есть только тьма непонимания.
41–43. Мудрые считают, что победа над невежеством, появляющимся, как воображаемый лотос в небесах, достигается с легкостью при отсутствии понятий. Я думаю, лучше не вспоминать снова иллюзию этого мира, которая видится подобно голубизне неба. Лучше о ней забыть, о разумный. Считая: «Я пропал», – человек гибнет в страданиях; считая: «Я пробужден», – он обретает блаженство.
44–46. Из-за глупых и неверных понятий ум становится невежественным, благодаря осознанным возвышенным понятиям он направляется к пробуждению. Одновременно с забвением своей природы появляется безначальное невежество, и при воспоминании своей природы оно разрушается. Невежество, создающее все ощущения и обманывающее всех существ, растет, если не познана собственная природа, и с узнаванием природы себя оно пропадает.
47–49. Чего ни пожелает ум, к тому сразу устремляются все чувства и мгновенно доставляют желаемое, как слуги без задержки стремятся исполнить приказ царя. Посему тот, кто направляет ум на размышление о своей природе и не позволяет ему блуждать среди понятий, внутренними усилиями, направленными на осознание, достигает спокойствия освобождения. То, чего не было в самом начале, не существует и сейчас. То, что видится как этот мир, есть только абсолютный Брахман, неподвижный, единый и чистый.
50–54. Никогда, нигде и никак не надо размышлять о чем-то ином, надо постоянно пребывать в неизменном, безначальном и бесконечном необусловленном Брахмане. Приложив наилучшие усилия, с интеллектом, устремленным к высочайшему, вырви с корнем из ума стремления к наслаждениям! Возникающее заблуждение, являющееся причиной старости и смерти, разрастается склонностями, сверкая сотнями связующих желаний. Заблуждения раскидываются сетью иллюзий привязанностей, представлениями «Это мои сыновья», «Это мое богатство», «Это я» и «Это мое». Как поднимаются от ветра волны на поверхности воды, так в этом пустом теле из-за невежественной склонности, или васаны, воображается ядовитая змея чувства «я».
55–57. С высшей точки зрения, о знающий истину, никогда нет и не было ни «меня», ни «моего», ни «мира». Нет ничего помимо реальности чистого Сознания. Пространство, горы, небеса, земля, реки – все разнообразие снова и снова созидается понятиями. Все это удивительное разнообразие – только игра невежества. Видимое разнообразие возникает благодаря невежеству и пропадает при свете знания. Оно кажется реальным по причине разделения времени, места и объекта, подобно понятию о змее, видимой вместо веревки.
58–60. Невежество в виде пространства, гор, океанов, земли и рек наличествует только для невежественного, о Рагхва. Для мудрого оно не существует, для него есть только Брахман, пребывающий в собственном величии. Незнающий человек воображает двойственность понятий веревки и змеи, мудрый же без сомнения видит исключительно единого самосуществующего Брахмана. Не будь глупцом, но будь мудрым, о Рама! Уничтожь умственную ограниченность, творящую мир! Почему ты страдаешь и плачешь, подобно невежде?
61–64. Что есть твое тупое и неосознанное тело, о Рагхава, ради которого ты по привычке погружаешься в радости и страдания? Как дерево и его смола, как плод и блюдо, на котором он лежит, так же тело и воплощенное существо близки друг к другу, но не являются одним. Если сгорят кузнечные меха, воздух в них не сгорит, и так же когда тело живого существа разрушено, Атман, его «я», не умирает. Понятия «Я несчастен» и «Я очень счастлив» – всего лишь заблуждения, подобные привидевшемуся наваждению, о потомок Рагху! Поняв это, оставь заблуждение и найди пристанище в истине!
65–70. Сколь удивительно, что люди забывают истину абсолютного Брахмана и помнят только нереальное невежество! О потомок Рагху, не позволяй расти и укрепляться своему невежеству; когда ум омрачен, трудно вырваться из мирских страданий! Невежество – призрачная иллюзия, приводящая к бессмысленным страданиям, разрастающаяся от глупых понятий, живущих в уме, приносящая боль и плодящая глубокие заблуждения. Оно мыслит ужасный ад даже в полной луне, сочащейся живительным нектаром, и ощущает страдания преисподней с обжигающим и иссушающим огнем. Благодаря ему человек видит пустыню в миражах озер, полных волн, пены и цветов лилий, качающихся на водах. По причине невежества во снах и фантазиях ощущается разнообразие, приносящее радости и страдания, – иллюзии взлетов и падений и призрачных городов в пустом пространстве.
71–74. Если ум не наполняет себя желаниями видимого мира, как могут затронуть кого-то волнения сновидения и бодрствования? Когда иллюзорное невежество расширяется, среди снящихся садов видятся ужасные страдания и адские мучения. Ум, окутанный невежеством, мгновенно узнает ужасную иллюзию океана всей сансары даже в стебле лотоса. Когда ум поражен невежеством, люди, даже ставшие царями, страдают сильнее презренного неприкасаемого, что питается отбросами.
75–76. Потому, о Рама, оставь все ограничения ума, приводящие к несвободе и полные страстей. Пребывай в бесстрастии, будь чистым, как кристалл. Выполняя свои действия и обязанности, оставайся бесстрастным и не будь привязан к желаниям, подобно тому, как кристалл отражает многочисленные предметы, оставаясь незатронутым.
77. Если ты, вдохновленный обществом тех, кто купается в блаженстве самопознания, действуешь всегда с мудростью и благородством, избавляясь таким образом от мирских склонностей, ты превзойдешь любого!
Такова сарга сто четырнадцатая «Учение об избавлении от заблуждений» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 115. Учение о наслаждении и страдании.
Валмики сказал:
1–3. Когда великий Васиштха, прекраснейший из мудрецов, произнес это, лотосоокий Рама пробудился, как лотос. Его раскрывшееся сердце лучилось чистым божественным светом, удовлетворенное ясностью и сосредоточенностью, подобно лотосу, сияющему от лучей солнца, когда уходит ночная тьма. Со спокойной улыбкой на лучезарном лице, отражающем благоговение понимания, он промолвил такие слова, очищенные блеском ожерелья зубов.
Рама сказал:
4–9. Воистину, удивительно, что несуществующее невежество смогло подчинить себе весь мир! Это так же диковинно, как если бы горы были связаны стеблями лотоса! Воистину, из-за невежества нереальное кажется реальным, и в трех мирах видимое, подобное ничтожной травинке, обретает твердость алмаза. Молю, еще раз расскажи мне по своей милости и для моего пробуждения об этой реке иллюзии сансары, струящейся во всех трех мирах! И, о мудрый, в моем сердце есть еще одно сомнение. Почему великий и достойный царь Лавана ощущал эти страдания? О брахман, кто из двух – тело или воплощенное в нем существо, соединенные и противостоящие друг другу, – погружен в сансару и ощущает результаты хороших и плохих действий? И тот чародей, принесший царю Лаване столько огромных несчастий, – кем он был и куда пропал?
Васиштха ответил:
10–12. Тело бессознательно, подобно стене или дереву; в нем нет ничего реального, о безгрешный. Оно только воображается умом, как в сновидении. Ум оживает как джива, украшенный силой осознания, вовлеченный в удовольствия сансары в силу узнавания их, беспокойный, как молодая обезьянка. Воплощенное существо ощущает результаты прошлых действий и принимает формы различных тел. Его называют разными именами – «я», ум или джива.
13–18. О Рагхава, бесконечные радости и страдания существуют только для невежественного ума, но не для пробужденного и не для тела. Непробужденный ум воображает и творит множество разнообразных понятий, погружается в различные мысли и становится всевозможными формами. Пока ум не пробужден, он погружен в грезы и во сне видит наваждение мира, но пробужденный ум не заблуждается. Пока отдельное сознание, или джива, взбудораженное сном невежества, не пробудится, оно видит иллюзорное разделение и заблуждение событий в мире сансары. Вся тьма невежества в пробужденном уме пропадает, и он раскрывается, как цветок лотоса распускается при свете дня. Воплощенное существо, мастер страданий, нарекается осознавшими свою природу по-разному: умом, невежеством, мыслью, дживой, обусловленностью и деятелем.
19–22. Несознающее тело не может страдать. Воплощенное в теле сознание страдает от неразличения и отсутствия размышлений. Отсутствие размышлений
