1981
Такое единение Максим называет Пятидесятницей. Ср.: «Таинство Пятидесятницы [есть] непосредственное единение с Промыслом тех, о ком [есть] Промысел, т. е. единение природы с логосом [каждого] согласно замыслу Промысла» (Thai 65, PG 90 760; Laga/Steel 65.549–552). Ср. в АтЪ 7 (к Иоанну): «Итак, каждое из умозрящих и словесных [творений], [т. е.] ангелов и человеков, по самому логосу, соответственно которому сотворено, — сущему в Боге и к Богу, — и является, и называется частицей Бога (за счет своего, как сказано, предсуществующего в Боге логоса). Вне всякого сомнения, даже если получит оно соответственно этому [логосу] движение, окажется в Боге, в Котором, как начало и причина предсу- ществует его логос бытия, и если ничего иного соответственно тоске не пожелает прежде собственного начала обрести, то не истекает из Бога, но, скорее, через вытягивание к Нему, Богом становится и называется частицей Бога» (PG 91 1080). Можно усмотреть своего рода символизм в том, что преполовение Пятидесятницы упоминается в самом начале письма Максима к Анастасию как дата его последнего дошедшего до нас исповедания Христа (о богословии Пятидесятницы в православной традиции, в том числе у прп. Максима, см.: Беневич Г. И., Шуфрин А. М. Беседы о православном догматическом богословии. СПб., 2004. С. 75–86,174–193).
Аллен и Нейл предлагают иное прочтение этого места: «…сделай это известным божественному Господу и нашим святым отцам», но допускают возможность и того, что приведено нами по Муретову (см. в наст. изд. ЕрМ, прим. 13 и текст).
Убедились не столько на примере папы Гонория, — который обычно приводят в этой связи, но которого Максим считал святым, — сколько на примере папы Виталиана.
Известен только еще один эпизод, происшедший на пути в Перверис, в Си- лимврии, куда Максима привели сразу после прения в Регии (556 г.), описанный в DsB 14. Из этого эпизода мы узнаем, что кто‑то из военных, желая натравить гарнизон крепости на Максима, обвинил его в том, что он не почитает Богородицу. По этому доносу местный военачальник собрал клир и народ, чтобы публично обвинить Максима в ереси. Но Максим, горячо подтвердив свое почитание Богородицы, отвел эти обвинения. Не исключено, как не раз предполагали исследователи, что это обвинение в непочитании Богородицы связано с обвинением Максима в несторианстве, о котором на VI Вселенском соборе говорил еретик Макарий Антиохийский.
«…Привели их в Константинополь и произвели дело против них, и после того как анафематствовали и прокляли их, во святых Максима и блаженного Анастасия, ученика его, и святейшего папу Мартина, и святого Софрония, патриарха Иерусалимского, и всех православных и единомысленных им…» (DsB 16). Это место отсутствует в ряде рецензий жития Максима, в которые входит Диспут в Визии.
АСО, ser 2,2.230.3–4. В приговоре, вынесенном этим «собранием» Максиму и его ученикам, оно называет себя «собором» (auvо6о$; см. в DB 17).
Антиохия и Александрия были захвачены арабами; Македоний и Феодор жили в Константинополе и едва ли могли фактически управлять своими Церквами, что, впрочем, не отменяет символической значимости их участия в осуждении Максима.
АСО, ser 2, 2.230.6–7. Как считает Брандес, речь идет о так называемом ovvo6oЈ ёубтщоша (т. е. органе при патриархе, в работе которого участвовали епископы, постоянно или временно находящиеся в Константинополе) (Bran- des W. «Juristische» Krisenbewaltigung… P. 207).
Devreesse R. La vie de S. Maxime le Confessuer et ses recensions // AB 46,1928. P. 39–40.
Khoperia L. Old Georgian Sources Concerning Maximus the Confessor’s Life // Le Museon. 116, 2003. P. 395–414.
Ibid. P. 410.
Кроме того, это исповедание содержит большие фрагменты из Диспута с Пирром, на что обратил внимание еще М. Д. Муретов. Русский перевод этого места грузинской версии жития Максима см. в изд.: Муретов 1915. С. 173–176. Об общей тенденции этой версии «приукрашивать» события см. ниже: Гл. III, раздел Точка зрения Предания.
См.: DsB 16–17; Comm 3–4; Vita Maximi, PG 90 104D-105C; EpAn 1.
Муретов 1915. С. Ill‑IV. В силе православия в народе можно, однако, всерьез усомниться, если учесть, что в массе своей этот «народ» на отклонения своего епископата от православия в течение многих лет (т. е. начиная, как минимум с Экфесиса (638)) никак не реагировал (во всяком случае никаких сведений о его массовых отделениях от этого епископата до нас не дошло).
См.: Theophanis Chronographia 347.25,351.16–24 (ed. de Boor); ср.: Кулаковский 2004. T. III. С. 185.
«…Сослать вас на всегдашнее заточение и притом под постоянной стражей в стране Лазикской во все время вашей жизни оплакивать свои богохульные заблуждения с обращением придуманного вами на нас проклятия на ваши головы» (DsB 17).
Правда, небольшая инвектива На константинопольцев (мы приводим ее в настоящем издании), написанная по — гречески вскоре после кровавой расправы над Максимом и его учениками, была, как справедливо считает Кулаковский, голосом тех, кто выражал горячее сочувствие Максиму и обличал императора и его пособников. Вряд ли, однако, можно согласиться с Кулаковским, что эта расправа «вызвала сочувствие [к исповедникам] в широких кругах столичного населения» (Кулаковский 2004. T. III. С. 184). Одно произведение не дает достаточных оснований говорить о сочувствии в широких кругах. Упоминание в нем основных произведений Максима, в том числе таких сложных, как Трудности к Иоанну, говорит о том, что автор На константинопольцев принадлежал к кругу людей, способных эти произведения оценить; а такой круг широким быть не мог.
30 Уже в 663 г. (всего год спустя после суда над Максимом) папа Виталиан с клиром торжественно встречал Константа II в Италии, после чего император присутствовал на службе в соборе св. Петра. На такой прием Рима, впрочем, Констант ответил весьма своеобразно: разграбил Пантеон и другие здания в Риме, переправив затем захваченные там бронзовые позолоченные статуи в Сиракузы. Впоследствии эти статуи были захвачены арабами и через Александрию, Дамаск и Куфу отправлены на продажу в Индию (см.: Кулаковский 2004. Т. III. С. 198).
Эти материалы — Письмо Анастасия апокрисиария Феодосию Гангрскому и Воспоминание, написанное в 668 г. посетившим места заточения исповедников Феодором Спудеем, — приведены в настоящем издании.
Писшо Анастасия апокрисиария Феодосию Гангрскому и, по всей вероятности, Свидетельства и Силлогизмы (о них см. выше прим. 267). Псевдоэпиграф Свидетельства дошел в составе флорилегия Doctrina Patrum de incamatione verbi (как он озаглавлен издателем Фр. Дикампом), составленного, возможно, тем же Анастасием.
См.: ЕрАп 4–5 и примечание (scholion), добавленное к этому письму. Все даты приводятся по юлианскому календарю.
См.: Кулаковский 2004. Т. III. С. 188.
«Еп 680, le VI concile oecumenique (Constantinople III) rehabilita sa person- ne et canonisa sa doctrine sur les deux volontes et les deux energies du Christ» (Lar- chetJ. — C. La divinization de l'homme selon saint Maxime le Confesseur. Paris, 1996. P. 20).
В негативном ключе Максим на Соборе упоминался осужденным там же Макарием Антиохийским, о чем мы еще скажем.
Это общее место воспроизводит, например, Д. А. Поспелов: «Прп. Максиму не суждено было при жизни увидеть торжество своего учения, догматически закрепленного через 18 лет VI Вселенским собором» (Диспут с Пирром: преподобный Максим Исповедник и христологические споры… С. 24).
Вопрос о различиях в догматических определениях вдохновленного Максимом Латеранского и VI Вселенского соборов недавно поставил в своем исследовании Батреллос (Bathrellos 2004. Р. 176–189). Безусловно интересная по постановке вопроса, эта тема, однако, как справедливо отметил Ж. — К. Ларше в своей рецензии на эту книгу в «Revue d’Histoire Ecclesiastique» (см. прим. 77), раскрыта Батреллосом неудовлетворительно. Вопрос о соотношении христологии прп. Максима, Латеранского собора и VI Вселенского собора, как нам представляется, требует отдельного исследования; здесь мы можем лишь указать на его актуальность.
