– Какая разница? – говорю я.
– Ладно, пойдем туда, – показывает Оля. В той стороне – какие-то постройки, вроде ферм.
Через полчаса доходим до автозаправки, покупаем в магазине пиццу – ее, замороженную, тут же разогревают – и по бутылке пива. Садимся на сухую прошлогоднюю траву рядом со стоянкой и жуем.
– Зато экзотика, – говорит Оля.
Заправка воняет бензином, в траве валяется смятая банка от кока-колы и пустой пакет от чипсов “Lay’s”.
– Ну, они и уроды, – говорит Бахыт.
– А что ты думал? – отвечаю я. – Вот тебе настоящая Америка.
Вечер. Сидим у телевизора. Пит смотрит американский футбол. Ахмед с Мелиссой обнимаются. Энн собирается на свидание. Оля в своей комнате готовится к контрольной по Computer Science – «компьютерной науке». Ужина не предлагают, но мы и не голодные. Я вытаскиваю из рюкзака книгу – Достоевский, «Записки из мертвого дома», – поднимаюсь по деревянной лестнице и стучу в дверь.
– Come in, – кричит Оля.
Я захожу.
– Можно тут у тебя почитать? А то там этот телевизор дурацкий.
– Да, конечно.
Оля сидит посередине кровати, разбросав вокруг себя учебник, тетрадь и распечатанные на компьютере бумажки.
Я сажусь на кресло-качалку в углу, раскачиваюсь и читаю. Оля шелестит бумажками.
– Вот попали, да? – говорю я. – Называется, Ниагарский водопад.
– Ага.
Я поднимаюсь с качалки и пересаживаюсь к Ольке на кровать. Она говорит:
– Бахыт умрет от злости. Закрой дверь изнутри.
Я закрываю дверь на защелку, осматриваю комнату – в ней нет ни музыкального центра, ни просто радио. Ладно, обойдемся без музыкального фона.
Оля сбрасывает с себя шмотки и залезает под одеяло. Я начинаю расстегивать рубашку. Снизу доносится шум телевизора. Там все еще идет американский футбол.
Утро. Мелисса молотит в дверь, кричит, чтобы шли завтракать. В кухне Бахыт злобно смотрит на нас с Олей.
– Я все расскажу твоему бойфренду, – шепчет он.
– Что ты ему расскажешь?
– Все.
– Ты не знаешь ни телефона, ни имэйла.
– Узнаю.
– Go ahead, действуй.
На завтрак – опять «бекон», тосты и апельсиновый сок.
Мелисса говорит:
– Бабушка не может отвезти нас в университет. У нее дела. Давайте вызовем такси.
– Такси? Сколько это будет стоить? – спрашивает Бахыт.
– Долларов пятьдесят – по десять на человека.
Бахыт кривится. Ахмед молчит. Он, может, и не все понял, но что надо платить десять долларов – наверняка.
– Давайте автостопом, – предлагает Бахыт.
– Нас слишком много для этого, раз, – говорит Мелисса. – И здесь обычно не подбирают автостопщиков, здесь у всех свои машины.
– Закажите лимузин, – предлагает Пит. – Это всего баксов семьдесят, зато будете ехать, как кинозвезды. И пить шампанское.
Он громко и дебильно хохочет, бабушка тоже.
Ахмед напряженно смотрит на него, потом говорит:
– Вы дадите нам шампанское?
Пит и бабушка хохочут опять.
– Откуда у нас шампанское? – говорит Пит. – Мы же не fucking кинозвезды.
После завтрака – опять гостиная, опять телевизор. На кухне Мелисса, бабушка и Пит совещаются, как доставить нас в университет. Мелисса хочет раскрутить бабушку, чтоб она нас отвезла, но она упирается.
– Здесь почти сто миль. Знаешь, сколько это бензина?
Ближе к обеду находится мужик с соседней фермы, который соглашается нас отвезти, причем бесплатно. Проблема – у него «трак», спереди только два места, а сзади – кузов. Над кузовом он обещает установить крышу, чтобы получился фургон.
Три часа. «Трак» подъезжает. Сзади – фургон, но он весь заставлен какими-то ящиками. На них лежит матрас. Я, Бахыт и Оля забираемся на него и ложимся на спину. Ахмед и Мелисса садятся в кабину.
Чтобы убить время, всю дорогу поем песни. Чаще всего – «Гуд бай, Америка».
На кампус въезжаем в шестом часу вечера, говорим дядьке «спасибо» и расходимся по своим общагам. Моя – на самом краю кампуса. Навстречу идет девушка. Я не знаю ее, но она смотрит на меня и растягивает губы в резиновой улыбке.
«Спецреп»
За окном купе мелькнули огни маленькой станций, переезд с бензовозом, и снова началась черная пустота. Роман разлил остаток коньяка.
– Ну, за удачную поездку. – Аня взяла пластиковый стакан. Игорь и Оля протянули руки за своими.
Все четверо чокнулись, выпили.
– А откуда вообще взялась эта тема? – спросил Роман.
– Филипп придумал. – Аня нахмурилась. – Посмотрел на последние рейтинги и решил, что маловато «мяса».
– Рейтинги не из-за «мяса» говенные. – Роман хмыкнул. – А из-за того, что все вообще передачи – мусор.
Игорь глянул на него.
– Зачем ты тогда здесь работаешь, если мусор?
– Деньги платят, вот и…
– Короче, – сказала Аня, – Людка нашла в Интернете, в областной газетке сообщение: за две недели – три убийства, причем женщин. Судя по почерку – «серия». Ну, Филипп и уцепился: эксклюзив, никто еще из федеральных каналов…
– Не смешите меня, – перебил Роман. – Эксклюзив! Там таких убийств, наверно, несколько десятков в месяц. И сплошная бытовуха. Ехать из-за этого в какую-то пердь…
– И что делать, если окажется фуфло? – спросил Игорь. – Не «серия», а бытовуха?
– А у нас на канале будет «серия». – Аня заулыбалась.
– Вот поэтому «ящик» и смотреть невозможно, – сказал Роман. – Одно фуфло и подставы. Я уже давно его не смотрю.
– Даже наш канал? – тихонько спросила Оля.
– Даже наш. А ты что, его смотришь?
– Так, иногда…
* * *
– Да, ну я, конечно, ожидала чего-нибудь подобного, но все же… – Аня покачала головой.
Съемочная группа стояла у одноэтажного вокзала с осыпавшейся штукатуркой. На другой стороне привокзальной площади, за покосившимися заборами, начинались облезлые деревянные домики. Из труб шел дым. В ветках черных голых деревьев каркали вороны.
– Не, вы что, ребята? – Игорь улыбнулся. – Наоборот, все классно. Такой вот колорит…
– Вон какой-то драндулет – может, довезет нас до гостиницы… – сказала Аня, посмотрела на часы. – Нет, уже двенадцатый час – лучше сразу к ментам. А то еще свалит куда-нибудь начальник…
– На очередное убийство. – Роман хмыкнул.
– Если бы так. Вот, что называется, повезло бы…
Роман поднял чехол с камерой, Игорь взял чемодан со «светом», Оля – штатив. Все двинулись к грязной зеленой «шестерке» с проржавевшими крыльями.
* * *
«Шестерка» тормознула у серого одноэтажного здания. Рядом был припаркован милицейский уазик, в грязи валялись три бродячие собаки. Аня отдала водителю – угрюмому небритому дядьке – пятьдесят рублей. Он буркнул что-то в ответ и рванул с места, как только все вышли и выгрузили аппаратуру.
– Меня бы не удивило, если это и есть маньяк, – сказал Игорь.
– Да, злобный какой-то дядечка, – пробормотала Оля.
– Ну а что ты думала? – Роман приобнял Олю за плечи. – Тут тебе не Москва. В провинции все такие. Поработаешь пару лет на канале – привыкнешь…
* * *
Игорь расставлял лампы, Роман возился с камерой. Оля прилаживала микрофон-«петельку» на китель майору – начальнику РОВД. Аня листала свой блокнот. Майор – низенький, полный, с сеткой полопавшихся сосудов на щеках и носу – сидел за обшарпанным столом, заваленным бумагами.
– А зачем вам, значится, это надо? – Майор посмотрел на Аню. – Что здесь такого… ну, интересного, типа?
– Как – что? Убийства, трупы…
– Убийства, трупы… А у вас что, в Москве мало трупов?
– У вас же, вроде, серийный убийца завелся… А это всегда интересно…
– И не один. Есть, значится, подозрения, что убийства совершены группой лиц… Я сейчас… – Майор встал, подошел к книжному шкафу. На полках не было ничего, кроме ржавого кубка и нескольких пожелтевших газет. Майор открыл дверцу нижнего отделения, вынул начатую бутылку водки и стакан.
