Оно так и есть. Они гораздо более практичны и полезны. Но они полезны потому что не полностью меняют вас: они примиряются, они не меняют вас всецело. Они кажутся полезными. Это верно, что они практичны, Мухаммед или Моисей, совершенно практичны потому что они согласовываются с вашим умом. Вот почему они выглядят практичными. Если вы считаете что что-то практично, они думают так же.
Ум Лао-цзы совершенно не похож на ваш, и в этом заключена возможность преобразования. С Мухаммедом вы не преобразуетесь. Вы можете стать мусульманином, хорошим человеком, даже добродетельным, но вы останетесь на той же дороге—измерение не изменится. С Махавирой вы останетесь тем же — лучшим, но тем же, видоизмененным, но тем же, утонченным, подрумяненным, подновленным — но тем же. С Лао-цзы вы будете полностью разрушены и возродитесь заново. Он есть смерть и воскресение.
Попытайтесь понять почему это так. Вы можете понять Махавиру: его размышление сходно с вашим — его логика понятна вам. Вот почему он кажется практичным. И не случайно, что все его последователи становятся дельцами — сметливыми, расчетливыми, практичными. Не случайно все джайны становятся дельцами: они еще больше расчетливы, умны, сметливы. И не случайно евреи самые расчетливые люди на земле, самая расчетливая, умная община. Джайны и евреи почти одно и то же: джайны — это евреи Индии. Почему так? Моисей практичен, Махавира тоже практичен.
Я вспомнил анекдот. Он относится к самому началу мира.
Бог искал общину, которая приняла бы его десять заповедей. Мир становился немного хаотичным, нужна была мораль и этика. Он побывал во многих общинах, но никто их не принимал. Он пришел к индусам и сказал: «У меня есть для вас десять заповедей. Это целая философия жизни». Индус спросил: «Например? Скажи хотя бы одну заповедь».
Бог говорит: «Будь честным, правдивым».
Индус отвечает: «Это будет трудно в мире майи. В этой иллюзии нужна и неправда. Как можно быть всегда правдивым в этом мире снов? Это будет трудно, и зачем создавать ненужные трудности?»
Бог поспрашивал другие народы. Некоторые сказали, что это было бы слишком, не прелюбодействовать, потому что жизнь потеряла бы всякий интерес. Прелюбодеяние даст жизни интерес, фантазию. Это было бы слишком, тогда не стоило бы жить.
И Бог почувствовал себя разбитым. Всюду ему отказывали.
И тогда он подошел к Моисею и говорит: «У меня есть для тебя десять заповедей». Бог очень боялся что ему и здесь откажут, потому что это был последний народ. «Хочешь их иметь?» Он ждал, что Моисей спросит: «Что за заповеди?» Но вместо этого он спросил: «Сколько стоит? Какая цена?»
Бог говорит: “Бесплатно”.
Моисей говорит: «Тогда дай мне два комплекта».
Сметливы, расчетливы, рассудительны, умны, евреи составляют два процента населения мира, но составляют восемнадцать процентов Нобелевских лауреатов! Это очень сложное явление. Два процента населения, но управляют почти всем миром, и везде их отвергают, везде осуждают. Но они так практичны и умны. Три человека, которые властвовали над всем этим столетием, евреи: Маркс, Фрейд, Эйнштейн. Три человека, которые правили всем миром — все евреи. Почему так получается? Очень просто. Они не являются непрактичными. Лао-цзы непрактичен. Лао-цзы фактически восхваляет непрактичность.
Вот вам рассказ:
Лао-цзы гулял с учениками и они подошли к лесу, где сотни плотников спиливали деревья, потому что на этом месте должен был строиться большой дворец. Почти весь лес был спилен, кроме одного дерева, большого дерева с тысячами ветвей, настолько большого, что тысячи людей могли разместиться в его тени. Лао-цзы попросил учеников пойти и спросить почему еще не спилили этого дерева, в то время как весь лес был спилен и опустошен. Ученики пошли и спросили у плотников: «Почему вы не спилили это дерево?» Плотники ответили: «Это дерево совершенно бесполезно. Из него ничего нельзя сделать, потому что все ветви очень узловаты. Ни одной прямой. Из них не сделаешь ни опоры, ни мебели. Нельзя даже топить ими, потому что дым от них очень едкий — можно ослепнуть. Это дерево никуда не годится. Вот почему».
Когда ученики возвратились и рассказали это Лао-цзы, он засмеялся и сказал: «Будьте подобны этому дереву. Если вы хотите выжить в этом мире, будьте как это дерево — абсолютно бесполезны. Тогда никто не принесет вам вреда. Если вы будете прямыми, вас срежут, вы станете мебелью в чьем-то доме. Если вы красивы, вас продадут на рынке, вы станете товаром. Будьте как это дерево — абсолютно бесполезны. Тогда никто не причинит вам зла. И вы вырастите большим и обширным, и тысячи людей укроются в вашей тени».
Лао-цзы проходил через город. Все молодые люди этого города были насильно призваны в армию. Им встретился горбатый. Лао-цзы сказал: «Пойдите и узнайте почему не призвали этого человека».
Горбатый ответил им: «Как меня могут призвать? Вы же видите. Я горбатый. С меня никакого толку».
Ученики возвратились и Лао-цзы сказал: «Запомните. Будьте как этот горбатый. Тогда вас не призовут чтобы убивать или быть убитым. Будьте бесполезными».
У Лао-цзы логика совершенно отличная от вашей. Он говорит: «Будьте последним. Вращайся в этом мире как будто тебя нет. Оставайся в неизвестности. Не пытайся быть первым, иначе тебя свергнут. Не соперничай, не пытайся доказать что ты чего-то стоишь. В этом нет нужды. Оставайся бесполезным и наслаждайся».
Конечно, он не практичен. Но если вы его поймете, вы обнаружите что он очень практичен на другом уровне, в глубине — потому что жизнь для того, чтобы праздновать и наслаждаться, а не для того чтобы стать полезной вещью. Жизнь больше похожа на поэзию чем на товар на рынке. Она должна быть поэзией, песней, танцем, цветком у дороги, расцветающим ни для кого, посылающим ветру свое благоухание, без всякого адреса, будучи никем, просто наслаждающимся собой, будучи самим собой.
Лао-цзы говорит: «Если вы пытаетесь быть умным, если вы пытаетесь быть очень полезным, вами воспользуются. Если вы пытаетесь быть очень практичным, так или иначе вас обуздают, потому что мир не может оставить в покое практичных людей». Лао-цзы говорит: «Отбросьте эти идеи. Если вы хотите стать песней, экстазом, тогда забудьте о полезности. Оставайтесь правдивыми с самим собой. Будьте самим собой». У хиппи есть выражение «Делай свое дело». Лао-цзы — это самый первый хиппи в мире. Он говорит: «Будьте самим собой и делайте свое дело и не беспокойтесь больше ни о чем. Вы здесь не для того, чтобы вас продавали. Поэтому не думайте о полезности, а думайте о своем блаженстве. Будьте блаженны, и если что-то истекает из вашего блаженства, значит все нормально — делитесь им. Но не принуждайте себя быть полезностью, потому что это самоубийственно. Этим себя убивают.
Не будьте самоубийцей.
Все учителя в этом мире были более практичны, чем Лао-цзы, вот почему в них больше привлекательности. Вот почему они имеют большие организации: христиане — почти половина мира стала христианами — мусульмане, индусы, джайны, сикхи — они все утилитаристы.
Лао-цзы стоит один, в стороне. Лао-цзы находится в одиночном существовании.
Но Лао-цзы редкий и уникальный человек. Если вы можете его понять, вы тоже можете стать редким и уникальным. Для этого нужно быть обычным и вы станете необычным: для этого нужно быть последним, и вдруг вы обнаруживаете что вы первый: для этого нужно не гордиться, и тогда никто не отберет ваших заслуг, для этого нужно существовать как не существо, как никто, и тогда таинственно и загадочно вы, и только вы станете кем-то, с кем все бытие блаженствует, чувствует себя благословленным, кем-то, с кем празднует все бытие.
13 июня, 1975
«Дао — это пустой сосуд,
Но в применении оно неисчерпаемо,
Бездонно»
О духе долины:
«Дух долины никогда не умирает.
И называется он Таинственной Самкой.
Дверь Таинственной Самки
Есть корень Земли и Неба.
Постепенно и непрерывно
Кажется, что он остался.
Приблизьтесь к нему
И он легко вам послужит»
Мир Лао-цзы совершенно отличен от мира философии, религии, этики.
Это даже не способ жизни. Лао-цзы не учит чему-то, он есть это что-то. Он не проповедник, он само присутствие. У него нет для вас учения, он может предложить и разделить с вами самого себя.
Если он был бы философом, было бы проще — вы могли бы его понять. Он загадка, потому что он не философия. Он даже не антифилософия, потому что обе зависят от логики. Он абсурден. Философии основываются на логике, антифилософии основываются на логике — поэтому эти антифилософии ничто иное как философии. Нагарджуна — великий антифилософ, но все же он — философ. Он говорит, обсуждает, спорит так же как любой другой философ. Он обсуждает, спорит против философии, но довод тот же. Логика — это шлюха.
