он ее спрашивает: «А вот скажи, где твой первый муж?» Она отвечает: «Да я ж тебе сто раз говорила: погиб в результате ДТП, какой-то подлец его сбил и скрылся с места происшествия».
Эдик помолчал и говорит:
— Да, мама. Я подлец. Но я не нарочно.
есть многое на свете, что и не
Принцесса Галя
Полина Ивановна была помощницей у Даниловых. Не домработницей, а своим человеком, советчиком, почти что управляющей. Данилов был очень крупный деятель, а мадам с ней задушевно обсуждала разные дела: квартира-дача, гости-поездки, расходы-покупки. Но Полина Ивановна знала дистанцию и не обижалась, что мадам зовет ее Полечка, а она к мадам обращается Галина Сергеевна.
У Даниловых была дочка Галя. Назвали в честь мамы. Единственная, любимая, балованная. Настоящая принцесса. Правда, крупная такая, полноватая, но ей даже шло.
У Полины Ивановны было двое детей, Лариса и Феликс.
Лариса и Галя были лучшие подруги, а с Феликсом у Гали был подростковый роман. Но Полина Ивановна надеялась, что они обязательно поженятся, и она на свадьбе скажет Галине Сергеевне — поздравляю тебя, Галочка!
Но когда Галя была на учебе в Германии, Галина Сергеевна скоропостижно скончалась. А Данилов буквально через два месяца женился на ее сестре, Клавдии Сергеевне. Полина Ивановна осталась на своем месте, и теперь новая мадам задушевно называла ее Полечкой.
Тут Галя из Германии примчалась. Злая, как сто чертей. Сразу при новой жене отцу скандал закатила: «Вот эти самые туфли мама тебе покупала, постеснялся бы!» Забрала себе в голову, что ее мать убили. Клавдия Сергеевна, родная сестра, и убила. Чтоб за папу ее замуж выйти.
И вообще стала странная. Ходит по всему дому с книжкой под мышкой, бормочет, пальцами водит, натыкается на людей. Однажды наткнулась на Полину Ивановну, схватила за шиворот: «Убить тебя, старая сука, или побить?» — и как швырнет ее на пол. Перелом шейки бедра и сотрясение мозга.
Феликсу неизвестно зачем надавала по морде и сказала, что все, ту-ту, поезд ушел. Мальчик страшно переживал. Пошел купаться и не выплыл.
Лариса ей говорит: «За что ты моего брата?» А Галя отвечает: «Дура ты, я его так любила, как сто миллионов сестренок не поймут, пошли лучше на мотоциклах погоняемся». Дело было на даче, у Гали в гараже стояли две «Хонды», а все гости Даниловых в саду чай пили. Дача у них была — настоящий дворец: газоны, дорожки, беседки.
Девушки вокруг газона прокатились на заднем колесе, гости даже похлопали, а потом Галя разогналась и как врежется в стол, где отец с мачехой сидели. Оба сразу насмерть, а она рванула из ворот на шоссе. Лариса за ней, пыталась догнать, обе выскочили на встречную, а там фура летела.
Полина Ивановна без ухода умерла от пролежней.
А две студентки из Германии, Роза и Хильда, которых Данилов выписал, чтобы Галю успокоить, в тюрьму попали. Галя им наркотики в сумки подбросила и в милицию позвонила.
Вот такая принцесса.
лета к суровой прозе клонят
Начало романа
Письмо было написано, судя по старинному почерку и латинскому названию болезни, каким-нибудь отставным полковым лекарем, жившим у дяди на хлебах. Два припадка грудной жабы случились один за другим, третий мог стать роковым.
Евгений был огорчен, но не болезнью дяди, а предстоящими хлопотами.
Этого своего дяди он совсем не знал и едва лишь мог припомнить, как maman однажды возила его в гости к своему старшему братцу и тот читал ему басню Крылова — как мужик поставил осла стеречь огород. «А что значит “самых честных правил”?» — спросил он. «Дурак, значит!» — отвечал дядя. Вот и весь мемуар. Или нет? Или он помнил лишь рассказ maman об этом визите? Да, конечно! Это maman называла своего братца «самых честных правил». Впрочем, бог весть. Maman год назад скончалась, отец пережил ее на месяц.
Родители были небогаты, ежели не сказать — бедны, по меркам их круга, в котором отец старался удержаться, но потому и разорился, что слишком старался. Денег он сыну не оставил. Хоть в службу поступай! Так присоветовал бывший гувернер, смешной француз, который пришел на похороны отца. Евгений был в таком расстройстве чувств, что долго выслушивал его поучения, хотя в другое время не поговорил бы с ним и минуты…
Но скоро умерли бездетные tante Eudoxie, и oncle Pierre, и grand-oncle Nicolas, и он счастливо унаследовал их владения.
И вот теперь еще один oncle…
Проводить дни и ночи у одра умирающего совсем незнакомого дяди — смертная скука и, увы, не только скука, но и лицемерие.
Поправлять больному подушки, подносить лекарства, забавлять рассказами о петербургском свете, при этом в уме сосчитывая, скольких деревень, душ, десятин пашни и леса станет он владельцем после того, как дядя испустит дух, — и тайком желая дяде скорейшей смерти! — в этом Евгению виделось нечто низкое и коварное (он даже в уме едва не произнес: подлое).
Ехать, однако, пришлось. Тем паче что была надежда: черт возьмет дядину душу до его приезда, и он поспеет лишь на похороны, и вступит в права наследства без утомительных предсмертных бесед.
Было жаркое лето. Пыльно.
из повестей покойного А.С. Кошкина
Онегин
Генерал ** командовал русской армией на Кавказе; в подчинении у него служил давний его приятель полковник Онегин, известный дерзостью своих вылазок. Из Петербурга к генералу ехала его жена Татьяна Дмитриевна. Помня, как Онегин настойчиво, хоть и безуспешно, ухаживал за нею, генерал ** решил поручить ему рискованное дело: захватить черкесское сельцо Газдан.
Власти над тем селом добивался некий князек-изгой. Полковник Онегин снесся с ним, дал помощь русских войск; одолжил ему свой мундир и знамя отряда. Сам же, зная местный язык и облачившись в черкеску с газырями, собрал десяток абреков и напал на обоз, в коем ехала Татьяна Дмитриевна. Легко перебив охрану, он увел жену генерала в заранее разбитый в укромном ущелье шатер, где два дня наслаждался сим трофеем со всем жестоким любострастием Востока.
На третье утро Онегин получил весть, что родичи князька убили его и готовы изгнать из села русских солдат. Он помчался к Газдану с отрядом запасных, захватил саклю, где лежал труп, переменялся с ним одеждой и с криком: «Русский полковник воскрес!» ворвался в село, немало смутив черкесов.
