– Да-да. – Он щелкнул выключателем и принялся развешивать снимки.
Томас подошел поближе, и они стали разглядывать их вместе. Точнее, Томас смотрел на снимки, а доктор Джордж – на Томаса, причем со странным, непонятным выражением лица. Отец шагнул ближе к лайтбоксу, затем снова отступил. Потом снял один из снимков и прочитал записи на краю томограммы.
– Ну что там? – впившись пальцами в ручку кресла, спросила Амина.
– Это точно ваши, – добавил доктор Джордж, – я проверял!
– О господи… – прошептал Томас.
– Что-то не так? – напряглась Амина.
– Я опоздал, потому что заходил к Уилкеру, хотел узнать его мнение, – сказал доктор Джордж.
– И что он думает?
– Да. Процентов на тридцать.
– Что? – воскликнула Камала.
Мужчины молчали. Амина смотрела на снимок, пытаясь понять, о чем они говорят, но перед ней было то же, что и раньше: морские коньки, яйцо и изгибы коры головного мозга.
– А Лоури это видел? – спросил Томас у доктора Джорджа.
– Он придерживается того же мнения, хотя, разумеется, допускает, что мы неверно рассчитали угол и редукция не такая обширная.
– Редукция? Значит, опухоль стала меньше? – уточнила Амина.
– Да, – подтвердил доктор Джордж.
– Она уменьшается?! – воскликнула она.
– Похоже, что да, – ответил Томас.
– Ха! – вскричала Камала, вскакивая на ноги; она была похожа на крошечного рыцаря в сари. – Ха-ха-ха!
– Это же хорошо, да? – спросила Амина, переводя взгляд с изумленного отца на Аньяна и пытаясь не обращать внимания на ноющую боль в щиколотке.
– Это необычно, – ответил ей Томас. – А с больницей Андерсона связывались? – обернулся он к Аньяну.
– Сегодня отправим снимки доктору Салки.
– Они когда-нибудь сталкивались с такой регрессией?
– Нет.
– Разве это плохо? – спросила Амина, ненавидя себя за то, что из-за нехватки медицинских знаний ее восприятие остается на уровне пятилетнего ребенка: хорошо – плохо, светлый – темный, милый – страшный.
– Нет-нет, вовсе нет! – заверил ее доктор Джордж. – Просто очень необычно! Мы никогда раньше не видели такой сильной регрессии, поэтому не хотим внушать вам необоснованных надежд, пока не разберемся, чем именно она вызвана…
– Чудо! – перебила его Камала. – Это просто чудо!
– Я повременил бы с выводами, – осторожно взглянул на нее доктор Джордж. – Мне кажется, нам важно сохранять присутствие…
– Ну конечно! – фыркнула Камала. – Вы, доктора, всегда так говорите! Вы же настоящие эксперты, вам лишь бы в человеке поковыряться, а когда что-то происходит по воле Божьей, с этим вам не смириться, да?
– Мам, это все химиотерапия, – возразила Амина, но отец покачал головой:
– Вряд ли. Я сделал только один полный курс. Чаще всего на этой стадии она вообще не оказывает эффекта, не говоря уже о таком масштабном…
– А как ваши симптомы? Заметили какие-то изменения? – спросил доктор Джордж.
– Вообще-то да. Галлюцинаций стало гораздо меньше!
– По интенсивности или по частоте?
– И то и другое. Я вижу их гораздо реже, не слышу голосов. Хотя в последнее время… Даже не знаю, – покачал головой Томас.
– Что?
– Вот уже несколько дней я ощущаю какой-то странный запах, как будто горелым пахнет. Сначала он был довольно слабым, я даже решил, что кто-то из соседей решил выжечь кустарник, но…
– Ему померещилось, – сказала доктору Джорджу Камала, как будто это все объясняло. – У нас нет идиотов, чтобы жечь костры в июне!
– Припадок, – констатировал доктор Джордж.
– Вот и я так подумал, – кивнул Томас.
– Что? – спросила Амина, переводя взгляд с Томаса на Камалу. – Вчера у тебя был припадок?
– Поэтому я и решил сделать томограмму.
– Хорошая новость состоит в том, что припадка, судя по всему, не было, – произнес доктор Джордж спокойным тоном врача, говорящего с больным.
Уверенным взглядом он посмотрел сначала на Камалу, потом на Амину, потом на Томаса, сел и предложил кресло своему коллеге.
– Нас с Томасом учили скептически относиться к столь внезапным изменениям, особенно если прецедентов не случалось, но развитие, безусловно, позитивное. Лучшее, что мы сейчас можем сделать, – продолжать такую же терапию в течение следующего месяца и смотреть, как будет развиваться ситуация.
– Да, – сказал Томас, кивая, – согласен.
– То есть мы снова будем это все делать? – переспросила Камала. – Снова химиотерапия, облучение и все остальное?
– Да, такой же курс. Нужно внимательно следить за симптомами, изменениями поведения, за всем новым или необычным. Амина, ты будешь в городе?
– Да. В основном. То есть мне нужно будет уехать на пару-тройку дней, а так буду дома.
– У Амины открывается выставка! – воскликнул Томас, радуясь, что хоть где-то он может найти благодарных слушателей.
Доктор Джордж написал что-то на рецептурном бланке и протянул листок Томасу.
– Очень престижная выставка, – кивнула Камала, толкая Амину в бок, – в честь ее мастерства, устраивает администрация Сиэтла!
– Это дружеская услуга, – поправила ее Амина, сердито глядя на мать, но доктор Джордж не обратил на их перепалку никакого внимания и резко встал.
– Тогда, если все будет без изменений, увидимся здесь в том же составе на следующей неделе, – предложил он.
Довольно бесцеремонно доктор Джордж вывел их из кабинета, напряженно окидывая всю семью взглядом, как будто давать надежду на жизнь было куда тяжелее, чем сообщать об угрозе смерти.
Ипены вышли на улицу и застыли на краю тротуара. Здесь буйствовало солнце. Амина осторожно переступала с ноги на ногу. Щиколотку стало отпускать, и она уже не боялась резкой боли. Все молчали, не зная, что сказать, но в воздухе висело почти осязаемое чувство облегчения, как будто невидимая веревка, связывавшая их вместе, слегка ослабла, сделав их более независимыми и вместе с тем более родными друг другу, чем до посещения кабинета врача.
– Ну вот, – пробормотала Камала.
Амина обернулась и увидела лицо матери, застывшее в вымученно-радостной гримасе, казалось, она изо всех сил пыталась скрыть беспокойство, которым пропитались ее черты за последние месяцы.
Томас тоже заметил это и тихо протянул к жене руку, перебирая пальцами, как будто играл с ребенком. Камала взяла его за руку, он сжал ее ладонь и, моргая, попытался сдержать слезы.
– Ну вот, – эхом повторил он.
Книга 11
Состояние надежды
Альбукерке, август 1998 года
В тот вечер Томас и Камала ссорились, гоняя друг друга из одного конца дома в другой. С оскаленными зубами и горящими глазами, они терзали друг друга с плотоядным удовольствием, припоминая все накопившиеся за несколько десятков лет претензии, оскорбления, промашки и разочарования. Как будто бы теперь, когда они наконец избавились от необходимости заботиться друг о друге, у них обнаружился острый дефицит боли и супруги всеми силами старались восстановить нарушенное равновесие.
Получается у них, надо признать, неплохо, думала Амина, укрывшись от родителей в спальне. Что послужило поводом для ссоры, она не знала, но с детства привыкла к взаимным обвинениям в эгоизме, мазохизме, невежестве и снобизме, поэтому крики в доме совсем не удивляли ее – просто выгоняли на поверхность детские страхи, будили многолетние сожаления о том, что ее родители, по сути, совершенно друг другу не подходят. В последнее время случилось столько всего, что она об этом как-то забыла. Сняв трубку, Амина набрала номер Димпл:
– Они ссорятся.
Муж и жена перешли на малаялам, и их вопли с шумом взмывали до второго этажа, словно буревестники.
– Да, у вас там, похоже, весело…
– Это точно… Ну да ладно, ты-то как?
– Хорошо! Хорошо. Даже очень хорошо!
– Правда?
– Правда. Я… – Димпл запнулась, и Амина услышала, как открывается дверь галереи. – Погоди секунду, – попросила она, потом раздался шелест бумаги – Димпл развернула жевательную резинку и положила ее в рот. – Я помолвлена!
– Что?
– Мы с Садживом собираемся пожениться.
– Что?!
– Мы собираемся…
– Когда это произошло?
– На прошлой неделе. Хотела сказать тебе, но боялась, сама понимаешь, помешать…
– Помешать? Да я же тут бездельничаю!
– Ну, у тебя же там папа…
– Ты выходишь замуж за Саджива?!
– Не обязательно так это называть…
– Да нет, я просто… в смысле… Ну, я хотела спросить, а ты… – Амина осеклась, совершенно не понимая, что она на самом деле хотела спросить. – Ладно. Ничего себе!
– Ты, кажется, в шоке?
– Нет! Просто это так неожиданно! Вы же только начали встречаться!
– Да мы с ним всю жизнь знакомы!
– Это не одно и то же… Чтобы по-настоящему узнать друг друга…
– А я уже немало о нем знаю! – многозначительно хихикнула Димпл.
– Да, конечно, – согласилась Амина и замолчала. Внезапно она осознала, что Димпл ожидает от нее чего-то еще, причем очень важного, и нервно сглотнула. – Поздравляю! – прокричала она в трубку, повысив голос на целую октаву.
