Симеона Нового Богослова. Когда он был мальчиком, юношей – тогда его звали Георгием, – он отправился в Константинополь к духовному учителю и спросил его: «Я верю в Бога и хотел бы научиться молитве, но не знаю, как это сделать. С чего начать?» И тот ответил: «Я дам тебе простое молитвенное правило. Читай эти молитвы каждый день со всем вниманием. Если по их прочтении в тебе возгорится дух молитвы и ты захочешь дольше говорить с Богом, так и сделай. Если нет – больше этого правила не молись». Вот такой пример.
Теперь скажу о тех ситуациях, когда не хочется молиться не из-за «переедания». Знаете, можно молиться по движению души, от живого чувства – или же по убеждению. В своих отношениях с людьми мы всегда живем на этих двух уровнях. Бывают минуты, когда сердце наше переполняет любовь, нежность, радость, и мы изливаем это на других. А бывает, что и тело, и душа наши устали, но это не мешает нам поступать правильно. Нельзя рассчитывать только на чувства как меру своего внутреннего состояния. Например, вы работали целый день на огороде или в поле, занимались каким-то физическим трудом. Возвращаетесь домой, а мама или кто-то другой говорит: «Скажи, ты любишь меня так же нежно, как вчера?» Если ответить честно, ответ будет примерно такой: «Прости, все, что я сейчас чувствую, – это боль в спине». Но это не значит, что вы не любите человека, просто в эту минуту вы не можете в полной мере это чувство испытать – однако знаете, что эта любовь в вас есть, и поступаете соответственно. Точно также бывают минуты, когда мы молимся по убеждению, потому что не можем молиться из глубины своих чувств. Даже когда внутри все будто бы мертво, можно сказать: «И все же я верю в Бога, уважаю Его, люблю Его, и я могу сказать о своей любви, уважении и вере, потому что внутри они есть – что бы я ни чувствовал». Чего нельзя делать – так это лгать Богу, говорить Ему неправду. Но бывают минуты, когда все, на что мы способны, – это действовать по убеждению. Так люди поступают в очень многих ситуациях, когда они физически или умственно истощены. Бывают минуты, когда мы чувствуем сострадание. Но, право, люди, которым нужна помощь, не могут ждать, пока в нас возгорится это чувство. Я был врачом, и если бы людям приходилось ждать, пока меня начнет переполнять сострадание, чтобы я начал их лечить, – им бы пришлось ждать очень долго.
Но и действуя по убеждению, нужно быть осмотрительным, чтобы не довести себя до того, о чем я говорил в первом примере, чтобы слова молитвы– не Бог, а именно слова – не приелись до такой степени, что больше уже не сможешь молиться – даже когда чувства вернутся.
О поклонении: кому и зачем [45]
Поклонение начинается с выбора. В словаре, куда я всегда заглядываю, когда не знаю значения английских слов, я прочел, что в английском языке слово «поклонение» (worship) происходит от слова «ценность» (worth). Поклонение начинается, когда человек понимает, что такое высшая ценность, что есть то самое важное, с чем можно себя идентифицировать, чему можно служить и поклоняться. Первый вопрос, который я задаю себе и всякому, кто обращается ко мне за советом по поводу поклонения Богу и молитвы: «В чем для вас заключается высшая ценность? Кого или что вы считаете для себя самым важным?» Иногда на более позднем этапе беседы появляется вопрос: «Есть ли у вас Бог, Которому вы можете поклоняться и молиться?» Поклонение – это не повторение чужих молитв, не возгласы и вопли в пустые небеса.
Так что это первый и очень важный вопрос, который надо задавать себе снова и снова, потому что время идет, мы становимся более зрелыми – или, как в моем случае, подползает старость, – и нам следует все время задаваться вопросом о том, Кто есть Бог, с Которым я строю отношения? Что Он на самом деле значит в моей жизни? На каком уровне я могу с Ним общаться? Потому что в любых взаимоотношениях – с женой, или родителями, или детьми, или друзьями, или посторонними – характер отношений определяет и характер беседы, непосредственного общения друг с другом. Это очень важно, я убежден, что мы должны постоянно подвергать переоценке нашу позицию, наши знания о Боге, то, как мы к Нему относимся, каков Он в наших глазах, насколько мы готовы считать Его высшей ценностью в своей жизни.
Но это важно для нас и в отношении людей, вверенных нашему попечению, потому что если люди будут задавать нам вопросы о поклонении Богу, о молитве и мы будем пытаться предлагать им способы и методы молитвы, а им при этом не к кому обращаться – это ужасно, и зачастую дело заканчивается глубоким разочарованием. Это все равно что велеть кому-то сесть перед пустым стулом и разговаривать с отсутствующим человеком.
А ведь на самом деле очень многие люди молятся именно так, на авось: а вдруг есть кто-нибудь, кто может их услышать? Но нельзя иметь глубоких подлинных отношений с тем, кого не знаешь, кто, возможно, даже не существует или не обращает на тебя внимания, кому, возможно, нет до тебя никакого дела. Так что это очень важный момент: богопоклонение начинается с вопроса о значимости Бога – во-первых, в моем понимании и, во-вторых, в моей жизни. И эти две вещи не полностью совпадают, поскольку вполне можно испытывать к Богу теплые и нежные чувства в моменты отдохновения, пока нет никаких особых проблем, и чувствовать отчуждение, оказавшись лицом к лицу с бедой.
Это относится и к нашим отношениям с людьми. Как легко поддерживать свободные отношения, основанные на приязни и интересе, с человеком, который не доставляет никаких хлопот, и как все меняется, когда человек внезапно оказывается совсем другим, когда он начинает спорить с нами или оскорблять нас, – иногда мы даже чувствуем себя преданными теми, в чьей дружбе были так уверены. Это, конечно, крайняя ситуация, но, мне кажется, никто не может сказать или вообразить, будто является достаточно зрелым, если он не способен не только по-настоящему любить своих врагов, но и с любовью принимать предающего его человека. Вспомните, когда Иуда пришел в Гефсиманский сад, Христос обратился к нему со словами: «Друг, для чего ты пришел?» Друг… А ведь «друг» – это
