Теперь настало время вздыхать рейнджеру. Он снова вытащил свою удобную маленькую Моторолу, а Бонни продолжала мрачно смотреть на него.
Доктор Сарвис поставил на землю свой стакан и поднялся со стула.
— Сэр! — резко сказал рейнджер. Док сделал шаг в сторону темной лесной чащи. — Вы там!
Док остановился, глядя на него. — Да?
— Оставайтесь на своем стуле, пожалуйста. Вот там, где вы сидели.
Рейнджер, как уже говорилось, был вооружен только своим жезлом, а добрый доктор был за пятьдесят футов от него, уж точно, вне досягаемости. Но твердый, авторитетный тон молодого человека вынудил даже такого правонарушителя средних лет, как доктор Сарвис, постараться избежать прямой конфронтации. Он сел. Неохотно, ворчливо, вынужден был подчиниться.
Рейнджер, следя одним глазом за девушкой сбоку от него, а другим — за доктором Сарвисом, что было нелегко, учитывая, что он стоял между ними, быстро, но четко заговорил в микрофон своего радиотелефона:
— ДБ-3, это ДБ-5.
Он отпустил кнопку передачи, и из встроенного громкоговорителя послышался ответ:
— ДБ-3, продолжай.
— Нуждаюсь в помощи на стоянке 10, Старый кемпинг: 10–78, 10–78.
— 10–4, Эд, мы на подходе. ДБ-3.
— ДБ-5, ясно.
Рейнджер повернулся к Бонни. В его голосе появились теперь совершенно иные нотки. — Ну, мисс …
— Миз!
— Ладно, миз… — Тон его голоса перешел в рычание. Он отвратительно скривил свою гладко выбритую верхнюю губу. Весь этот металл, и кожа, и бобровый мех в глазах Рейнджера Эбботта, в его сердце. Рейнджер парка, как же: мягкий пух кактуса, свинья на дереве.
— Он вытащил ближайший ящик на откидной борт. — Откройте этот ящик.
— Вы же сказали, что хотите только заглянуть в машину.
— Откройте этот ящик!
— Я возражаю
— Ты… открой… этот… ящик!
Док угрюмо наблюдал за ними со своего стула, свет костра плясал на его блестящем носу, на лысом черепе его слишком большой головы. Он потягивал свое питье и ждал разоблачения.
Бонни сорвала ленту с крышки. Снова помедлила.
— Открывай!
Она пожала плечами, сжала челюсти (один каштановый локон упал, ласкаясь, на изгиб ее пылающей щеки; длинные темные ресницы опустились) и рывком откинула крышку ящика.
Рейнджер заглянул внутрь. Он увидел какой-то набор банок с крышками. Странно. Он выдернул одну банку и прочел наклейку: Арахисовое масло по старым рецептам. Торговая марка: Глухой Смит. Очень странно. Он отвинтил крышку. Внутри была какая-то маслянистая жидкость. Он понюхал, сунул в нее палец, вытащил его — он был покрыт густой, ярко-коричневой, жирной субстанцией.
— Дерьмо, — пробормотал он, не веря глазам.
— Нет, арахисовое масло, — возразила Бонни.
Он вытер палец о ящик.
— Попробуйте, — говорит Бонни, — вам понравится.
Рейнджер закрыл банку и ткнул ее обратно.
— Открывай следующий ящик, — прорычал он. Бонни неторопливо открыла следующий ящик. И следующий. Подъехали еще два рейнджера. Она открыла все ящики, а Рейнджер Эбботт с подмогой стояли рядом и смотрели, угрюмо и молча. Она показала им свое арахисовое масло, свои тушеные бобы, и сладкую консервированную кукурузу, и блинную муку Тетушки Джемимы, и тунец в собственном соку, и мидии со специями, и сироп Каро, и банки с устрицами, и копченую селедку, и мешки с сахаром и мукой, свои кулинарные книги и чрезвычайно ценное первое издание книги «Солипсизм пустыни» с личным автографом автора, и свои очаровательные трусики бикини, и грязные носки Дока, и т. д., и т. п., — все аккуратненько запаковано и сложено в удобные, компактные, прочные и надежные фибролитовые ящики из-под динамита.
— Где вы взяли эти ящики? — требовательным тоном спросил главный рейнджер.
— Оставьте ее в покое, — сказал Док от костра слабым голосом.
— А ты заткнись. Где вы их взяли, девушка?
— Нашли около вашего мусорного контейнера, — ответила Бонни, — вон там. Она неопределенно показала нетвердой рукой в сторону нескольких сильно захламленных, но свободных стоянок рядом с ними.
Рейнджеры посмотрели друг на друга с одной и той же мгновенной догадкой.
— Это были они, — сказал главный рейнджер и щелкнул пальцами. — Они, эти чертовы индейцы шушайны.
— Хочешь сказать — шошоны?
— Шошоны, точно, эти длинноволосые выродки. Поехали. Эд, звони в главный офис, а мы с Джефом запросим СОД.
Они торопливо направились к своим патрульным автомобилям, говоря быстро и тихо. Что-то о Движении американских индейцев, Сумасшедших собаках, Племени шушайнов и Возрожденной церкви коренных американцев последних дней.
— КРАСНАЯ ВЛАСТЬ! — крикнула Бонни им вслед, подняв сжатый кулак над арахисовым масло, но рейнджеры, умчавшиеся с ревом в разные стороны, уже не слышали ее.
Пауза …
Два грубых мужика вынырнули из тени. В запыленной одежде, украшенные глуповатыми улыбками и усами, с банками пива в руках.
— Они уже ушли? — спрашивает старина Редкий Гость.
— Они ушли, — говорит Бонни.
— Долгонько ты с ними возилась, — замечает Хейдьюк.
16. Субботний вечер в Америке
Время тыловых маневров. Все согласились (включая и Дока), что Доку следует вернуться в Альбукерк и заняться на время своими пациентами, получить деньги по их чекам и пополнить запасы.
Бонни не хотелось возвращаться в офис, и кто бы ее упрекнул? Ей хотелось остаться со Смитом и Хейдьюком, чтобы принять участие в следующем приключении, каким бы оно ни было.
Но Док не умеет водить машину, или притворяется, что не умеет, или, наконец, посто не хочет ее водить. Поэтому было необходимо отвезти его в ближайший аэропорт — в данном случае в Пейдж, — к рейсу на Нью — Мексико. Он уезжал неохотно, с глазами, влажными от переполнявших его чувств, ворчал, слишком много пил. На прощание Док обнял каждого из трех своих товарищей по очереди, Смита — первым.
— Смит, — говорит он, — старина Редкий Гость, я полагаюсь на тебя. Надеюсь, ты будешь присматривать за этими детьми. Ты же знаешь, они оба сумасшедшие, невинные и абсолютно беспомощные. Ты единственный взрослый в этих яслях. Заботься о них.
— С нами все будет в порядке, Док, нисколько не беспокойтесь. — Смит похлопал Дока по спине.
— Постарайся следить за Джорджем, чтобы он не лез на рожон.
— Сделаю, друг.
— Присматривай одним глазком за Бонни, по-моему, она заражается от Хейдьюка его неистовством.
— Я обоих глаз с нее не спущу, уж тут можете не беспокоиться.
— Хороший ты человек. И запомни вот что: хотя путь наш труден, трудности — это наш путь. Наше дело правое, и Бог на нашей стороне. Или наоборот. Мы поднялись против сумасшедшей машины, Редкий, которая калечит горы и пожирает людей. Кто-то должен попытаться остановить ее. Это мы. Особенно ты.
— Это точно, Док. Давайте, зарабатывайте там деньжат и возвращайтесь скорее к нам. — Смит улыбнулся. — Не забудьте экскурсионные суда и дрессированных дельфинов.
— О, Господи, — говорит Док, — вы тут все сумасшедшие. Следующий!
Джордж Вашингтон Хейдьюк, крепкий орешек, мужик грубый и вульгарный, вышел вперед. Доктор Сарвис потащил его в сторонку от остальных. — Джордж, — говорит он, — отойдем на минуту.
— Ладно, Док, я знаю, что вы хотите мне сказать, — Хейдьюк, крепкий, приземистый, как пивная бочка, источающий, как всегда, запах пота, и пыли, и пива, выглядит почти… почти взволнованным. — Слушайте, Док…
— Нет, ты слушай меня.
— Нет, слушайте, это же была не моя идея. Я никогда не хотел, чтобы она занимала передовые позиции. От нее одни неприятности.
Док улыбнулся, обняв хейдьюковы загорелые плечи. Как медведь с буйволом. — Джордж, — говорит Док, — слушай внимательно. Мне сорок девять лет. С половиной. Уже за перевалом. Бонни знает это. Ты берешь ее. Теперь твоя очередь.
— Да я ее не хочу.
— Не лги мне, Джордж. Бери ее. То-есть, если сможешь, конечно. Если ты настоящий мужчина. Бери ее и мое благословение вам обоим. Не спорь со мною.
Хейдьюк опустил глаза, помолчал, чувствуя себя явно неловко.
— Старина Редкий, вот кто действительно хочет ее.
— У Смита есть голова на плечах. Он человек здравомыслящий и со вкусом. Не такой дурак, как ты. Тогда пусть он ее возьмет. Вот уж точно, сваляешь дурака.
Хейдьюк вспыхнул.
— Не собираюсь я бороться за нее. Какого черта? В мире есть кое-что поинтереснее, чем это.
— Нет ничего более интересного, чем женщина, Хейдьюк. По крайней мере, в этом мире.
— Они прошли еще один небольшой круг, а самолет Дока в это время готовили к вылету, — наполняли доверху топливные баки, проверяли турбокомпрессоры, крепили хвост и элероны.
