Принимая смену от Юань Тин-фа, он сказал:
— Такое рационализаторское предложение следовало бы внести тебе. Почему ты не сделал этого? А сейчас весь почет достался этому выскочке. Около него вертится целая толпа корреспондентов, завтра все прочтут о нем в газетах, да еще и портрет напечатают!
— С меня и так критики хватает!
— Вчера ему начальство всячески помогало, даже собственноручно газированной водой поило!
— Мы люди бездарные, — улыбнулся Юань Тин-фа и ушел.
«Не очень-то заносись, Цинь Дэ-гуй! — думал во время работы Чжан Фу-цюань, — погоди, рано радоваться!» Его очень беспокоили успехи Цинь Дэ-гуя. Он чувствовал, что Сунь Юй-фэнь незаметно отдаляется от него. И он решил опять «насолить» Цинь Дэ-гую: вовремя не закончил некоторые работы, оставив их бригаде Цинь Дэ-гуя. А ежели Цинь Дэ-гуй заметит и станет возражать, то тем лучше, он поругается с ним и сорвет на нем всю свою злость.
Но случилось так, что Цинь Дэ-гуй не пришел принимать смену. Ему дали день отдыха, и вместо него пришел заменявший его бригадир с другого мартена Чжун Цин-нань. При виде его у Чжан Фу-цюаня сердце замерло: «Разве могу я скандалить со стариной Чжуном?»
Чжун Цин-нань прекрасно знал свое дело и с первого же взгляда заметил все недоделки.
— Это что за работа? — строго спросил он. — Забыл свои обязанности?
— Извини, уж очень мы запарились, не успели, — оправдывался сконфуженный Чжан Фу-цюань.
2
На следующий день было воскресенье, выходной день Чжан Фу-цюаня. После завтрака он сел на велосипед и поехал в женское общежитие. Стояла тихая, безоблачная погода, солнце изрядно припекало, и прохожие старались держаться в тени. Чжан Фу-цюань нажимал на педали, опасаясь, как бы Сунь Юй-фэнь куда-нибудь не ушла. Он оставил велосипед у входа и, вытирая на ходу пот со лба, вошел в вестибюль. Там он увидел Лю Сянь-цзюй, Чжуан Гуй-лань и еще несколько подружек Сунь Юй-фэнь, с интересом рассматривающих свежие газеты. Сталевар поздоровался с Лю Сянь-цзюй.
— Иди посмотри, — позвала его девушка, — во всех газетах напечатан портрет Цинь Дэ-гуя с вашего девятого мартена.
Девушки бросили взгляд на молодого человека и снова уткнулись в газеты. В обычный день они не преминули бы с интересом рассмотреть Чжан Фу-цюаня, обратили бы внимание и на его прическу и на новый костюм и посудачили бы о том, к кому он мог прийти. Но сейчас им было не до него.
— Интересно, сколько ему лет? — рассматривая портрет Цинь Дэ-гуя, спросила одна из девушек.
— А ты взгляни получше, — усмехнулась Лю Сянь-цзюй и тут же погрозила пальцем Чжан Фу-цюаню: — А ты смотри не говори!
Такой интерес к личности Цинь Дэ-гуя был очень не по душе Чжан Фу-цюаню, он с трудом улыбнулся и спросил у Лю Сянь-цзюй:
— Где Сунь Юй-фэнь?
Но Лю Сянь-цзюй ничего ему не ответила и стала поддразнивать подругу:
— Плохое же у тебя зрение, как ты могла дать ему двадцать четыре года?
— Ты уж, конечно, знаешь его день рождения и всю его биографию!
— Ты точно должен знать: сколько ему лет? — спросила одна из девушек Чжан Фу-цюаня.
— Нет, я не знаю, — холодно покачал головой Чжан Фу-цюань.
В это время в вестибюле появилась Сунь Юй-фэнь. Сталевар не успел поздороваться с девушкой, как Чжуан Гуй-лань громко закричала:
— Ладно, ладно, не спорьте, вот ей точно известно, давайте спросим ее!
Сунь Юй-фэнь кивнула головой Чжан Фу-цюаню и с улыбкой спросила:
— О ком это вы?
Одна из девушек подала подруге газету и указала на портрет Цинь Дэ-гуя.
— О нем!
Чжан Фу-цюаня при этом передернуло, но внешне он сохранял полное спокойствие.
— Цинь Дэ-гую ведь двадцать три года, правда? — снова не удержалась Чжуан Гуй-лань.
Сунь Юй-фэнь в ответ только кивнула головой, не отрывая взгляда от газеты.
«А она, выходит, хорошо его знает!» — с тоской подумал Чжан Фу-цюань.
Сунь Юй-фэнь прочла статью и снова посмотрела на строгое, даже какое-то неестественное лицо Цинь Дэ-гуя на портрете и рассмеялась. Затем повернулась к Чжан Фу-цюаню:
— Почему же вы до сих пор не дали своего согласия на соревнование? Ведь говорят, что на вашем мартене свод уже сменили?
— Я как раз и пришел, чтобы побеседовать с тобой об этом! — улыбнулся Чжан Фу-цюань. — Раньше просто времени не было. Ты ведь знаешь, что теперь всюду нужна сталь, работы у нас прибавилось. Ни секунды не передохнешь. Остановись мы — и по всей стране строительство прекратится! — Ему хотелось, чтобы не только Сунь Юй-фэнь, но и все девушки слышали, что он за человек. Он знал, что сталевары пользуются у них особым уважением. Конечно, у него и в помине не было желания говорить о соревновании, но раз Сунь Юй-фэнь сама начала, то естественно было сказать, что он пришел именно с этой целью.
— А разве вы не могли ответить нам письменно? Неужели так заняты? — недовольно сказала Сунь Юй-фэнь. — Вы просто недооцениваете значение соревнования. Кто у вас секретарь парткома?
— Секретарь парткома у нас человек новый, фамилия его Лян Цзин-чунь. Ты права, но вообще, — Чжан Фу-цюань изо всех сил старался снискать расположение Сунь Юй-фэнь, — секретарь парткома тут ни при чем, он просто не успел еще войти как следует в курс дела.
— А сам-то ты как относишься к соревнованию? — наступала на сталевара Сунь Юй-фэнь.
— Я? Одобряю! — кивнул головой Чжан Фу-цюань. — Рабочие нашего мартена очень обрадовались, когда узнали, что мы будем соревноваться с вами.
— Почему же тогда вы так долго тянете и до сих пор не приняли нашего вызова? — пристально всматривалась в лицо сталевара Сунь Юй-фэнь.
— Ай-й-я, я тебе сразу же хотел сказать об этом, но я работал в вечернюю смену и не мог встретиться с тобой, — с видимым раскаянием начал оправдываться Чжан Фу-цюань. — Ты ведь не знаешь… На нашем мартене сложилась такая обстановка, что нам было не до соревнования, — он вздохнул. — Некоторые у нас думают только о личной славе, о том, как бы их портрет в газетах напечатали. А на соревнование им наплевать.
В вестибюль все время входили и выходили люди, это мешало разговору, и Сунь Юй-фэнь пригласила Чжан Фу-цюаня пройти в гостиную. Ее очень интересовала обстановка на девятом мартене, и она спросила:
— Ты скажи мне, Цинь Дэ-гуй на четвертый и третий мартены самовольно ходил работать, или начальство посылало его туда?
— Конечно, его посылало начальство! — ответил Чжан Фу-цюань. Он достал сигарету, закурил и неодобрительно покачал головой.
— По правде говоря, все это секретарь парткома сделал после того, как директор завода уехал на совещание в Пекин. Но что хорошего в том, что он бросает Цинь Дэ-гуя то на одну, то на другую работу? Многие говорят, что это только способствует карьеризму, — он помолчал, сделал глубокую затяжку и продолжал: — Ты сама подумай: как можем мы соревноваться с вами? Цинь Дэ-гуя сегодня замещает один бригадир, завтра — другой. Они приходят только на один день, разве их может заинтересовать ваше предложение? — он глубоко вздохнул: — У нас на заводе вообще сейчас неправильный стиль работы: никто не подходит к своим обязанностям по-государственному, каждый думает только о личной славе. Я это уже давно заметил, да только никак не соберусь громко сказать об этом.
— Ты должен набраться храбрости и выложить все директору и секретарю парткома! — начала укорять его Сунь Юй-фэнь. — Я не одобряю твоего поведения!
— Ты всего не знаешь; стоит мне поднять этот вопрос, как начнут говорить, будто я просто завидую другим, — проговорил он невесело. — Я все время твержу, что надо беспокоиться об успехах всех трех бригад, надо стараться создавать благоприятные условия для работы следующей смены и таким путем обеспечить хорошую работу всего мартена, но на мои слова никто не обращает внимания. А это очень угнетает меня, быть таким безымянным борцом за справедливость очень трудно. Что же, по-твоему, карьеристом стать? Иногда у меня просто руки опускаются, хочется даже плюнуть на все со злости и уйти куда глаза глядят! Конечно, эти настроения быстро проходят. Разве я, рабочий, имею право так поступать?
— Правильно, рабочий не может так поступать! — согласилась с ним девушка.
Поддержка Сунь Юй-фэнь пришлась весьма по душе Чжан Фу-цюаню. Он давно уже хотел поговорить с ней в таком духе, только не было подходящего случая. А сейчас его слова нашли благожелательный отклик, и он считал это весьма важной победой в такой серьезный для него момент.
— Ты сегодня не занята? — спросил он девушку.
— Нет, сегодня ведь воскресенье, — улыбнулась Сунь Юй-фэнь.
— Тогда пойдем в парк?
— Мы часто ходим в парк, надоело уже.
— Даже на велосипеде не хочешь покататься?
— Ладно, я только спрошу девушек, пойдут ли они.
«Почему она не хочет идти со мной одна? — подумал Чжан Фу-цюань. — Сегодня такая замечательная погода, как хорошо было бы вдвоем прогуляться по лесу, подняться в горы! И там можно было бы поговорить с ней…»
