Литература
1. Флоренский П., свящ. Философия культа. М., 2004.
2. Флоренский П., свящ. Сочинения в 4 т. М., 1994. Т. 1.
3. Флоренский П., свящ. Сочинения в 4 т. М., 1994. Т. 2.
4. Андроник (Трубачев), игум. Из истории книги «Столп и утверждение Истины» // Флоренский П. А. Столп и утверждение Истины. М., 1990. Т. 1 (2).
5. Андроник (Трубачев), игум. История создания цикла «Философия культа» // Флоренский П., свящ. Философия культа. М., 2004.
6. Булгаков С. Н. Соч. в 2 т. М., 1993. Т. 1.
7. Булгаков С. Н. Свет Невечерний. М., 1994.
8. Карсавин Л. П. Религиозно-философские сочинения. М., 1992.
9. Карсавин Л. П. Путь православия. М., 2003.
10. Карсавин Л. П. Апологетический этюд // Путь. 1926. № 3.
Глава 9. С. Л. Франк. И. А. Ильин. В. В. Зеньковский
Чтобы говорить о вкладе русской мысли в философию религии, следует выделить наиболее значимые и оригинальные труды в этой области научного знания. Одно дело, когда философия религии является лишь составляющей частью религиозной философии и почти не отделяется от нее, совсем другое – когда автор пишет исследование, специально посвященное философии религии. В русской философии XX в. можно назвать, прежде всего, трех авторов, предложивших оригинальные философские подходы к пониманию религии.
Первым из них был Семен Людвигович Франк (1877–1950), автор многочисленных философских работ, в том числе таких как «Предмет знания» (1915), «Душа человека» (1917), «Смысл жизни» (1926), «Духовные основы общества» (1930), «Свет во тьме» (1949), «Реальность и человек» (1956), «С нами Бог» (1964, написана в 1941 г.) и др. Кроме того, Франк написал книгу «Непостижимое: Онтологическое введение в философию религии» (Париж, 1939), которая является попыткой понять религию, исходя из метафизики. Для Франка религия – это область таинственного бытия, таинство жизни, непостижимое, в котором и есть сущность человеческой души. Франк пытался ответить на самый главный для него вопрос: можно ли «обнаружить объективное наличие «непостижимого» в составе самой реальности?» [1, 195].
Найти «непостижимое» Франк пытается в трех направлениях (слоях бытия): 1) в окружающем нас мире (предметное бытие); 2) в нашем собственном бытии («внутренняя жизнь» и отношение к «внутренней жизни» других людей) и 3) «в слое реальности, который в качестве первоосновы и всеединства как-то объединяет и обосновывает оба эти различные и разнородные мира» [1, 198].
Франк различал два вида знания: отвлеченное знание (суждения и понятия) и интуицию предмета в его металогической цельности. По Франку, интуиция есть «первичное знание». В этом тезисе – главная гносеологическая установка Франка. Основной же онтологический принцип Франка заключается в утверждении, что «бытие есть всеединство, в котором все частное есть и мыслимо именно только через свою связь с чем-либо другим – в конечном счете со всем иным» [1, 234]. Бог мыслится Франком как основа всеединства бытия. По сути, Франк строит некую иерархию Непостижимого: 1) сначала находит металогическое в предметном мире, 2) затем описывает «тайну личности» и все «непостижимое», что с ней связано, и 3) описывает «первооснову бытия», которая и может, по его мнению, служить философской основой для религии.
К «непостижимому» Франк относил все, что является областью металогического, сверхрационального знания. Однако, Бог – это особенное «Непостижимое», Которое есть «первореальность». Эта «первореальность» при всей своей непостижимости может открываться человеку. Франк писал, что «то, что язык религиозной жизни называет «Богом», есть… уже совершенно определенная форма обнаружения или откровения того, что мы разумеем под «Святыней» или «Божеством». <…> Бог есть Божество, как оно мне открывается и мною испытывается совершенно конкретно, в связи и в нераздельном единстве со мной. <…> Это значит, что Божество становится для меня «ты», открывается как «ты»; и только в качестве «ты» оно есть Бог» [1, 450, 468]. Данное положение имеет связь со всей антропологией Франка, впервые развитой в книге «Душа человека». Для Франка духовное бытие образует связи между «я» и «мы», «я» и «ты». Бог есть не отвлеченная абстракция, а предполагает живую связь между Богом и человеком. Чтобы показать эту связь, Франк вводит понятие «самости», которое объяснял так: «Это высшая духовная «самость» и конституирует то, что мы называем личностью. Личность есть самость, как она стоит перед лицом высших, духовных, объективно-значимых сил и вместе с тем проникнута ими и их представляет» [1, 409]. Духовное бытие есть основа для встречи Бога и человека.
Философия Франка – это тонкое сочетание элементов апофатического богословия и принципов рационального знания. Неудивительно, что 3-я часть книги «Непостижимое» начинается с эпиграфа из Дионисия Ареопагита («Самое божественное знание Бога есть то, которое познается через неведение»). Франк указывал на непостижимость Бога, но вместе с тем показывал те направления, которые ведут к богопознанию за пределами философского знания.
В. В. Зеньковский полагал, что Франк со своей метафизикой стоял «на пороге храма». Отношение Зеньковского к Франку в целом очень критично, поскольку Зеньковский исходил из предпосылки, что «философия религии возможна лишь на почве богословия» [8, 819]. С этой точки зрения опыт Франка Зеньковский признает неудачным, т. к. он основан не на богословии, а на метафизике. Несмотря на отдельные справедливые замечания, Зеньковский слишком акцентировал внимание на метафизике всеединства и ее противоречиях, и поэтому Франк оказался понят очень односторонне. Франк все же не был полностью порабощен концепцией всеединства. В его философии найден выход к конкретной личности и Богу или, по крайней мере, показано, где начинается божественное бытие, «бытие-с-Богом».
Если философия религии Франка есть метафизика религии, то другой подход к религии предложил Иван Александрович Ильин (1883–1954), который был не метафизиком, а идеал-реалистом[27]. Идеал-реалистическое понимание религии отразилось во многих книгах Ильина. В 1918 г. Ильин защитил в Московском университете диссертацию «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека», в которой дана религиозная интерпретация философской системы Гегеля. Ильин считал, что Гегель понимал природу Бога как «безусловную конкретность» или «конкретную истину». Вместе с тем Ильин критиковал Гегеля и показывал метафизический предел его философии, который заключался, прежде всего, в пантеизме. Своеобразным «послесловием» к диссертации о Гегеле можно считать книгу «Религиозный смысл философии» (1925), в которой Ильин ясно раскрыл свое понимание взаимосвязи между религией и философией. По мнению Ильина, философия должна быть направлена на изучение духовно объективного, познание бытия или высшего Предмета. В познании духовного смысла философия для Ильина по сути совпадает с религией. «Настоящая философия», считал Ильин, религиозна, если она «духовна, опытна, честна и проста» [5, 35]. Философия и религия существуют на одном духовном уровне. Ильин видел смысл связи между философией и жизнью в том, что философ освещает и преображает жизнь. Ильин придерживался убеждения, что философия есть не отвлеченная наука, а способ активно воздействовать на жизнь, изменять ее духовно. С таких позиций написана и книга Ильина «Аксиомы религиозного опыта» (1953).
Книга «Аксиомы религиозного опыта» – это попытка Ильина применить свое учение о конкретности и очевидности к христианству. Идея книги, как явствует из предисловия автора, возникла в 1919 г., т. е. работа писалась около 30 лет и содержит самые сокровенные мысли Ильина. В предисловии Ильин заявляет, что не будет касаться проблем догматики, литургики, сотериологии и т. д., но сосредоточит внимание на личном духовном состоянии верующего. Иначе говоря, Ильина интересует личный религиозный опыт, выраженный на уровне духовной связи человека с Богом.
В подходе Ильина есть определенная логика и концепция. Его изначальная интуиция заключалась в том, что аксиомой подлинного религиозного опыта является цельность веры. Человек, по мнению Ильина, творит культуру своего религиозного опыта. Однако, религиозная «субъективность» ни в коей мере не отрицает Церковь, но церковные дары и сокровища (Священное Писание, храмы, иконы, обряды, таинства, каноны и т. д.) имеют смысл, когда есть живой религиозный опыт души. Вот эту первооснову как раз и исследует Ильин, не занимаясь метафизическими построениями, а обращаясь к конкретной духовной реальности. Первая аксиома Ильина гласит, что «человек есть личный, свободный и ответственный дух, и религия начинается с личной духовности» [3, 32]. Религиозная аксиоматика И. Ильина предполагает изучение только непосредственно данного в жизненном опыте, анализ и систематизацию полученных данных. Таким образом, философ избегает опасностей метафизического пути, при этом выводя за границы исследования многие сложные проблемы (прежде всего, богословские). Систематизация аксиом происходит, как подчеркивал Ильин, не путем усредненных обобщений, а с учетом всего многообразия религиозного опыта. Проговаривая каждую аксиому и тему (каждая из 27 глав книги посвящена отдельной теме), Ильин стремился показать, откуда начинается кризис религиозности – с того, что религиозный опыт не совершенствуется и в результате вырождается.
