Очень раннее утро. Сейчас где-то около четырех часов утра. Набережная в это время пустынна. Город спит.
Бежать больше нет сил. Катя сбавляет темп. Просто бредет, оказываясь перед лестницей, ведущей на Крымский мост. Начинает медленно подниматься. Пройдя половину моста, останавливается. Ей это место знакомо. Она была здесь с Куронэко солнечным днем. И сейчас в ее памяти эхом отдаются слова: «Это известный мост самоубийц…убийц…убийц…»
Катя смотрит вниз на Москву-реку. Легкий, прозрачный как дымка, туман клубится над ней. Сквозь него она видит … плывущую по воде девушку с распущенными волосами в розовой футболке. И на некотором расстоянии от нее проступает ярким оранжевым пятном фигура мужчины.
Оторопев, онемев от увиденной картины, смотрит она на медленно удаляющиеся разноцветные пятна, потеряв ощущение времени.
К реалиям жизни ее возвращают голоса. Она вздрагивает.
По мосту идет подгулявшая компания из трех молодых людей. Они горланят песни, дурачатся.
Катя мгновенно срывается с места. Она снова бежит, преодолевая оставшуюся часть Крымского моста. Бежит, не слыша, что ей кричат вслед.
Петляя переулками в районе Садового кольца, Катерина все дальше удаляется от набережной Москвы-реки. Она проходит мимо бездействующих в это раннее время красивых офисов и заглядывает в спящие окна жилых домов, закрытых от случайных прохожих металлическими дверьми с домофоновыми запорами.
Свернув на небольшую и безлюдную улочку, Катя вдруг оказалась перед старой церковью, купола которой находились в строительных лесах. Она поднялась по разбитым ступеням храма. Первые двери были открыты. Войдя в них, она прошла ко вторым дверям.
В большую щель старинных церковных дверей девушка увидела женщину-служительницу, наводящую порядок в храме: она чистила большие церковные подсвечники и протирала стекла немногочисленных икон.
Катя постучала в двери.
— Откройте. Пожалуйста, откройте…
Женщина оборачивается на тихий голос. Затем идет к дверям, отодвигает защелку. И видит перед собой совершенно обессилевшую босую девушку, которая сидит на полу, ухватившись за двери, как за последнее спасение.
В одной из комнат квартиры, где живет женщина, работающая в церкви, спит на диване Катя, одетая в простенький ситцевый халатик.
Хозяйка заглядывает в комнату.
Катя ворочается и просыпается.
— А, матушка Татьяна, — радостно говорит она.
— Ну, вот и хорошо, что проснулась.
— Уже вечер, — с удивлением замечает Катя.
— Вечер другого дня, — сказала матушка Татьяна. — Я тебе чай заварила успокоительный — мяту, душицу, чабрец. Вот ты и спала крепко. А во сне человек отдыхает.
— Ой, мне же домой надо было позвонить, — заволновалась Катя.
— Не волнуйся, твои родители знают, что ты у нас, — успокоила ее женщина. Мы у тебя паспорт нашли в кармане, кошелек… У настоятеля нашего — отца Николая есть знакомый, который работает в милиции. В общем, твои родители завтра вечером прилетают. Они уже звонили. Говорят, что заберут тебя, и вы поедите отдыхать в Турцию.
— Это… Это не мой паспорт. И не мой кошелек. Моя сумка остались там…на реке. И паспорт, и телефон тоже, — в отчаянии сказала девушка.
— А мы думали… Ты ведь толком ничего не могла объяснить. Мы только поняли, что с тобой приключилась беда…
— Мне срочно нужно позвонить домой — в Глазов, — простонала Катерина.
— Так значит, ты не из Ростова? Вот те на. Звони, звони, конечно.
Катя подбегает к телефонному аппарату, набирает домашний номер. Но ей никто не отвечает.
— Они же там с ума сходят…
…Купе поезда дальнего следования, который едет в Москву. В нем — мама Кати и ее старшая сестра Света, молодая женщина лет двадцати пяти, чем-то схожая с Катей, но с более резкими, суровыми чертами, как бы наглядно подтверждающая расхожее житейское наблюдение о том, что младшие сестры — всегда красивей.
Обе женщины очень встревожены. У Катиной мамы — заплаканные глаза.
— И отец в больнице, — выдохнула мать.
— Ничего, за ним там присмотрят, — сказала дочь.
В комнату общежития, где живут абитуриентки, комендант общежития привела Катину маму и сестру.
— Вот… Смотрите… Одна уже уехала, — усмехается. — Такая была причуда. А две еще оставались — светленькие такие обе. Я их даже путала иной раз. И фамилии даже какие-то схожие.
— Вот смотри: ее вещи, чемодан — все на месте, — сказала Света.
Мама Кати в расстроенных чувствах садится на стул, всхлипывает.
— Да вы не убивайтесь так. Найдется. Молодежь эта — сумасшедшая. Я чего тут только не насмотрелась. Загуляли с подружкой, небось.
— Она не такая, — сказала мама.
— Мы сейчас в институт поедем, — сказала Света. — Я вам номер телефона оставлю на всякий случай. Вдруг она объявится. И еще. Нам негде в Москве остановиться, а сколько мы пробудем здесь, сами не знаем.
— А-а-а… Ну, это как договоримся, — понимающе кивнула комендант.
— Значит, договорились? — уточнила Света.
— Приезжайте, приезжайте, — заинтересованно ответила женщина.
Катина мама и Света уходят.
Комендантша, оглядев еще раз придирчиво комнату на предмет порядка, закрывает ее.
Над дверью красуется новая табличка из пластмассы с номером «четыре».
В приемной комиссии Гуманитарной академии родственники Кати разговаривают с дамой из администрации — Стелой Георгиевной.
Она просматривает списки, отрицательно качая головой.
— Нет… Сошина Екатерина Владимировна среди студентов не значится.
— Да она звонила нам, что поступила на платное. Мы ей деньги выслали — пятьдесят тысяч, — сказала Света.
— Да мало кто что говорит, — ответила насмешливо дама. В прошлом году вот тоже одна поступала… Родители ее потом разыскивали.
— Нашли? — с тревогой в голосе спросила Катина мама.
— Нашли… А девушка в массажном салоне устроилась на подработку…
— Думайте, что говорите, — Света кивнула на маму, которая, к счастью, не поняла намека. — И достав фото Кати, спросила, — посмотрите, может быть, вы ее вспомните?
Стела Георгиевна безразлично посмотрела на фото.
— Ну что вы от меня хотите? — с раздражением в голосе сказала она. — Это только первый поток прошел. А их по три потока проходит при поступлении. Я не в состоянии всех запомнить.
— К кому же нам обратиться за помощью? — убитым голосом спросила Света.
— Обратитесь в милицию, — безразличным голосом ответила дама.
Женщины выходят.
А дама из администрации раздосадовано смотрит им вслед.
Мама Кати и Света останавливается у стенда с институтской информацией. Света роется в сумке, достает оттуда липкую ленту, прикрепляет фото своей сестры на стенд. Затем отходит к подоконнику, достает лист бумаги, что-то пишет, и прикрепляет бумагу под фото. На ней написано: «Пропала девушка — Катя Сошина. Если вам что-то известно, позвоните по номеру…»
В это время по коридору идет Кирилл. Увидев фото Кати и расстроенных женщин, он останавливается.
— Я знаю эту девушку. А что случилось? — поинтересовался он.
— Я ее старшая сестра, Света. А это — мама. Дело в том, что три дня от нее нет никаких вестей. И телефон не отвечает.
— А она обычно звонит домой каждый день — утром и вечером, — добавила, всхлипывая, мама.
— Катя сказала нам, что поступила на платное обучение. А тут дама одна заявляет, что у них такой студентки не значится, — продолжала Света.
— Что за чушь? Я точно знаю, что она поступила, и к тому же — на бесплатное обучение. Пойдемте со мной.
Молодой человек выводит их во дворик Гуманитарной академии, подводит к стенду. Внимательно просматривает списки.
— Что за ерунда, — удивился он. — Это какая-то ошибка. Я сам видел ее фамилию в списке бюджетников… А вы к кому-нибудь уже обращались?
— Да, в «Приемную комиссию». Там женщина такая… неприятная, — сказала Катина сестра.
— А, Стела Георгиевна. Понятно, — усмехнулся Кирилл.
Молодой человек задумывается.
— Идемте со мной, — говорит он родственницам Кати.
Все трое снова входят в здание Гуманитарной академии.
Кирилл ведет женщин учебными коридорами, останавливаясь у комнаты с надписью «Деканат».
— Подождите меня здесь, — сказал юноша и зашел в деканат.
В деканате в это время находился один-единственный парень, который сидел за компьютером и играл в «стрелялки».
— А где Маша? — поинтересовался Кирилл.
— Обедает, — ответил парень.
Подсаживаюсь к юноше, Кирилл попросил: «Привстань чуток»…
— Жизненно необходимо? — переспросил тот.
— Необходимей не бывает…
Молодой человек неохотно встает, уступая место Кириллу.
Кирилл садится за компьютер, быстро щелкает клавишами.
