он лишь волнение ума в пространстве, как пригрезившееся привидение тоже только видение, вызванное движением ума.
37–44. Этот мир является только майей, наваждением, неограниченным и нематериальным обманом. Это – сияющее проявление сноподобного видения, необыкновенное восприятие того, кто не спит! Как неразумный воображает в камне невырезанные фигуры, так и в огромной глыбе абсолютного Сознания представляется это творение. Как в моем сне бодрствующий человек бьется с огромной армией, так же творение Брахмы, даже будучи бодрствующим, подобно сновидению. Как еще не проявившиеся в конце зимы живительные соки травы, деревьев и лиан весной пребывают в земле, так же творение существует непроявленным в высшем Сознании. Как текучесть неочевидно пребывает в золоте, так в каждой крошечной частице высочайшего Сознания присутствует творение. Как органы тела не отличны от самого тела, так и этот мир не отличен от безраздельного Брахмана. Как во сне спящий человек может драться с другим, так же этот мир сам по себе и реален, и нереален, будучи пространством Сознания.
44–45. После разрушения и до начала творения этот мир по своей природе остается Сознанием, и все возникающее после этого – только нереальность, а не реальность. Если в освобожденном Создателе Брахме появляется другой Создатель, порожденный памятью, он будет только осознанием в творении, порожденном воспоминанием!
Рама спросил:
46. Почему для подданных и придворных советников произошедшее с Видуратхой ощущается одинаково, если он является восприятием каждого из них?
Васиштха ответил:
47–52. Все сознания следуют за всеобщим Сознанием, как порывы ветра следуют за огромным основным ветром. Поэтому понимание царя, подданных, окружения и советников соответствовали друг другу. Жители города Видуратхи думали и осознавали: «Это наш царь, рожденный в таком-то семействе». Нет необходимости искать причины проявления собственной природы Сознания, как нет необходимости искать причину сияния великолепного бриллианта, распространяющего повсюду свой блеск. «Пусть я буду царем знатного рода», – таково понятие Видуратхи, возникшее, подобно сиянию драгоценного камня. Все существа в творении отражают и узнают друг друга благодаря вездесущности Сознания, являющегося основой всего.
53–56. Если сознание существа решительно устремилось к высшей истине, не отвлекаясь на предметы мира и утвердившись на пути освобождения, оно вскоре становится едино с бесконечным Сознанием. Отдельные сознания по своей природе отражаются в зеркале Сознания, следуя ему в своих проявлениях. Отдельные сознания, следующие истине, притягиваются к абсолютному Сознанию, как реки естественным образом устремлены к океану. Благодаря большим усилиям устремление к истине побеждает устремление к миру сансары. Когда те, чьи усилия по направлению к миру сансары и к осознанию собственной истины примерно равны, пытаются следовать природе Сознания, тогда эти усилия побеждают, а противоположные усилия уступают.
57–60. С всеми бесчисленными рождениями, смертями и жизнями в тысячах творений, даже крошечной частицей, – ничто, никогда и никак появлялось и ничто и никак не существовало! Весь этот мир есть только неподвижное пространство Сознания, и потому не имеет ни в чем никаких разделений. Мир подобен сновидению без сна и понимания, с ощущением реальности восприятий, хотя он нереален и подобен наваждению. Как листья, цветы и плоды являются частями одного дерева, так же все это – только безграничное всемогущее единое нераздельное Сознание.
61–63. Никогда более не забывается истина после узнавания нерожденной неизменной природы нереальности, состоящей из знающего, объекта знания и самого знания. Есть только единое бесконечное чистое Сознание, не восходящее и не заходящее, сияние тьмы, всегда единое, даже когда видится в форме пространства и времени, и безначально чистое. В нем нет начала, конца и середины, оно едино как чистый океан спокойствия с бесчисленными проявлениями игривых волн. Полный понятий «я», «ты» и прочих, мир по своей природе есть нераздельное сияние чистого Сознания, блистающее как изначальная непустота в пустоте пространстве в силу воображения разнообразных понятий о единстве и двойственности.
Такова сарга шестидесятая «История о Лиле. О цели истории» книги третьей «О создании» Маха-Рамаяны Шри Васиштхи, ведущей к Освобождению, записанной Валмики.
Сарга 61. История о Лиле. О природе мира.
Рама спросил:
1. О брахман! Расскажи мне снова, как заблуждения «я» и «мир» возникают в высшем безо всякой причины?
Васиштха ответил:
2–4. Мудрый знает, что все иллюзорное видимое пребывает равно в Сознании, поэтому все, всегда и повсюду есть нерожденное, являющееся сущностью всего. Все понимаемые смыслы слов являются только Брахманом, не существуя отдельно. В нем нет отдельных значений и выражений. Как браслет не может быть отдельно от золота, а волна – от воды, так же нет мира отдельно от Ишвары, бесконечного Сознания.
5–10. Только Сознание видится как мир, но мира нет в Ишваре, как лишь золото видится браслетом, но качеств браслета нет в золоте. Как тело со множеством частей является всеми этими частями, также Сознание, не имеющее частей, является всем миром. Способность к полному неузнаванию себя, всегда присутствующая в высшем Сознании, сияет понятиями «мир» и «я». Как в камне существует множество различных полос и слоев, не отличных от камня, так же в нераздельной плотности Сознания, не отдельно от него пребывают понятия «мира» и «себя». Как в спокойной воде без волн в непроявленном состоянии пребывают волны, так же творения находятся в высочайшем Сознании, не обретая формы и смысла творения. Ни в творении нет высочайшего Сознания, ни в высочайшем Сознании нет творения, и они не отделимы друг от друга, как часть и целое, хотя в реальности нет частей.
11–13. Бесконечное Сознание собственным осознанием воспринимает себя самого как собственный образ в себе, как ветер воспринимает свое движение. В момент, когда сознание как бы обретает форму тонкого проявления звука, оно внутренне постигает себя как пространство. Сознание узнает себя как ветер, являющийся по сути его собственной реальностью, чувствуя в себе ощущение прикосновения как движение ветра.
14–17. Тот же Брахман сам по себе становится светом, который по сути есть та же реальность сознания, видимость, облекшаяся в форму, как искра обретает яркость. Это само по себе становится водой, являющейся по сути реальностью сознания, пребывающее в нем как вкус, подобно тому, как вода обретает текучесть. Оно же узнает себя как землю, которая является лишь собственным осознанием, как тонкий элемент запаха внутри, как земля обретает твердость. Проявление собственного осознания за время стотысячной части мгновения превращается в последовательность бесчисленных творений.
18–19. Неизменный Брахман, чистый бесконечный свет Сознания, сияющий между творениями, не затронутый созданием и разрушением, пребывает в себе, не имея иной основы, помимо себя самого. Осознание его является освобождением, являющимся истиной даже при наличии творения. Когда он не осознан, то даже без творения он никогда не свободен от наваждения творения.
20–24. Сознание есть Брахман, и как оно внутренне осознает себя, всем тем оно и становится, благодаря своей способности проявлять все. Это реально, будучи проявлением Сознания и формой постоянного осознания Сознания Сознанием, и это нереально, будучи восприятием органов чувств и ума со всеми различными названиями. Творение пребывает в высочайшем Сознании, как движение в ветре, – даже отсутствуя, оно существует, и даже присутствуя, оно нереально. Как сияние огня не отлично от огня, хотя кажется от него отдельным, так же и это разнообразное творение в Брахмане может считаться и реальным, и нереальным. Как в глине существует невылепленная фигура, в дереве – невырезанная кукла и в чернилах – ненаписанные слова, так и эти творения существуют в высочайшем Сознании.
25–28. В пустыне Брахмана сияют миражи трех миров, нереальные по сути, но кажущиеся явью. Природа творения есть Брахман, чистое Сознание. Оно и существует, и не существует, будучи от него не отдельным, как дерево в семени. Как
