– Выходит, мы братья с тобой.
– Я подозревал, – с радостью сказал Мыкола. – Батя мой ходок был.
И тут вдруг кукушка закуковала на стене.
– Загадать надо, сколько лет жить осталось, – серьезно проговорил Шурка. – Ну-ка, раз, два, три…
Кукушка поперхнулась и умолкла.
– Брось ты верить во всякую ерунду! – подбодрил его новообретенный брат. – Зегзица вредная птица. Пойдем выпьем с батей!
Они отперли калитку, каждый со своей стороны, и Волков проник в Россию. Он свою бутылку принес, тут же получил штрафной стакан, но поначалу скромно сидел, виновато, потом песню спели вместе, и втянулся в компанию. Отец его не корил и обиды не поминал – напротив, расчувствовался.
– Не бойтесь, сынки, – сказал. – Теперь у нас семья. Я вас не брошу, если что – прокормлю. Только вы промеж собой живите дружно.
И вот где-то уже под утро сидят они по-семейному, за жизнь поговорили, международную политику обсудили, и уже дело подошло про женщин поговорить, как из темноты выступила мохнатая, сгорбленная фигура с луком в руках. Стрела заложена, тетива натянута – сейчас выстрелит! Отец в ту сторону спиной сидел, не видел, а братья в первый миг оцепенели. Мыкола сразу же сообразил, кто это, узрев у пришедшего во лбу третий, широко раскрытый глаз, и Шурка, еще раньше познакомившийся с мутантом, узнал его, но оторопь взяла.
Наконечник острый, костяной, поблескивает от костра и целит то в одного, то в другого. Вовченко первым опомнился, медленно встал, приподнял открытые ладони на уровне плеч – чтоб по обычаю показать свою безоружность и открытость, а Волков подумал – сдается, и тоже вскочил, руки вверх задрал. Родитель на них посмотрел, ухмыльнулся:
– Вы чего, сынки? Менты, что ли? – и обернулся.
– Ыррын айбасы? – спрашивает мутант. – Арсан Дуолайя як!
– А-а! Здорово, шаман! – обрадовался старший Волков. – Ты все чертей гоняешь? Давай садись, выпей с нами. А лук-то убери, не целься. Нету здесь твоих айбасов.
Тот и правда лук опустил, подошел, с Семеном за руку поздоровался.
– Сулум алкум, – сказал степенно. – Анабар айбасы кириккитте. Арсан бизда, канул сохнут.
– Ну, поздравляю, – обыденно сказал страший Волков и налил ему водки. – Прими по этому случаю. Да присаживайся!
Мутант стакан принял и сел, по-турецки подвернув ноги:
– Синьгами…
– Он чертей гоняет, – перевел старший Волков, видно знавший язык. – Занятный хлопец, настоящий шаман. Чума кашпировская рядом не стояла. Мы с ним на второй заставе познакомились.
Мутант выпил, крякнул, но не закусил и что-то начал говорить божьему таможеннику – с жаром и страстью, только ни слова не поймешь.
Мыкола же локтем Шурку в бок толкнул и спросил шепотом:
– Ты знаешь, кто это?
– Знаю, – очарованно отозвался тот. – Неизвестное науке существо. Не исключено, пришелец…
– Сам ты пришелец. Это мутант, который девок ловит.
– Да не ловит он девок – пытается контакт установить с нашей цивилизацией. И правильно действует – через женщин. Потому что они тоже космические существа. С Венеры пришли на Землю. Кроме твоей Тамары Шалвовны…
– Она уже не моя…
– Как скажешь. – уклонился Шурка, не желая обидеть брата, и, расстегнув рубашку, грудь показал: – Имел я с ней контакт… Видал, как изодрала? До сих пор не заживает.
– Меня это теперь не волнует…
Старший Волков уловил, что они шепчутся, поэтому спросил строго:
– Чего это вы там? Как заговорщики… – И налил всем. – За моего товарища шамана! У него сегодня счастливый день.
Братья чокнулись, но выпили молча, думая каждый о своем и взирая на мутанта.
– Не исключено, он представитель исчезнувшего звена, – доверительно сообщил Вовченко, – в развитии человечества…
– Ты точно знаешь?
– Пока догадываюсь.
– Почему тогда говорят – мутант?
– Да наши дураки придумали!
Мыкола сделал паузу и придвинулся к брату поближе:
– Хочу тебе один момент открыть, Шур, по-братски…
– Давай…
– Кто бы он ни был, но за эту тварь могут хорошие деньги заплатить. – Он многозначительно взглянул на брата. – Если поймать и сдать.
– То есть как сдать? Он что, металлолом, что ли?
– Сам говоришь, неизвестное науке существо…
– Кто же его примет?
Мыкола не хотел посвящать Вовченко во все детали операции и увернулся:
– Есть заинтересованные люди… Ну что, поможешь скрутить? Не сейчас, а как отойдет в сторону. Чтоб батю не расстраивать. Видишь, скорешились они.
– Что это за люди?
– Лучше не спрашивай. За ними стоит реальная страна и миллион баксов. Поделим пополам. Тебе-то какая разница?
– Большая… У них научный интерес?
– Научный!
– Тогда пусть изучают в естественных условиях. Чтоб не портить картинку. Кто им мешает? Получают разрешение, выправляют бумаги…
– Не могут они так.
– Львов в саванне изучают, а здесь не могут? – Вовченко всегда был подозрительный. – Готовы безумные деньги платить. Это мошенники…
– Это лимон долларов, брат! И они сейчас торговаться не станут, у них сроки выходят…
– Мне ведь деньги не нужны…
– Деньги тебе не нужны, я знаю, – стал уговаривать Мыкола. – Ты принципиальный. А полмиллиона – это уже не деньги, это счастье…
– Мне истина важнее…
– Так знакомые мне люди тоже истину ищут!
– Кто такие? Американцы?
– Ну, допустим, и что? Они сейчас двигают прогресс, в том числе и научный.
– Ты на врага работаешь, брат. – Шурка кулаки стиснул. – На вероятного противника. Помнишь хоть, где находишься?
Волков осмотрелся, глянул на государственный флаг:
– Пока еще соображаю…
– Ты в России, понял? И это существо обитает на нашей территории.
– Он чернобыльский урод! И подлежит возврату, то есть депортации.
– Сам ты урод!
В это время мутант лук через плечо повесил, бубен, что болтался на поясе, отстегнул и давай прыгать у костра и стучать. Божий таможенник вскочил и тоже в пляс пустился. И такие у них забойные танцы пошли, что братья сначала невольно засмотрелись – ну точно два дикаря, два первобытных человека! Вовченко тоже было ногами запритопывал – так ритм забирал, однако Мыкола почуял крайнюю на него обиду и нарастающий приступ ярости.
– Что ты сказал? – задиристо спросил он.
– Что слышал! – отозвался тот, готовый присоединиться к пляшущим.
– Ты мутантом меня назвал?
– А кто ты? И Тамара Шалвовна твоя… Вообще чернобыльский монстр!
– Повтори! – потребовал Волков и схватил за грудки. Вовченко же снял с него фуражку и захохотал, указывая пальцем:
– Ну вот! От радиации даже волосы повылазили, один клок остался! Или это у тебя парик? Для начальства?
И попытался снять с него скальп, царапая ногтями затылок брата.
Мыкола целил в переносицу, но смазал, шаркнул кулаком по уху и, потеряв равновесие, рухнул на газон. Шурка сейчас же сел на него верхом и стал тузить по загривку:
– Тварь продажная! Рожа хохляцкая! И баба твоя – шалава!
Волков изловчился, ухватил Шурку за волосы, и они покатились кубарем. Поскольку же выпито было изрядно, то драться по-настоящему не получалось: царапались, как женщины, мяли и тискали друг друга, рассыпая форменные пуговицы. И все это под звонкий шаманский бубен. В пылу схватки опрокинули импровизированный стол из картонных коробок, костер разгребли ногами и не могли расцепиться, пока родитель не вытянул их стальным щупом, причем сразу обоих.
– А ну, ша! – рявкнул он. – Чего не поделили? Братья расползлись в разные стороны, но встать уже не было сил. И все-таки Волков приподнялся и обнаружил, что мутанта возле дотлевающего костра нет. Ему же показалось – секунду назад еще отплясывал…
– Где? – с суетливой надеждой спросил он. – А где шаман?
– Обоих выпорю! – пригрозил отец. – Чуть отвернешься, они как кошка с собакой! Мать вашу… Ну-ка встали и помирились!
– Колька сговаривал шамана этого поймать, – пожаловался Шурка. – И американцам продать, шкура…
Старший Волков посмотрел на одного, на другого и покачал головой:
– Нет, надо было за ноги и об угол. Обоих… Вы в кого такие уродились?
– Бать, а куда шаман пошел? – все еще суетился Мыкола. – Только что был… Бать?
– Ладно, хрен с вами. – Божий таможенник прихватил остаточек в бутылке и покосился на башню. – Пошли отсюда скорей, смываться надо. Сейчас начнется.
– Что начнется?
– Третьи петухи закричат! Вон уже айбасы разбегаются!
– Это кто такие?
– Да черти, злые духи. Ишь, улепетывают, только пятки сверкают!
– Бать, ты чего? – забеспокоился Вовченко. – Какие черти? Где?
– Вон, вон же бегут! – Родитель тыкал пальцем в темноту. – Слепые, что ли? Ага, припалил вам шаман задницу!
– Мы тебе больше не нальем, – сурово сказал Мыкола. – Если тебе черти чудятся…
– Ничего ты еще не понимаешь! Черти чудятся с похмелья. А если в выпившем состоянии, то, значит, реальные…
Тут и в самом деле где-то в селе заорал хрипатый, хулиганистый петух-запевала, и старший Волков замахнулся щупом:
