— Следующий! — крикнул Хейдьюк, обмотав один конец веревки вокруг пояса и бросив другой вниз. Веревка опустилась на девяносто футов, тридцать осталось наверху.
Он почувствовал какое-то сопротивление среди новичков внизу, но в конце концов Бонни и Смит уломали запуганного Дока подняться. Смит продел веревку под мышками Дока, привязал его аптечку к ремню, и помог ему сделать несколько первых шагов. Док, естественно, был в ужасе, но чувствовал себя несколько лучше, напившись воды внизу, хоть и теплой и грязной. Он попытался вначале ползти по скале как амеба, но ничего не вышло. Они убедили его просто идти по скале, откинувшись назад, чтобы Хейдьюк просто вытащил его на веревке. Как-то он с этим справился и уселся возле ног Хейдьюка, вытирая лицо.
Следующей была Бонни, нагруженная булькающими флягами.
— Это смешно, — сказала она, — абсолютно смехотворно, и если ты меня уронишь, Джордж Хейдьюк, ты будешь последней свиньей, я с тобой никогда не буду говорить, — бледная и дрожащая, она села возле Дока.
Звук вертолета был слышен на близком расстоянии, меж пиков, куполов и башен, вертолет что — то искал, может место для посадки, но ничего, кроме неземного пейзажа со стоящими скалами, рядами параллельных конусовидных трехсотфутовых камней — Финз. Но, по крайней мере, это не Мейз, думал, наверное, пилот, ведь он, Хейдьюк, тоже не знаком с этими местами, но все же он стоит на своих двоих на твердой опоре. Плюс прочная веревка, соединяющая его с Редким Гостем Смитом, который ждал внизу под полусферой из песчаника.
— Не забудь мое оружие, — крикнул вниз Хейдьюк.
«Доктор Сарвис!», — крикнул кто-то голосом, искаженным мегафоном, разносясь по каньону из какого-то невидимого источника, гораздо ближе, чем раньше. Голос приближался. «Доктор, вы нам нужны!»
Доктор сидел позади Хейдьюка, вытирая лоб, все еще бледный от напряжения и страха, дрожа, как павшая лошадь, дрожащими руками он пытался зажечь сигару, обжег пальцы, Бонни ему помогла.
— Боже милостивый.
«Доктор Сарвис, где вы, сэр?»
Никто не обращал никакого внимания на бестелесный голос. Кто ему поверит? Каждый из них думал, что он один и в одиночку сходит с ума.
Бонни зажгла спичку, прикурила сигару доктора.
— Бедный Док, — оба акрофоба легли прислонились друг к другу.
— Спасибо, сестра, — пробормотал он, восстанавливая самообладание, — странное место, — оглянувшись вокруг, — голая скала, ничего больше, куда ни глянь. Сюрреалистический мир, да, сестра? Дали. Танги. Точно, Ив Танги, его пейзаж. Что Джордж делает с этой веревкой? Если он не будет осторожен, кто — то может сдернуть его со скалы.
— Он ждет Редкого, любимый. Попей еще воды.
— Смит, — заорал Хейдьюк, — какого рожна ты там ждешь?
— Иду, иду. Страховка готова?
— Давно готова, — Хейдьюк напрягся и ждал.
— Пробую, — веревка натянулась. Хейдьюк стоял прочно.
— Натяни.
— Есть.
Смит полез по стене, перехватывая руками веревку, подтягиваясь, переступая по стене ногами, присоединился к ним и отпустил веревку. Тяжело, но с облегчением дыша.
— Чего ты там внизу делал, — спросил Хейдьюк.
— Нужду справлял.
«ДОКТОР САРВИС, ПОЖАЛУЙСТА, ДОКТОР САРВИС!»
— Что за чертовщина? — сказал Хейдьюк.
— Выглядит как голос господа, — сказала Бонни, — с западным акцентом. То чего я всегда боялась.
— Дай мне ружье, — сказал Хейдьюк, — и пушку.
С неохотой Смит дал.
— Остальные все, идите наверх по склону, — Джордж застегнул пряжку ремня ружья.
— Но Джордж!..
— Идите!!!
«ДОКТОР САРВИС!»
Никто не двигался. Они смотрели вниз, в каньон, туда, откуда доносился голос. Звук тяжелых ботинок шлепающих по гравию и по песку, треск кустов.
«ЭЙ, ДОКТОР САРВИС!»
— Кто-то с мегафоном, — пробормотал Хейдьюк, — какая-то злая шутка епископа.
— Да, но голос не похож на епископа.
— Смотри назад, они послали кого-то сюда. Спрячьтесь все.
Хейдьюк прицелил ружье вниз, нервно передернул затвор, загнав патрон в патронник.
Тишина. Они ждали, глядя вниз, слыша приближающиеся шаги. Появился человек, большой, тяжелый, двести фунтов, шесть футов, потный, небритый, красномордый, возбужденный. Большая фляга болталась на его плече. Он остановился, в одной руке мегафон, грязная футболка на палке в другой, и уставился в тупик каньона, не подозревая о людях сидящих наверху и смотрящих на него. Он был похож на Лава, но не очень. У него не было оружия.
— Чего хочет этот ублюдок? — прошептал Хейдьюк.
— Это не епископ, — сказал Смит, — это его братишка Сэм.
Шепот донесся до человека, он поднял глаза сначала налево, там он увидел только карниз, высотой в двести футов.
— Мы здесь, Сэм, — сказал Смит. — Что ты там делаешь? Заблудился, что ли?
Сэм заметил их, поднял свою футболку на палке как флаг парламентера. Он поднес мегафон к губам.
Смит поднял руку:
— Мы слышим тебя и без этой чертовой штуковины. Что у тебя на уме, Сэм?
— Нам нужен врач, — сказал брат.
— Я знаю, — пробормотал со злостью Хейдьюк.
— Зачем? — спросил Смит.
— Я знаю, это западня. Смотри назад, Бонни.
Бонни не шевелилась.
— У епископа инфаркт. Или приступ. Я не знаю точно, что это, но по-моему инфаркт.
Доктор с интересом поднял голову.
— Вызовите вертолет, — сказал Смит, — и отвезите его в больницу.
Вертолет летит, но ближе, чем за милю отсюда он не сядет, а врач нужен сейчас.
— Опишите симптомы, — пробурчал Док, роясь в своей черной аптечке.
Бонни положила руку ему на плечо.
— Не надо.
Человек внизу обращался непосредственно к доктору.
— Доктор, — кричал он, — вы могли бы спуститься? Вы нам действительно очень нужны!
— Конечно, — пробормотал Док, моргая, ища свою сумку. Она была привязана у него сзади, — сейчас.
— Нет! — закричала Бонни, — скажи им, что не принимаешь вызовы на дом, а ведешь прием в клинике! — кричала она Сэму.
— Сейчас спущусь, — пробормотал Док, поднимаясь на ноги. Он потянул свою сумку за собой. Его глаза на мгновенье прояснились, — Джордж, — сказал он, — веревка…
— Это ловушка, — ошеломленно прорычал Хейдьюк.
— Где веревка, Джордж? — Док взял за конец и стал завязывать большой старушечий узел на животе. Руки тряслись, сигара дымила, — сейчас спущусь, — пробормотал он человеку внизу, но тот не услышал.
— Док!
— Доктор Сарвис, — кричал человек внизу.
— Сейчас спущусь, скажите ему, кто-нибудь. Джордж, дай мне руку. Нам нужен нескользящий узел, правильно? Я не помню, как ты его завязывал…
— О, Господи! — Джордж подошел, развязал бабий узел, завязал беседочный, — слушай внимательно, Док, — начал он, — они не смогут доказать твое участие в этом.
— Конечно, нет.
— Нет, слушай меня, — отрезала Бонни. — Это неправильно. Тебя посадят. Я тебя не пущу. Мы все должны, — Бонни сделала широкий отчаянный жест в сторону каменных истуканов; город мертвых, морг Юрского периода, — идти туда. Как — нибудь. Затем в Мейз. Редкий говорит, что нас там никогда не найдут.
— Ничего, Бонни, — сказал он, обняв ее, — у меня хороший адвокат. Дорогой, но очень хороший. Так или иначе, это не может долго продолжаться. Кроме того — я через минуту спущусь! — крикнул он человеку внизу, — есть мой долг, присяга и тому подобная чепуха. Гиппократ не может быть двуличным, так ведь? Я готов, Джордж, опускай.
— Все в порядке, — сказал Хейдьюк, готовясь страховать, — но не говори им ни слова. Не сознавайся ни в чем, пусть сволочи докажут хоть что — то.
— Да, да, конечно. Извини, что нет времени для, хотя, ладно, — Док качнул головой в сторону Смита, — хороший парень. Держи этих придурков подальше от неприятностей. Пока, Джордж. Бонни…
— Ты не пойдешь!
Док улыбнулся, закрыл глаза, попятился назад и слез со скалы. Болтаясь на веревке, с сумкой на ремне, обе руки отчаянно сжаты до белизны костяшек пальцев, Док не раскрывал глаз, слушая наставления Хейдьюка:
— Откинься назад. Редкий, держи меня сзади. Откинься, Док, ступай по скале, отпусти эту чертову веревку, что ты в нее вцепился, идиот! Расслабься, так, так. Двигайся, Док. Вот так.
Бонни смотрела на них, заворожено.
— Док, — пробормотала она.
Док достиг, вернее его опустили вниз. Сэм Лав отвязал его сумку, веревку и помог доктору пройти через камни к днищу каньона. Док помахал на прощанье друзьям и поплелся через каньон бок о бок с Сэмом, который тащил его сумку.
— Скоро увидимся, Док, — крикнул Смит, — будь осторожен и позаботься об этой скотине, епископе, и возьми с него наличными за лечение. Не принимай чеков.
