class="p">1. Как если бы золото, забыв о своей природе золота и считая себя только кольцом, плакало бы: «Увы, я не золото!» – так бесконечное Сознание, забыв свою суть, воображает себя чувством «я» и страдает.
Рама спросил:
2. О мудрый, как чувство «я» может возникнуть в Сознании, подобно осознанию кольца в золоте, о мудрый?
Васиштха ответил:
3–4. Вопросы следует задавать только о реальном, а не о нереальном! Ни кольцо, ни ощущение «я», или чувство отдельности, никогда не существовали! Если ты предложишь ювелиру оценить золото и кольцо из золота, он, несомненно, назначит цену именно за золото, потому что кольцо и есть только золото.
Рама спросил:
5. Но если это так, то что тогда это кольцо, о мудрый? Зная его природу, я постигну бытие Брахмана.
Васиштха ответил:
6–7. О Рагхава, обсуждать форму нереального – это все равно что описывать внешний вид и достоинства сына бесплодной женщины. Кольцо – глупое заблуждение, его реальность иллюзорна. Если исследовать природу кольца, оно перестает существовать.
8–11. Что не обнаруживается при исследовании, то так же реально, как воды миража, две луны, чувство «я» и прочее. В перламутровой ракушке можно увидеть серебро, но из нее никогда не удастся добыть ни грамма серебра даже на мгновение. Только в отсутствие размышлений несуществующее кажется существующим, как серебро в ракушке и как вода в пустынном мираже. Несуществование того, что не существует, становится очевидным при исследовании; если же исследование не ведется, несуществующее кажется существующим, подобно воображаемой воде в мираже.
12–15. Несуществующее может приводить к реальным последствиям, как глупец может умереть при виде иллюзорного привидения-веталы. В золоте есть только золото и помимо него нет колец, браслетов и прочих украшений, как нет масла в песке. Здесь нет ни реальности, ни иллюзии; здесь в соответствии с воображением появляется надлежащее понятие, как воображаемое ребенком привидение. Будь оно реальным или нереальным, то понятие, которое прочно утвердилось в сердце, будет иметь соответствующие последствия, и даже яд способен превратиться в нектар.
16–21. Это невежество огромно, и все творение, воистину, является только иллюзией. Из нереальности появляется чувство «я», не имеющее основы. В золоте нет ни кольца, ни других украшений, в бесконечном Сознании нет ни «я», ни других объектов. Чувство «я» не существует в чистом неподвижном сияющем высочайшем Сознании. В безграничном Сознании нет ни вечности, ни Создателя Брахмы, ни создания, ни потомков; нет иных миров, нет рая, нет Меру, нет демонов и нет ума и тела; нет никаких элементов и никаких причин, нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, нет ни существования, ни разрушения; нет ни тебя, ни меня, ни истины, ни невежества, ни множественности; нет ни восприятия и ни привязанности.
22–23. Все, что есть и что называется миром, – это неподвижное самосуществующее вечное чистое Сознание, нераздельное, непроявленное, неописуемое и беспричинное. Оно не существующее и не несуществующее, оно не имеет середины или конца, оно не все и оно же все. Оно недостижимо мыслями и словами, оно тоньше тонкого и блаженнее блаженного.
Рама сказал:
24. Теперь я понимаю, что все есть только единый Брахман. Но расскажи, почему, когда невежество уничтожено знанием, мир появляется снова?
Васиштха ответил:
25–28. Высочайший Брахман пребывает в совершеннейшем спокойствии, и в нем никогда не появляется ни вселенной, ни чего-то, что называется творением. Как вода находится в водах огромного океана, так Брахман пребывает в самом себе. Вода кажется движущейся по причине текучести, но Брахман недвижим. Солнце светит само по себе, но высочайшее Сознание не сияет, ибо оно есть сама истина сияния. Как вода в утробе океана пребывает в себе, забыв различия между «верхом» и «низом», так, оставив понятия ума, в высшем Сознании пребывает этот мир, являющийся чистым Сознанием, но кажущийся разделенным и разнообразным.
29–30. Из-за понимания малознающего, Брахман как будто становится осознаваемым миром. Когда постигнута истина, творение узнается неотличимым от вечного Брахмана. Для познавшего истину очевидно, что творение едино с высочайшим бесконечным Брахманом. Нет двойственности, и потому творение не отлично от Брахмана, как пространство не отлично от пространства.
31–34. Творение появляется из понятий ума, а в отсутствие понятий творение пропадает в бесконечном высочайшем неподвижном Сознании, как иллюзия браслета видится и пропадает в золоте. Когда ум успокаивается, творение становится как будто нереальным и растворяется в реальности; если же ум появляется, нереальность творения тут же видится реальной. Понятия ума являются заблуждением сансары и чувством «я». Когда понятия прекращаются, мир узнается как Брахман, а не как неосознанная материя. Армия, вылепленная мастером из глины, есть только глина, хотя в ней видится множество форм. Так же даже знающий недвойственную блаженную природу себя видит этот мир и его разнообразие.
35–37. Весь мир есть только полное безначальное и бесконечное неизменное высочайшее Сознание, пребывающее в полноте, раскинувшееся своей полнотой, остающееся только самой полнотой. То, что считается вселенной, есть лишь Брахман, пребывающий в Брахмане, как пространство покоится в пространстве, спокойствие – в спокойствии и блаженство – в блаженстве. Подобно понятиям о далеком и близком в большом городе, который отражается в зеркале, понятия о том и не том в Брахмане не имеют смысла.
38–40. Мир проявляется как нереальность, хотя всегда остается реальностью. Будучи отражением реальности, он реален, и не будучи материальным, он нереален. Откуда взяться в этом творении реальности? Оно подобно отражению города в зеркале, воде в мираже и иллюзии двух лун на небе. Как чародей, подбросив горсть пыли, создает в воздухе иллюзию целого города, так же в чистом Сознании появляется мир сансары, сияющий и как реальность, и как нереальность.
41. Пока старая лиана невежества не будет выжжена с корнем огнем размышления, она разрастается бесчисленными побегами, создавая заросли многочисленных радостей и страданий, мой сын.
Такова сарга сто девятнадцатая «Учение о золоте и украшениях» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 120. О страданиях чандалки.
Васиштха сказал:
1–3. О Рагхава, я поведаю тебе о том, каково величие этой силы невежества, ожидающего разрушения знанием и иллюзорного, как видимость кольца и прочих украшений в золоте. Великий царь Лавана, увидевший иллюзию, на второй день после своего видения решил посетить тот огромный лес: «Я помню то место, где я испытывал огромные страдания. Возможно, в горах Виндхья можно найти тот лес, что я видел в своем уме».
4–6. Решив так, он в сопровождении своей свиты отправился на юг, как будто чтобы снова завоевать там все земли, и вскоре достиг великих гор Виндхья. Он с интересом обследовал все восточные, южные и западные берега огромного океана, двигаясь подобно солнцу, путешествующему в небесах. И в одном месте он нашел тот самый лес, вставший перед ним, как будто воплощение былых страданий, огромный и пугающий, словно иной мир.
7–9. Царь исходил этот лес вдоль и поперек, узнавая места, где происходили все прошлые события, и задавая вопросы. Лавана был немало удивлен тем, что увидел. Он узнал тех самых охотников из племени чандалов. Совершенно изумленный, царь путешествовал далее с растущим любопытством. Затем, достигнув края леса, полного дыма и пыли, он увидел деревню, в которой когда-то был чандалом.
10–12. Там Лавана нашел тех же мужчин, тех же женщин и те же хижины, поля и земли, полные различного мусора. Он видел засохшие в засуху и рухнувшие деревья, своих друзей и родственников, те же места и своих многочисленных детей дикарского рода. Среди старух он обнаружил свою тещу, с полными слез
