и гудели, и глухо ухали, блеск их наконечников затмевал свет лучей солнца. От звонких ударов оружия о доспехи врагов рассыпались вокруг огненные искры, осколки сталкивающихся между собой в воздухе орудий разлетались, как стаи птиц. Вздымающиеся в небо в ударах руки героев были подобны бушующему лесу; время от времени метательные диски и стрелы с клацанием ударялись о небесные колесницы.
10–15. Рычание и грохот битвы слились в глубокий низкий звук, в силу своей плотности и непрерывности напоминающий глухой гул, что издает пребывающий в глубокой нирвикальпа самадхи. Потоки стрел раскалывали головы героев; со звоном, издаваемым доспехами, воины сталкивались между собой в битве. Ужасные удары сопровождались звуком «хумммм!», мечи сталкивались в горячей битве со звуками «там-там!»; казалось, что повсюду оскаленные облака проливались ливнями стрел и дротиков. Раздавался треск и лязг булав и мечей, зажатых в руках; рев и звон «чата-чата» сотрясали воздух, перекатываясь по полю боя. Клинки рассекали воздух со свистом «сииииит!» и ударялись, испуская горячие искры: «сана!»; потоки стрел со звуками «кара-кара!» скрывали солнце, создавая осеннюю тень. Отлетали срубленные головы, и тела теряли жизнь и кровь, вытекающую с бульканьем: «дагад-даг!». Все вокруг было усеяно обломками оружия, отрубленными головами и руками.
16–18. Отблески вздымающихся лезвий касались волос на головах воинов; звенели мечи, выпадающие из рук разгоряченных битвой бойцов, падающих на поле боя. Израненные копьями слоны извергали потоки алой крови; со свистом сталкивались мечи с их бивнями. От ударов тяжелых дубин, ломающих тела, раздавались крики нестерпимой боли; головы павших героев, как неисчислимые лотосы, плыли к изначальным райским чертогам.
19–22. В небо, как огромные змеи, взмывали стрелы, поднимая облака пыли; сломавшие свои копья воины дрались, выдирая один у другого клочья волос. Бойцы, сломавшие в бою оружие, катались по земле в смертельных объятиях, вырывая друг у друга ногтями глаза, уши, носы, разрывая рты и глотки. Топот обезумевших слонов сотрясал землю, заставляя сражающихся спотыкаться и падать; с ревом текли реки крови по следам, оставленным колесницами. Битва была подобна океану, покрытому туманом вздымающейся пыли, освещенному блеском летящего оружия, оглушенному ревом сливающихся боевых криков обеих армий.
23–27. Сражающиеся полки пережевывала бешено хохочущая от восторга смерть, огромные слоны ревели оглушительнее грома грозовых туч. Горы и долины были покрыты разбитым метательным оружием, стрелами, копьями, мечами и булавами, тетива от луков, как шерстяной пояс окружала склоны гор, где шла битва. Разорванные флаги, вымпелы и опахала развевались в облаках; птицы улетали подальше от бесчисленных чакр и камней, выпущенных метательными машинами. Раздавались предсмертные крики воинов, чьи тела были разрублены и головы падали под ударами боевых топоров. Небо как будто покрылось звездами высоко взлетающих блестящих осколков лезвий мечей, земля была укрыта телами слонов, пронзенных бесчисленными неукротимыми стрелами.
28–31. Недовольные воинами уродливые демоны-веталы бросали булавы; вздымающиеся над строем пики героев казались венком, украшающим небо. Как волосы, взметались вверх осколки мечей, разбитых другим оружием; небеса сияли в свете, отбрасываемом лесом копий, как будто объятые пожаром. Воинов приветствовали цари, чьи взоры радовал лес мечей и пик; восхищенные нимфы-апсары каждое мгновение были готовы подхватить воздетых на копья героев. Головы воинов, чьи доспехи дрожали от ударов, падали вниз в снежной буре боевых палиц; тела их, с вогнанными в них с силой копьями, корчились от боли.
32–36. Зубья летящих чакр разили слонов, людей и лошадей; обезумевшие слоны падали под ударами множества боевых топоров. Воины пытались спастись от ударов дубин; запущенные метательными машинами камни рвали на куски флаги, колесницы и деревья. Поле битвы стало белым от снесенных мечами голов, подобных бледным цветам лотоса; звуки сражения тонули в немыслимом грохоте. Потерявшие управление колесницы с обезглавленными колесничими давили воинов. Боевые слоны, окруженные сражающимися ратниками, были изранены копьями; взбешенные, они падали под ударами потоков боевых топоров. Повсюду выдающиеся герои кидали кости в игре на жизнь.
37–42. Люди падали, роняя лотосы сердец из вспоротых кинжалами тел; впавшие в боевое неистовство воины исполняли странный танец, взмахивая трезубцами. Потоки стрел, выпускаемых бегущими лучниками, наполняли пространство мягкими звуками; сражающиеся напоминали танцоров, с криками «хум!» встряхивая волосами при попадании в них дротиков. Сильнейшие воины получали удары от противников с крепкими кулаками, острые копья коршунами взлетали в небо. По полю боя метались слоны, подгоняемые крюками, лошади с воинами и колесницы с флагами; войска будоражили ужасные зрелища тел убитых, разорванные плугами, которые использовали как оружие. Леса, прежде росшие на поле битвы, были как будто выкопаны огромными людьми с гигантской лопатой; на расстоянии двух полетов стрелы были уничтожены люди и раскрошены камни. Обезумевшие слоны крушили воинов враждующих армий. Жернова битвы перемалывали людей, как зерна.
43–46. Войска были подобны птицам, пойманным в сеть сияющего оружия, теряющим свободу под ударами беспощадных мечей бравых воинов. Дикие звери с ужасным рычанием растаскивали тела павших и разрывали их когтями, заставляя дрожать торчащие из них оперенные концы стрел. Звуки разрывов огненных шаров, падающих на воинов и сжигающих их, чередовались со звуками, издаваемыми ядрами, что выпускались воинами в ответ, как суп становится вкуснее от добавляемого в него перца. Разрывающиеся ядра выжигали воинам глаза; другие воители задыхались от ядовитого дыма, извергаемого сброшенными метательными снарядами.
47. Как павлины танцуют при виде утренних туч, обещающих бурю, так в потоках стрел, выпускаемых тучами воинов, содрогались обезглавленные тела. В хаосе сражения падали скалы и слоны. Всё напоминало неразбериху разрушения конца света.
Такова сарга тридцать третья «История о Лиле. Первая атака» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 34. История о Лиле. О чем говорят наблюдатели.
Васиштха сказал:
1–7. Вот что говорили там цари, желающие сразиться воины, советники царей и небесные зрители: «Как плывущие лотосы в пруду или летящие птицы в небе, так головы героев заполнили небо сияющими звездами!», «Смотри! От багровых ветров, полных кровавых брызг, облака в полдень сияют, как на закате!», «Что это, о господин? Небо кажется полным соломы! Нет-нет! Это не солома, это облака стрел, выпущенных воинами!», «Сколько на земле пылинок, алых от крови, пролитой в битве, столько тысяч лет будет длиться пребывание героев в райской обители!», «Не бойся! Это не мечи и сабли, а взгляды богини Лакшми, прекрасные как лепестки голубых лотосов, осыпающие бойцов!», «Бог любви развязывает пояски на бедрах небесных нимф, горящих желанием заключить в объятия героев!»
8–12. «С колышущимися лианами игривых рук, с молодыми побегами розовых ладоней, с цветами озорных глаз, в медовых ароматах, богини блаженных небесных садов поют и призывно щебечут, ожидая твоего прихода и приплясывая от нетерпения!», «Как армия сокрушает ряды противника своими беспощадными топорами, так любимая разбивает сердце мужчины своими кокетливыми взглядами!», «О, от попадания стрелы голова моего отца охвачена кольцом огня, подобного кольцу, создаваемому солнцем во время затмения!», «Метательная машина запускает с силой вверх два огромных камня, соединенных цепью и называемых читра-данда!»
13–17. «Эта битва кажется богом смерти Ямой. Он является с южных гор и везде уничтожает войска. Пойдем отсюда!», «На поле боя корчатся в ужасном танце обезглавленные тела, высокие, как
