себя. Я прощаю себя. Я прощаю себя».
Простите тех, кто причинил вам боль или вред
Произнесите: «Другие много раз причиняли мне боль и вред, унижали и бросали меня, умышленно или неумышленно, в мыслях, на словах и на деле». Позвольте себе представить и вспомнить все такие случаи. Почувствуйте боль этого прошлого, которую вы несли в себе, ощутите, что можете отпустить этот груз боли, простив других, когда ваше сердце будет к этому готово. Затем произнесите про себя: «Теперь я вспомнил все случаи, когда другие причиняли мне боль или вред, ранили меня из-за своих страха, боли, заблуждения и гнева. Я слишком долго носил эту боль в своём сердце. Я прощаю в той степени, в которой готов простить. Я прощаю тех, кто причинил мне вред. Я прощаю вас».
Позвольте себе мягко повторять слова этих трёх направлений прощения до тех пор, пока не ощутите облегчение в своём сердце. Вы можете не почувствовать облегчения особенно сильной боли — лишь тяжесть, страдание и гнев, которые носите в себе. Прикасайтесь к ним осторожно. Прощайте себя за то, что не готовы отпустить и двигаться дальше. Прощения невозможно добиться силой, оно не может быть искусственным. Просто продолжайте практику и позволяйте словам и образам постепенно делать свою работу. Со временем вы сможете сделать медитацию прощения регулярной частью своей жизни, отпустив прошлое и открывая своё сердце каждому новому мгновению с мудрой любящей добротой.
22. Бодхисаттва
Ухаживая за миром
Учение Будды возникло в Индии как духовная сила, противостоявшая социальной несправедливости, деградации суеверных ритуалов, церемоний и жертвоприношений; оно осуждает тиранию кастовой системы и выступает за равенство всех людей; оно освободило женщин и дало им духовную свободу.
Валпола Рахула, «Чему учил Будда»
Те, кто утверждает, что духовность не имеет отношения к политике, понятия не имеют, что такое духовность.
Махатма Ганди
Лорен пришла к буддийской медитации, чтобы снять перевозбуждение и стресс после восьми лет работы в международной организации по защите прав женщин. Однако она также хотела завести ребёнка и знала, что ей необходимо больше баланса в жизни. Она не была уверена, стоит ли возвращаться в Индонезию, где она работала, или лучше обосноваться в Сан-Франциско. Внешние потребности мира казались такими неотложными. Лорен была озабочена безопасностью своих молодых мусульманских подруг-феминисток. Однако её преданность им вступала в конфликт с желанием стать матерью.
В ходе десятидневного ретрита сила этих двух полюсов превратилась для Лорен в своего рода коан. Настоящий коан невозможно решить думающим умом. Согласно одному из дзен-афоризмов, это словно горячий железный шар, застрявший у вас в горле, — он слишком горячий, чтобы его проглотить, и слишком горячий, чтобы его выплюнуть. Что вам делать? Лорен сидела и ходила со своей дилеммой несколько дней, иногда испытывая фрустрацию, а иногда заливаясь слезами. Постепенно её ум успокоился, её границы начали становиться более подвижными, а её одержимость растаяла. Затем, одним ранним утром, она пришла на встречу со мной в приподнятом настроении. «Я попала в ловушку и думала об этом совершенно неправильно. Я не отделена от мира, которому хочу помочь. Мы — одно и то же!»
На лице Лорен была нежная улыбка. Она объяснила, что поначалу идея завести ребёнка казалась ей эгоистичной. Она всегда чувствовала себя неудачницей, ей казалось, что она делает недостаточно. Её затопляли волны боли, семейного стыда и чувства собственной никчёмности. Затем она осознала, что всегда пыталась спасти мир в первую очередь для того, чтобы больше понравиться себе. Это прозрение вызывало неловкость, однако её практика любящей доброты смягчила её самоосуждение. Постепенно её тело и чувства раскрылись испанскому мху на деревьях, пропитанной дождём мульче, весенним лягушкам, дубовому лесу, новорождённым оленятам, поколениям детей, родившихся у всех матерей. Она знала, что может завести семью и также сделать свой вклад в мир. Это было радикальным, истинным и непоколебимым знанием: она чувствовала свою взаимосвязь со всем живым, и коан отпал сам по себе. Заботясь о собственной жизни, она могла позаботиться о мире; заботясь о мире, она могла позаботиться о себе.
Как и Лорен, многие из нас изо всех сил стараются найти ответ на страдания мира. Что мы можем сделать перед лицом нищеты, болезней, войн, несправедливости и разрушения окружающей среды? Угодив в воронку мировых новостей, легко поддаться отчаянию, стать циничными или бесчувственными. Наши психологические школы склонны относиться к этому как к личной проблеме, но это не так. Страдания мира влияют на всех нас, и всем нам нужно найти способ работы с ними. Это насущная проблема современной психологии. Буддийский подход к коллективному страданию заключается в том, чтобы повернуться к нему лицом. Мы понимаем, что искреннее счастье и смысл возникают из заботы о страдании. Мы преодолеваем своё отчаяние, помогая другим преодолеть их.
Возможно, услышав это, мы испугаемся и будем потрясены. Или же нашей реакцией, подобно реакции Лорен, будут чувства вины и собственной ничтожности и потребность в собственном исцелении. Однако даже если наша мотивация остаётся смешанной, мы должны дать свой ответ. Мы можем это сделать. Это просто. Каждый из нас может внести вклад в здоровье мира. Мы можем позаботиться о себе и других. Делая это, мы открываем для себя роль бодхисаттвы.
Проблема мира в том, что мы включаем в свой семейный круг слишком мало людей.
Мать Тереза
«Бодхисаттва» — это санскритское слово, обозначающее существо, устремившееся к пробуждению и действию на благо всех живых существ. Путь бодхисаттвы — это одна из самых радикальных и мощных форм буддийской практики. Она радикальна, потому что подразумевает, что наше счастье происходит лишь из служения благополучию других так же, как самим себе. Наше высшее счастье связано с благополучием других.
Путь бодхисаттвы резко контрастирует с распространёнными формами западной психотерапии, часто отражающими чрезмерный индивидуализм нашей культуры. Бывает, что весь фокус только на мне: на моих страхах, моих неврозах, моём счастье, моих потребностях, моих границах. Мы бываем настолько захвачены собственной драмой, что прекращаем расти. Поглощённость собой и саморефлексия могут быть полезными на какое-то время, однако мы не хотим останавливаться на этом. Терапевты говорят о том, что клиентам в итоге надоедает слушать самих себя, — и на самом деле это хороший знак. Это означает, что мы выходим за пределы отождествления со своим личным страданием. Мы уже заботимся о мире более широком, чем наш личный мирок.
Все традиции мудрости говорят нам, что смысл в жизни
