– Не уверена, что я готова к встрече с Пейдж, – произнесла она вслух.
Джейми молчал так долго, что она уже решила, будто он не услышал ее, но изменение темпа его дыхания убедило ее в обратном.
– Не готова, так не встречайся, – наконец отозвался он.
– Я даже не знаю, что ей сказать…
– Господи, Амина! – Он выпрямился, и ее голова соскользнула на колючий коврик. – Может, не будем сейчас обсуждать мою сестру?
– Мне показалось, ты хочешь поговорить, – на удивление тонким, очень женственным голосом проворковала она и уставилась в потолок, пока Джейми натягивал трусы. – Прости, я подумала, что важно сказать тебе это.
– А где мои шорты?
– Вот. – Амина приподнялась и вытащила из-под себя его шорты.
– Спасибо.
Он неловко оделся, ерзая голыми ягодицами по сиденью.
– Я могу дойти до дому сама, если хочешь. – Амина привстала.
– Не хочу! – отрезал он, огляделся по сторонам в поисках кроссовок и надел их. – Вечно ты так! Сначала молчишь, потом провоцируешь ссору и пытаешься уйти!
– Вечно? – зарделась она. – А можно поподробнее?!
– Ну что за бред, Амина! Неужели так тяжело просто рассказать, что с тобой происходит?! «Джейми, мне грустно»! «Джейми, зря мы туда поехали, что за идиотская идея!», «Джейми, мне все еще тяжело вспоминать о Пейдж и Акиле»! Разве это так трудно?!
– Джейми, ты ведешь себя как сволочь! – остановила его она, и он напряженно ухмыльнулся. Амина внимательно смотрела на него, стараясь успокоить отчаянно бьющееся сердце. – А тебе не тяжело вспоминать о них?
– Если честно, я об этом особо не думаю. Столько лет прошло. Они же были еще совсем детьми.
Амина кивнула, прокручивая его слова в голове, как курс валюты, которая в этой стране не представляет ценности. «Совсем детьми». А Акил так и остался ребенком, захотелось сказать ей, он навсегда останется мальчишкой, но за этим стояло такое горе, что она не решилась дать волю наплыву чувств, боясь показаться эгоистичной.
– Что там с тобой произошло? – не без участия в голосе спросил Джейми.
– Не знаю, – с пылающими щеками ответила Амина.
Он взял ее ладонь и положил на влажный кустик волос на груди – этот жест напомнил ей о собаках, которые всегда верны своему хозяину и готовы защищать его. Внезапно Амина поняла, что влюбляется. Джейми очень хороший, это и так было ясно, но, мало того, ей показалось: он создан только для нее. Как будто его вылепили когда-то, давным-давно, а сейчас подарили ей. Значит, она наконец-то встретила того единственного, о ком раньше не смела и мечтать. И что дальше? Что теперь со всем этим делать? Она ощутила биение его сердца под своей ладонью и прикрыла глаза, пока эта едва различимая пульсация не заполнила все пространство между ними.
Сногой точно было не все в порядке. Утром Камала бесцеремонно распахнула дверь в комнату, подняла жалюзи и стянула с Амины одеяло.
– Нет! – застонала Амина.
– Да! – передразнила ее Камала, открывая комод и швыряя ей в лицо чистое белье. – Поторопись! Твоему отцу кажется, что с ним что-то не так! Сегодня ему будут делать томограмму!
Амина резко села в постели, глядя на раздувшуюся щиколотку, и переспросила:
– Что?!
– Сказал, что будет ждать нас у Аньяна.
Амина ковыляла по дому минут десять, наконец добрела до машины, и они с Камалой на всех парах понеслись по Корралес-роуд. Из кондиционера вылетали комочки пыли и попадали прямо в трахею. Амина сидела впереди, пытаясь избавиться от головокружения и тумана в мозгу от пива, секса и травки накануне. Она приоткрыла окно и прижалась лицом к стеклу, словно собака.
– Кондиционер работает, – отрезала Камала.
– Мне что-то нехорошо…
– Так, теперь ты у нас заболела?
– Да нет…
– Я бы тебя в семь утра разбудила, – неодобрительно взглянув на нее, заговорила мать, – но отец не позволил.
– Слава богу!
– Ничего не «слава»! Бедный мальчик всю ночь глаз не сомкнул, а теперь один поехал в больницу!
– Мам! – предупреждающим тоном перебила ее Амина, и мать замолчала, снижая скорость на подъезде к перекрестку.
Амина пыталась сесть поудобнее, но боль не отступала, растекаясь от щиколотки вверх и превращаясь в легкий укол вины где-то в подреберье.
– В каком смысле отец сказал, будто с ним что-то не так?
– В прямом! Что-то не так, поэтому он хочет сделать томограмму!
– Новые ощущения появились?
– Ну я-то откуда знаю?! Думаешь, я сижу сложа руки, словно какая-нибудь там Диана Сойер[6], и смотрю, как он собирается и уезжает? Нет! Я готовлю ему бутерброд с яйцом! – Мать искоса взглянула на нее, а потом обернулась и смерила ее пристальным взглядом.
– Ты чего? – сердито буркнула Амина.
– Ничего, – отозвалась мать, глядя в окно на детей, махавших рекламой автомойки и радостно протягивавших губки в сторону их машины. – Ты вчера с кем-то встречалась? С этим твоим школьным другом?
– Да.
– Так пригласи его на ужин, – продолжала Камала, трогаясь с места на зеленый свет, и ее золотые браслеты зазвенели.
– Что?!
– На ужин его пригласи. К нам домой.
Амина посмотрела в окно на холмы западной меса. Все произошедшее вчера казалось ей сном, она подумала, что чувства к Джейми могут покинуть ее, если столкнутся с обыденным миром.
– Ну не знаю…
– А почему нет?
– Мне кажется, – покачав головой, соврала Амина, – еще рано.
– Знаешь… – ласково начала мама, но вдруг замолчала на полуслове.
– Что?
– Нет-нет, ничего…
– Нет, погоди, что ты хотела сказать?
Мама посмотрела на нее таким взглядом, как будто насквозь видела ее, понимала обуревающие ее сомнения. Потом заправила прядь волос Амине за ухо и произнесла:
– У меня в сумочке есть расческа.
У кабинета доктора Джорджа раздавался чей-то звонкий смех. Администратор закрыла лицо руками, пожилая пара смеялась, держа друг друга под руки, а молодая женщина, стриженная под ежик, утирала слезы от хохота. Среди них стоял Томас с застывшим на лице выражением удивления.
Он развлекал публику историей про улицу с односторонним движением. Амина тысячу раз слышала о том, как отец, только приехав в Америку, свернул за угол и наткнулся на плотный встречный поток машин. «У нас в Индии одностороннего движения нет, – любил добавлять он, – только улицы с разносторонним движением!» Он обожал рассказывать этот случай новым американским знакомым, веселя их своим акцентом, очаровывая уверениями в неспособности перемещаться в созданном ими пространстве.
– Потрясающая у вас страна! – комично закатив глаза, произнес Томас, вызвав очередной приступ хохота у слушателей.
Отец протянул хромающей Амине руку, и та оперлась о нее.
– Что у тебя с ногой? – спросил отец.
– Немножко подвернула. Все в порядке.
– А вы, наверное, та самая дочь, – обернулась к ней пожилая женщина, пришедшая с супругом, и чересчур фамильярно улыбнулась ей.
– Да.
– Наслышаны, наслышаны!
– Ты сделал томограмму? – спросила у мужа Камала.
– Амина – фотограф! – гордо произнес Томас тоном фокусника, достающего из шляпы кролика.
– Как мило! – воскликнула пожилая дама.
– Аньян опаздывает? – попыталась вмешаться еще раз Камала.
– Доктор Джордж будет через пять минут, – ответила ей администратор, и собравшиеся немного притихли, словно внезапно вспомнив о том, где находятся.
– В Сиэтле скоро откроется выставка ее работ, – не унимался Томас, но остальные лишь робко улыбнулись, поглядывая на Амину, а пожилой мужчина погладил свою супругу по руке.
– Доктор Ипен! – поздоровался влетевший в приемный покой Аньян Джордж, выглядел он утомленным. – Здравствуйте, сэр! Простите за опоздание! Вот ваши слайды, зайдете ко мне?
– Конечно-конечно. – Томас подмигнул остальным с дерзостью малолетнего сорванца, которого вызывают в кабинет к директору. – Пойдемте!
Садиться Аньян Джордж не стал, и никто бы и внимания на это не обратил, но он сначала предложил Ипенам сесть, потом опустился в кресло и тут же снова вскочил на ноги и придвинул его к столу. Со странным выражением лица он подошел к лайтбоксу, сжимая в руках конверт. Семья полминуты наблюдала за его суетой, а потом Томас спросил:
– Все в порядке?
– Да, – коротко ответил Аньян.
– Покажете результаты? – напомнила ему Амина.
– Да-да. – Он щелкнул выключателем и принялся развешивать снимки.
Томас подошел поближе, и они стали разглядывать их вместе. Точнее, Томас смотрел на снимки, а доктор Джордж – на Томаса, причем со странным, непонятным выражением лица. Отец шагнул ближе к лайтбоксу, затем снова отступил. Потом снял один из снимков и прочитал записи на краю томограммы.
– Ну что там? – впившись пальцами в ручку кресла, спросила Амина.
– Это точно ваши, – добавил доктор Джордж, – я проверял!
– О господи… – прошептал Томас.
– Что-то не так? – напряглась Амина.
