дал согласие, и когда Вэнь ожидал, когда меч палача опустится на его шею, он поклонился в сторону юга, как будто сунский император все еще царствовал в южной столице, Нанкине.7
Тем не менее, Хубилаю хватило милости признать цивилизованное превосходство китайцев и вписать обычаи своего народа в их обычаи. По необходимости он отказался от системы экзаменов на государственные должности, так как эта система дала бы ему полностью китайскую бюрократию; он ограничил большинство высших должностей своими монгольскими последователями и некоторое время пытался ввести монгольский алфавит. Но в основном он и его народ приняли культуру Китая и вскоре превратились в китайцев. Он философски терпимо относился к различным религиям и флиртовал с христианством в качестве инструмента умиротворения и управления. Он реконструировал Большой канал между Тяньцином и Ханьчжоу, улучшил шоссейные дороги и обеспечил быструю почтовую службу на территории, превышающей по размерам все те, что принимали правительство Китая с его времен. Он построил большие государственные амбары для хранения излишков хорошего урожая, чтобы распределять их среди населения в голодные годы, и выплатил налоги всем крестьянам, пострадавшим от засухи, бурь или нападения насекомых;* Он организовал систему государственного ухода за престарелыми учеными, сиротами и немощными; он щедро покровительствовал образованию, литературе и искусству. При нем был пересмотрен календарь и открыта Императорская академия.9 В Пекине он воздвиг новую столицу, великолепие и население которой вызывали изумление у гостей из других стран. Были построены великие дворцы, а архитектура расцвела так, как никогда прежде в Китае.
"Когда все это случилось, - рассказывает Марко Поло, - мессер Поло был на месте".10 Он довольно близко сошелся с ханом и в мельчайших подробностях описывает его развлечения. Помимо четырех жен, называемых императрицами, у хана было множество наложниц, набранных из Унгута в Татарии, чьи дамы казались царскому взору особенно прекрасными. Каждый второй год, рассказывает Марко, в этот регион отправлялись офицеры, доказавшие свою дискриминацию, чтобы завербовать на службу его величества сотню молодых женщин в соответствии со спецификациями, тщательно разработанными королем.
По их прибытии в его присутствие он поручает новый осмотр другим инспекторам, и из их числа происходит дальнейший отбор, когда тридцать или сорок человек отбираются для его собственной палаты. . . . Их отдельно передают на попечение пожилых дам дворца, в обязанности которых входит внимательное наблюдение за ними в течение ночи, чтобы убедиться, что у них нет никаких скрытых недостатков, что они спят спокойно, не храпят, имеют сладкое дыхание и не имеют неприятного запаха в любой части тела. Пройдя этот строгий осмотр, они делятся на партии по пять человек, каждая из которых по очереди проводит три дня и три ночи во внутренних апартаментах Его Величества, где они должны выполнять все требуемые от них услуги, а он поступает с ними по своему усмотрению. По окончании этого срока их сменяет другая партия, и так последовательно, пока не пройдет вся очередь; тогда первые пять возобновляют свое присутствие".11
Пробыв в Китае двадцать лет, Марко Поло вместе со своим отцом и дядей воспользовался посольством, отправленным ханом в Персию, чтобы вернуться в родной город с минимальными опасностями и расходами. Кублай передал им послание к Папе Римскому и снабдил их всеми удобствами, которые были известны в то время путешественникам. Путешествие вокруг Малайского полуострова в Индию и Персию, сухопутный путь в Трапезунд на Черном море и последнее плавание в Венецию заняли у них три года; когда они достигли Европы, то узнали, что и хан, и папа умерли.* Сам Марко с характерным для него упрямством дожил до семидесяти лет. На смертном одре друзья умоляли его ради спасения души отказаться от явно нечестных заявлений, которые он сделал в своей книге, но он твердо отвечал: "Я не рассказал и половины того, что видел". Вскоре после его смерти на венецианских карнавалах стала популярна новая комическая фигура. Он был одет как клоун и веселил народ своими грубыми преувеличениями. Его звали Марко Миллион.13
2. Мин и Чин
Падение монголов - династия Мин - маньчжурское вторжение - династия Чин - просвещенный монарх - Чэнь Лун отвергает Запад
В течение четырех столетий Китай не знал столь блестящей эпохи. Династия Юань быстро пришла в упадок, так как была ослаблена крахом монгольской державы в Европе и Западной Азии, а также синификацией (если можно допустить столь педантичное удобство для столь повторяющегося явления) монголов в самом Китае. Только в эпоху железных дорог, телеграфа и печати столь обширная и искусственная империя, разделенная горами, пустынями и морями, могла постоянно находиться под единым управлением. Монголы оказались лучшими воинами, чем администраторами, и преемники Хубилая были вынуждены восстановить систему экзаменов и использовать китайский потенциал в управлении. Завоевание в итоге мало что изменило в обычаях и идеях туземцев, за исключением, пожалуй, того, что оно привнесло в китайскую литературу такие новые формы, как роман и драма. Китайцы снова вступали в брак со своими завоевателями, цивилизовывали их и свергали. В 1368 году бывший буддийский священник возглавил восстание, с триумфом вошел в Пекин и провозгласил себя первым императором династии Мин ("Блистательная"). В следующем поколении на трон взошел способный монарх, и при Юн Ло Китай снова стал процветать и вносить вклад в искусство. Тем не менее, Блестящая династия закончилась в хаосе восстаний и вторжений; в то самое время, когда страна была разделена на враждебные фракции, новая орда завоевателей прорвалась через Великую стену и осадила Пекин.
Маньчжуры - тунгусский народ, много веков живший на территории нынешнего Маньчжоу-Го (Королевства Маньчжуров). Расширив свою власть на север до реки Амур, они повернули обратно на юг и двинулись на китайскую столицу. Последний император династии Мин собрал вокруг себя свою семью, выпил за них тост и приказал жене покончить с собой,* а затем повесился на поясе, написав на отвороте халата свой последний эдикт: "Мы, бедные добродетелью и презренные личностью, навлекли на себя гнев Бога свыше. Мои министры обманули меня. Мне стыдно встречаться со своими предками. Поэтому я сам снимаю с себя корону и, прикрыв лицо волосами, ожидаю расчленения от рук мятежников. Не обижайте ни одного из моего народа".15 Маньчжуры похоронили его с почестями и основали династию Чин ("Непорочных"), которая будет править Китаем до нашей революционной эпохи.
Вскоре они тоже стали китайцами, а второй правитель династии, К'анг-хси, подарил Китаю самое процветающее, мирное и просвещенное правление за всю историю страны. Взойдя на трон в возрасте семи лет, в тринадцать лет К'анг-ши взял под личный контроль империю, включавшую не только
