Поэтому первое, что нужно понять — их не убили. Это одно. А второе станет возможно позже, когда вы полюбите. Вы не любили по-настоящему, вот в чем дело, а не в ненависти. Дело не в ненависти — вы не любили по-настоящему. Если есть свет — исчезает тьма. Вы не любили. Вы фантазировали, представляли, мечтали — но не любили.
Любите. Но я не говорю, что просто полюбив, у вас пропадет ненависть, нет. Ненависть будет бороться. Каждый хочет выжить. Ненависть будет драться. Чем сильнее вы будете любить, тем сильнее будет ненависть. Но вы удивитесь: ненависть придет и уйдет. Она не убивает любви, скорее она укрепляет ее. Любовь может поглотить ненависть. Если вы любите, в какие-то моменты вы можете ненавидеть. Но это не разрушает любовь, это как-то обогащает любовь.
Что такое ненависть? Это стремление уйти. Что такое любовь? Стремление подойти. У ненависти стремление разделиться, разойтись. У любви стремление приблизиться, поделиться, стать ближе, соединиться, стать единым. Ненависть — это стать двумя, независимыми. Любовь — это стать одним, взаимозависимым. Если вы ненавидите, вы уходите от своего любовника, возлюбленного. Но в обычной жизни нужно уходить, чтобы вернуться снова. Это похоже на голод: когда вы голодны, вы едите, голод пропадает когда вы поели. Когда вы кого-то любите, это похоже на пищу. Любовь — это пища, тонкая, духовная, но пища: она питает. Когда вы любите — пропадает голод, вы чувствуете пресыщение, затем вдруг появляется желание уйти и вы расстаетесь. Но затем вы снова почувствуете голод, вам хочется снова сблизиться, сойтись, влиться друг в друга. Когда вы поели, на несколько часов вы забываете о пище, вы не сидите это время на кухне или в столовой. Вы уходите, через несколько часов вы возвращаетесь — появляется голод.
У любви два лица: голод и насыщенность. Вы неправильно понимаете любовь как голод. Как только вы поймете что не существует ненависти, а только ситуация для создания голода, тогда ненависть становится частью любви. В этом случае она обогащает любовь. Тогда гнев становится частью сострадания и обогащает его. Сострадание без всякой возможности гнева станет бессильным, в нем не будет энергии. Сострадание в котором возможен гнев, обладает силой, живучестью. Любовь, в которой исключается возможность ненависти быстро выдыхается. Тогда брак становится похож на заключение, из него невозможно выйти. Любовь с ненавистью содержит в себе свободу — она никогда не выдохнется.
В моем понимании жизни разводы случаются потому, что каждый день вы их откладываете. Тогда нарастает окончательный развод и в один прекрасный день брак полностью разрушается им. Если вы меня поняли, я бы посоветовал вам не ждать: каждый день разводитесь и снова женитесь. Такой ритм будет подобен дню и ночи, голоду и насыщенности, зиме и лету, жизни и смерти. Оно должно быть так. Утром вы любите, вечером ненавидите. Когда вы любите — любите по-настоящему, полностью: когда ненавидите, ненавидьте по-настоящему, полностью. И вдруг вы обнаружите в этом красоту: красоту во всеобщности.
Ненавидеть полностью также красиво как полностью любить. Полный гнев также красив как полное сострадание. Красота в полноте. Один гнев становится уродлив, одна ненависть становится уродливой — как долина без холма, без вершины. Но с вершиной долина становится красивой — с вершины долина выглядит прекрасной, с долины вершина выглядит прекрасной.
Вы движетесь: ваша река жизни течет между этими двумя берегами. И постепенно, по мере того как вы учитесь жить, вы перестаете считать, что ненависть против любви — она ее дополняет. Вы перестанете считать что гнев против сострадания — он его дополняет. Тогда вы перестанете считать что отдых противостоит работе он ее дополняет, или ночь противостоит дню — они дополняют друг друга. Они создают совершенное целое.
Поскольку вы не любили, вы боитесь ненавидеть. Вы боитесь потому что ваша любовь не достаточно сильна — ненависть может се разрушить. Вы даже не совсем уверены любите ли вы или нет, вот почему вы боитесь ненависти и гнева. Вы знаете что это может совершенно развалить весь ваш дом. Вы не уверены действительно ли существует дом или это просто воображение. Если это воображение, ненависть разрушит его: если он настоящий, ненависть упрочнит его. После бури наступает тишина. После ненависти любовники снова готовы влиться друг в друга, как будто они встречаются в первый раз. Они снова и снова встречаются, и снова, и снова как в первый раз.
Любовники всегда встречаются как в первый раз. Если вы встречаетесь во второй раз, любовь уже устаревает, черствеет, становится скучной. Любовники всегда влюбляются каждый день, свежие и молодые. Вы смотрите на свою женщину, и даже не можете вспомнить, видели ли вы ее раньше. Вы смотрите на своею мужчину, и он кажется вам незнакомцем, и вы влюбляетесь заново.
Ненависть не разрушает любовь, она лишь разрушает ее несвежесть. Ненависть очищающа, и если вы это поймете, вы будете ей благодарны. А если вы способны быть благодарны и ненависти, значит вы поняли, значит теперь ничто не может разрушить вашу любовь. Сейчас вы впервые укоренились, сейчас вы можете выдержать бурю, и это вас обогатит и укрепит.
Не смотрите на жизнь как на двойственность, как на конфликт. У меня есть опыт и я знаю что это не так. Она является одним целым, единым куском и все в ней соответствует. Вы должны только найти как сделать так, чтобы оно соответствовало, чтобы не мешать ему соответствовать. Позвольте крайностям подходить друг другу, и получится красивое целое.
И если вы меня спросите, возможен ли мир без ненависти, я бы не согласился жить в таком мире: он был бы совершенно мертвым и скучным. Он был бы нежным, но слишком — вам захотелось бы соли. Если бы мог существовать мир без гнева, я бы не избрал такой мир, потому что сострадание без гнева было бы безжизненным. Противоположное создает напряжение, вызывает закалку. Когда обычное железо проходит через огонь, оно становится сталью — без огня оно не станет сталью. И чем выше температура, тем больше закалится, упрочнится сталь. Если ваше сострадание может пройти через гнев, чем выше температура гнева, тем лучше закалится и упрочнится сострадание.
Будда сострадательный. Он происходит из кшатриев. Он воин, самурай. В его жизни, вероятно, было много гнева, и вдруг — сострадание. Махавира происходит из кшатриев. Это может показаться нелепым, но в атом есть определенная логичность: все великие учителя ненасилия происходят из кшатриев. Ни один брамин не проповедовал ненасилия. Мы знаем только одного брамина, который известен как один из воплощении. Пару шарам. Он был самым воинственным человеком, которого знал мир, брамин — и самый неистовый! Двадцать четыре тиртханкары джайнов были все кшатрии. Будда тоже был кшатрий. Они говорят о ненасилии, сострадании, они жили в насилии, они знают что это такое, они прошли через это. Даже если брамин пытается быть ненасильственным, его ненасилие не может проникнуть вглубь. Только кшатрий, воин, который прошел через огонь, обладает глубоким состраданием или способностью сострадать. Поэтому помните, если в вашем сердце борются крайности, не выбирайте. Пускай обе они останутся. Будьте большим домом, имейте достаточно места внутри. Не говорите: «У меня будет только сострадание, а не гнев, у меня будет только любовь, а не ненависть». Вы обеднеете. *
Имейте достаточно места и для того, и для этого. И нет нужды создавать между ними борьбу: борьбы не существует. Борьба идет от ума, от нашего воспитания, образования, обусловленности. Весь мир продолжает говорить вам: «Любите. Не ненавидьте». Как вы можете любить без ненависти? Иисус говорит: «Люби врага своего». А я вам скажу: «И ненавидьте своих возлюбленных». Тогда это становится совершенным целым. Иначе высказывание Иисуса неполно. Он говорит: «Люби врага своего». Вы только ненавидите: он же говорит чтобы вы и любили. Но отсутствует другая половина. Я говорю вам: «Ненавидьте также своих друзей, ненавидьте также и любимых». И не бойтесь. И постепенно вы увидите, что нет разницы между врагом и другом, потому что вы ненавидите и любите врага, и вы ненавидите и любите друга. Вопрос будет только в том, находится ли монета верхней стороной вниз или нижней стороной вверх. Тогда друг — это враг, а враг — это друг. Тогда различие просто исчезнет.
Не создавайте внутри борьбы, оставляйте там и то и это. Они оба нужны — каждое даст вам крыло: только тогда вы сможете лететь.
Последний вопрос:
«Лао-цзы может быть великолепным, он может быть вершиной истины, но сама высота делает его бесполезным для простых людей вроде нас. С другой стороны, разве нельзя сказать, что Махавира, Моисей, Мухаммед гораздо более практичны и полезны?»
Оно так и есть. Они гораздо более практичны и полезны. Но они полезны потому что не полностью меняют вас: они примиряются, они не меняют вас всецело. Они кажутся полезными. Это верно, что они практичны, Мухаммед или Моисей, совершенно практичны потому что они согласовываются с вашим умом. Вот почему они выглядят практичными. Если вы считаете что что-то практично, они думают так же.
