Палате общин против гербового налога, пытался примириться и вернулся в Америку, когда увидел, что война неизбежна. Он участвовал в составлении Декларации независимости.
Он добрался до Франции в декабре 1776 года, взяв с собой двух внуков. Ему было уже семьдесят лет, и он выглядел как сама мудрость; весь мир знает эту массивную голову, редкие белые волосы, лицо, похожее на полную луну в момент ее восхода. Ученые осыпали его почестями, философы и физиократы считали его своим, поклонники Древнего Рима видели в нем Цинцинната, Сципиона Африканского и обоих Катосов, возрожденных. Парижские дамы укладывали волосы в кудри, чтобы подражать его бобровой шапке; несомненно, они были наслышаны о его многочисленных похождениях. Придворные были поражены простотой его манер, одежды и речи; но вместо того, чтобы казаться смешными в его почти деревенском одеянии, их собственная демонстрация бархата, шелка и кружев выглядела теперь как тщетная попытка прикрыть реальность показухой. И все же они тоже приняли его, потому что он не выставлял напоказ никаких утопий, говорил разумно и здраво и демонстрировал полное осознание трудностей и фактов. Он понимал, что является протестантом, деистом и республиканцем, ищущим помощи у католической страны и благочестивого короля.
Он осторожно взялся за дело. Он никого не обидел, всех привел в восторг. Он выражал свое почтение не только Верженну, но и Мирабо-отцу и мадам дю Деффан; его лысая голова сияла в салонах и в Академии наук. Молодой дворянин, герцог де Ларошфуко, гордился тем, что был его секретарем. Толпы людей бежали за ним, когда он появлялся на улицах. Его книги, переведенные и опубликованные как Oeuvres complètes, пользовались широкой популярностью; один том, La Science du bonhomme Richard ("Альманах бедного Ричарда"), разошелся восемью изданиями за три года. Франклин посещал масонскую ложу Neuf Soeurs и стал ее почетным членом; люди, с которыми он там познакомился, помогли ему склонить Францию к союзу с Америкой. Но он не мог сразу обратиться за открытой поддержкой к правительству. Армия Вашингтона отступала перед сэром Уильямом Хау, и ее моральный дух казался подорванным. В ожидании более благоприятных событий Франклин поселился в Пасси, приятном пригороде Парижа, учился, вел переговоры, писал пропагандистские статьи под псевдонимами, развлекался с Турго, Лавуазье, Морелле и Кабанисом, флиртовал с мадам д'Удето в Саннуа и мадам Гель-ветий в Автей, ибо эти женщины обладали шармом, который делал их нестареющими.
Тем временем Бомарше и другие отправляли припасы в колонии, а офицеры французской армии записывались на службу к Вашингтону. Сайлас Дин писал в 1776 году: "Я почти до смерти измучен просьбами офицеров отправиться в Америку. ... Будь у меня здесь десять кораблей, я мог бы заполнить их все пассажирами для Америки".99 Всему миру известно, как маркиз де Лафайет, девятнадцати лет от роду, оставил преданную и беременную жену, чтобы отправиться (в апреле 1777 года) служить без жалованья в колониальную армию. Он признался Вашингтону: "Единственное, чего я жажду, - это славы".100 В этом стремлении он столкнулся со многими опасностями и унижениями, был ранен при Брэндивайне, разделил тяготы Вэлли-Фордж и заслужил теплое расположение обычно сдержанного Вашингтона.
17 октября 1777 года пять тысяч британских солдат и три тысячи немецких наемников, прибывших из Канады, были разбиты у Саратоги двадцатитысячной колониальной армией и капитулировали. Когда новости об этой американской победе достигли Франции, просьба Франклина, Дина и Ли о заключении союза нашла большее одобрение среди советников короля. Неккер выступил против, не желая, чтобы его почти сбалансированный бюджет был нарушен расходами на войну. Верженн и Морепас добились неохотного согласия Людовика XVI, предупредив его о том, что Англия - давно уже знающая и обиженная французской помощью Америке - может заключить мир со своими колониями и направить всю свою военную силу против Франции. 6 февраля 1778 года французское правительство подписало два договора с "Соединенными Штатами Америки": один устанавливал отношения торговли и помощи, другой тайно предусматривал, что если Англия объявит войну Франции, то подписавшие его стороны вступят в оборону; ни одна из сторон не заключит мир без согласия другой, и обе будут продолжать борьбу с Англией до завоевания независимости Америки.
20 марта Луи принял американских посланников; Франклин по этому случаю надел шелковые чулки. В апреле на смену Дину прибыл Джон Адамс; он жил с Франклином в Пасси, но нашел старого философа настолько занятым женщинами, что на официальные дела оставалось мало времени. Он поссорился с Франклином, попытался отозвать его, потерпел неудачу и вернулся в Америку. Франклин был назначен полномочным министром во Франции (сентябрь 1779 года). В 1780 году, в возрасте семидесяти четырех лет, он сделал тщетное предложение шестидесятиоднолетней мадам Гельвеций.
Война была популярна почти у всех французов, кроме Неккера. Ему пришлось собрать огромные суммы, которые Франция одолжила Америке: миллион ливров в 1776 году, еще три миллиона в 1778-м, еще миллион в 1779-м, четыре в 1780-м, четыре в 1781-м, шесть в 1782-м.101 Он вступил в частные переговоры с лордом Нортом (1 декабря 1779 года) в надежде найти формулу мира.102 В дополнение к этим займам ему пришлось собирать деньги для финансирования французского правительства, армии, флота и двора. В общей сложности он занял у банкиров и населения 530 000 000 ливров.103 Он уговорил духовенство одолжить ему четырнадцать миллионов, выплачиваемых в рассрочку по миллиону ливров в год. Он по-прежнему отказывался повышать налоги, хотя процветание высших классов могло бы сделать это сравнительно безболезненно; его преемники должны были жаловаться, что он оставил им эту неизбежную необходимость. Финансисты благоволили ему, потому что он позволял им брать кредиты под высокие проценты, которые они требовали, мотивируя это тем, что они все больше рискуют остаться без средств к существованию.
Чтобы укрепить доверие финансового сообщества, Неккер с согласия короля опубликовал в январе 1781 года "Сводку с королем", которая должна была информировать короля и нацию о доходах и расходах правительства. В нем скрашивалась картина за счет исключения военных расходов и других "экстраординарных" затрат, а также игнорировался государственный долг. За двенадцать месяцев Compte rendu был раскуплен публикой в количестве тридцати тысяч экземпляров. Неккера прославили как финансового волшебника, спасшего правительство от банкротства. Екатерина Великая попросила Гримма заверить Неккера в своем "безграничном восхищении его книгой и его талантами".104 Но двор был разгневан тем, что "Счет, представленный королю" раскрыл столько фискальных злоупотреблений прошлого и столько пенсий, которые уходили из казны. Некоторые нападали на документ как на хвалебный отзыв о министре от себя лично. Морепас стал ревновать Неккера так же, как раньше Тюрго, и вместе с
