— И давно ждешь?
Он посмотрел на серебристые часы на запястье правой руки:
— С одиннадцати десяти. Ты не против посидеть не в этом кафе, а в другом месте?
Она растерялась:
— Я‑то не против, только у меня в запасе всего час, а поблизости есть только столовая. Но там так отвратительно готовят!
— Мы успеем… — Подхватил ее под локоть, подвел к серебристой «Ауди», стоящей у поребрика и открыл дверцу: — Поехали и ничего не бойся!
Ленка заметила удивленные взгляды сослуживцев, направлявшихся к кафе. Подумав, все же села в машину. Когда отъехали, Олег спросил:
— Не разочарована моим видом?
Она покраснела, но не повернулась, ничего не ответив. Парень не стал настаивать. Лишь быстро посмотрел на нее и улыбнулся. Федотова спросила:
— Куда мы едем?
— Сейчас увидишь. Тут рядом, но ты наверняка не бывала. Туда не пропускают просто так, но мы проедем!
Машина свернула в какой–то парк и остановилась у ворот метров через тридцать. Из будки вышел охранник и направился к ним. Олег показал удостоверение. Парень махнул рукой. Видимо в будке был еще кто–то, так как ворота поползли в стороны. Автомобиль промчался по пустынной аллее и остановился на берегу красивейшего пруда под тенистыми липами. Гущин вылез из авто. Наклонился:
— Прибыли, сударыня. Поможешь мне стол накрыть?
Она удивленно смотрела на него и молчала. Вокруг было настолько чисто и тихо, что не верилось в то, что они находятся в Москве. Парень улыбнулся над ее растерянным видом. Открыл багажник. Ленка подошла, ничего не понимая. Он протянул ей покрывало:
— Расстели на траве там, где тебе понравится.
Федотова раскинула покрывало в метре от воды. Совсем рядом в стоячее зеркало смотрелась огромная ива. Ее ветки лежали в воде. Девушка встала, разглядывая местность. Здесь она действительно ни разу не была. Даже не представляла, что поблизости имеется такой оазис тишины. На темной глади пруда покачивались крупные листья кувшинок и лилий. У самого берега торчали стрелки остролиста и рогоза с уже начавшими коричневеть семенами. На другой стороне пруда медленно шли двое мужчин.
За спиной что–то звякнуло. Она обернулась и увидела, что Олег несет большую корзинку. Принялся выкладывать из нее на покрывало многочисленные металлические лоточки с прозрачными крышками. Вынул две тарелки, два высоких стакана, вилки и ножи с салфетками. Быстро раскидал привезенные продукты по тарелкам на глазах изумленной девушки и пригласил:
— Прошу к столу. Не стесняйся.
Она присела на край покрывала, поджав ноги. Робко принялась за еду, каждую секунду чувствуя его взгляд. Старалась глядеть на живописный пруд, а глаза помимо ее воли, искоса следили за парнем. Спросила:
— Ты не сердишься за те слова?
Он улыбнулся:
— Я же сказал, что нет. Ты ешь и перестань стесняться. Когда я в маске был, ты не была такой растерянной. Может мне ее снова надеть?
Ленка рассмеялась и покачала головой:
— Не надо. Мне хотелось снять ее, но подумала, что тебе влетит, если я тебя рассекречу и не стала.
Гущин почему–то помрачнел:
— Выходит ты меня пожалела… Неужели рванула бы к майору, если бы я не заговорил? Ведь это был бы провал для тебя. Наркоторговцы тебя бы наверняка нашли потом и убили.
Она с вызовом спросила, глядя ему в глаза:
— А что, было бы лучше бросить беспомощного человека? Дать ему умереть.
— Но ведь я притворялся…
— Только для меня все всерьез было. Я же не знала про твои глупые проверки. Мне шофер УАЗика сказал…
Он вздохнул и посерьезнел:
— Значит ты знаешь о Ларисе…
— Знаю. Только не знала имени. — Машинально взглянула на его часы, отправив в рот румяный ломтик картошки: — Ой, у меня осталось двадцать минут! Борис Михалыч просил сразу к нему зайти. Он меня убьет!
Олег улыбнулся:
— Не трусь! Быстро доедай все, что у тебя на тарелке осталось, а я начну собирать. Не бойся, успеем! Тут всего пять минут езды.
Федотова торопливо запихивала в рот салат, картошку и курицу. Теперь ей было уже не до глупого стеснения. Она прекрасно знала, что до вечера долго, а раньше что–то перехватить навряд ли удастся. ОМОНовец спокойно собирал посуду в корзинку, изредка с улыбкой поглядывая на нее. Девушка доела остатки и спросила, вскакивая на ноги:
— Кто готовил? Очень вкусно.
— Мама. Я ей сказал, что с тобой на пикник поедем. — Убрал последнюю тарелку и сам свернул покрывало. Протянул стакан с соком: — Запей!
Забрав опустевший стакан, забил в корзинку. Осторожно притянул Ленку к себе. Посмотрел в глаза:
— Драться не будешь? Я тебя поцеловать хочу…
Она растерялась и ничего не ответила. Гонза наклонился и мир закружился перед глазами Ленки. Она и сама не заметила, как обняла его за шею, дотрагиваясь дрожащими ладонями до его волос и скул. Чувствовала легкий приятный аромат какого–то деодоранта, мягкие пряди волос и теплую кожу. Он отстранился сам. Приподнял девичье личико за подбородок и спросил:
— Сколько тебе лет, что ты целуешься, как ребенок? — Она покраснела и попыталась вырваться. Он не дал, прижав к себе: — А знаешь, мне это нравится…
Федотова все же вырвалась и торопливо забилась в машину. Всю дорогу она ни разу не повернула головы в его сторону, чувствуя, как пылает лицо. Гущин несколько раз смотрел на нее, но так и не заговорил. Подвез ее к лестнице за три минуты до окончания обеда. Наклонился и поцеловал в раскрасневшуюся щеку:
— Я вечером приеду.
Ровно в два Федотова сидела к кабинете Бориса Михайловича и выслушивала «пожелания» к новому заданию. Редактор при ней позвонил в ближайшее отделение милиции и попросил принять их «молодого, но очень талантливого сотрудника». Извинился, что сотрудник, раньше освещавший милицейские будни занят. Продиктовал данные на Ленку. Что–то записал на отдельном листочке и подтолкнул его к девушке по гладкой полированной поверхности. Положил трубку:
— В общем, они бы тебя сейчас хотели видеть… Завтра начальство куда–то уезжает. Вот фамилия, имя–отчество начальника и заместителя. Едь! Тут всего–то три остановки. Ты у меня сотрудница шустрая. Чтоб завтра материал был!
Федотова попросила:
— Борис Михайлович, вы пока не говорите никому, что тему Забродыгина мне поручили, ладно?
Левченко приподнял очки и лукаво улыбнулся:
— Не собираюсь! Когда статья появится, сами узнают. Пусть потом Забродыгин почешется! Мне надоели его постоянные взбрыки и задержки материала. Я хочу поглядеть, как ты справишься с этим делом, а там, возможно, тебя на милицию поставлю, а этот умник пусть по колхозам бегает. Посмотрим, что он напишет! Давай, Леночка, мне тут еще пару присланных статей поправить надо…
Федотова не стала спорить. Забежала за диктофоном и чистым блокнотом в комнату. Тут же услышала от Ольги Гуриной:
— Ленка, где ты такого мужика подцепила? Ты же вроде на них внимания не обращаешь и вся такая деловая. Когда успела? Красавец! Да еще с тачкой импортной…
Девушка заметила, как все сотрудники насторожились, с улыбками поглядывая на нее и ожидая ответа. Покраснела и заторопилась:
— Некогда мне на ваши глупые вопросы отвечать! У меня срочное задание…
Схватила из стола диктофон, запасные батарейки, фотоаппарат с чистой пленкой и рванула за дверь, закидывая на ходу сумку на плечо. Уже вслед услышала ленивый баритон Забродыгина:
— Деловая колбаса!
От этого баритона все девчонки и молодые женщины в издательстве с ума сходили. Едва Забродыгин появлялся, как все взгляды тут же устремлялись к нему, каждая норовила поболтать с красавчиком. Севочка считал себя неотразимым. Одна Ленка совсем не реагировала на парня и того это злило. Он даже пытался ухаживать за ней, чувствуя себя ущемленным, а когда ничего не получилось, не упускал случая подковырнуть независимую девушку. Ленка крикнула в ответ:
— Бездельник и трепло!
В милиции была через десять минут. Довольно легко вызвала на контакт усатого, словно казак и довольно круглого по виду, майора Насечкина, заместителя начальника отделения. Ленка явно понравилась ему своей открытостью и почти детской непосредственностью. Майор часто принимался смеяться и шутить. Он сразу сообразил, что девчонка впервые будет писать о милиции. Показал немало интересного. Федотовой все было внове. Она восторженно расспрашивала обо всем, стараясь вникнуть, хоть немножечко, в суть их работы. Ей все было интересно. Синие глаза порой становились круглыми от удивления. Милиционеров это забавляло.
Насечкин провел ее по всем кабинетам, позволив поговорить с милиционерами и парой следователей. Федотова сделала множество фотографий. Взяла огромное интервью о проделанной за ближайшую неделю работе у подполковника Юдина. Тот ее даже чаем с конфетами и пряниками угостил, уделив больше получаса времени, не смотря на загруженность. Спросил прощаясь:
