предприятий, в том числе 64 процента из списка Fortune 500 (ежегодный список 500 крупнейших американских корпораций, публикуемый журналом Fortune и ранжированный по валовому доходу), и теперь он утвердил эту радикально иную форму бизнеса. Журнал Esquire отметил потенциально эпохальный характер этого шага, сказав: "B Corps могут оказаться такими же, как гражданские права для чернокожих или избирательные права для женщин - эгоцентричные, непопулярные идеи, которые прижились и изменили мир". Когда в Делавэре был принят закон о благотворительных корпорациях, губернатор штата Джек Маркелл признал, что многие люди скептически относятся к корпорациям "Б", но сказал, что для него они являются важным компонентом бизнес-ландшафта XXI века. Маркелл считает, что корпорации выгоды могут помочь восстановить старые связи бизнеса с местными сообществами, вернув внимание бизнеса к его месту в социальном и природном мире.
Хотя комментаторы ставят под сомнение способность благотворительных корпораций привлекать инвесторов и получать доступ к традиционным рынкам капитала, на публичной церемонии принятия закона штата Делавэр Альберт Венгер из нью-йоркской инвестиционной компании Union Square Ventures поставил на них свою печать одобрения. Он сказал, что этот закон является важной основой "как для процесса венчурного финансирования, так и, в конечном счете, для того, чтобы эти компании могли выйти на биржу". Другими словами, этот закон позволит им стать публичными, поскольку они больше не обязаны по закону стремиться только к максимизации прибыли. Венгер отметил, что важнейшая задача капитализма сегодня заключается не в том, как произвести больше товаров, а в том, как жить в гармонии с окружающей средой, что делать с исчезающими рабочими местами, неравенством доходов и обеспечением лучшего доступа к недорогому качественному здравоохранению и образованию. Он сказал, что в Union Square Ventures появляется все больше предпринимателей, которые "в такой же степени мотивированы желанием сделать мир лучше, как и желанием заработать". Однако компания столкнулась с трудностями при инвестировании в такие компании, поскольку для обеспечения социальной или экологической направленности бизнеса основатели требуют контроля совета директоров или акций с правом суперголосования; по мнению Венгера, это не способствует эффективному управлению и в конечном итоге вредит инвесторам и самому бизнесу. Корпорация выгоды, по его мнению, "обеспечивает элегантное решение этой проблемы":
Она позволяет компаниям ставить социальные цели на первое место, включать их в устав и ставить рядом с акционерной стоимостью, на равных правах. И самое главное - это дает инвесторам возможность требовать от учредителей и управленческих команд ответственности за реальное достижение этих целей.
Монтгомери считает, что благотворительные корпорации делают нечто радикальное: они начинают навязывать совесть корпорациям старого типа. В 2012 году, после принятия в Калифорнии закона о корпорациях-бенефициарах, он сказал: "Я фантазирую о том, как... выглядела бы глобальная экономическая система, если бы у каждой корпорации на планете была планетарная коллективная совесть. Это была бы совсем другая игра". Если появление законодательства о благотворительных корпорациях способно создать совершенно иной мир, подключив совесть к корпорациям, то еще одна инновационная часть современной юридической техники стремится сделать нечто подобное для природы.
ПЕРЕКОДИРОВАНИЕ ПРИРОДЫ
Пока в Соединенных Штатах и по всему миру происходит переработка корпоративного бытия, происходит и другая переработка бытия - природы. Проблема того, как жить в гармонии с природой , находит свое отражение в судах и законодательных органах регионов и стран. В отличие от стремления учитывать природу, переосмысленную как "природный капитал", речь идет не о подсчете природы. Речь идет о том, чтобы заставить природу считаться.
В 1972 году ученый-юрист Кристофер Д. Стоун опубликовал статью под названием "Должны ли деревья иметь право на существование? Toward legal rights for natural objects", в которой оспаривался юридический прецедент, согласно которому деревья - природа - являются объектами и поэтому не имеют никаких прав в законе. Вместо этого Стоун утверждал, что деревья должны быть наделены юридическими правами. В тщательно аргументированной, глубоко продуманной и новаторской статье на 31 странице Стоун опровергает укоренившееся в западных правовых кодексах представление о природе как о собственности, которой должен владеть, управлять и использовать человек и для человека. Он утверждает, что подобно тому, как на протяжении веков мы предоставляли юридические права все большему числу людей, включая рабов, женщин, детей и расовые меньшинства, и наделяли юридической личностью различные неодушевленные вещи, такие как тресты, корабли, национальные государства и вездесущие корпорации, настало время распространить эти права юридической личности на природу. Ограничившись обсуждением "неживотных" природных объектов, Стоун сначала в общих чертах обосновывает, почему мы могли бы задуматься о подобном, затем разъясняет, что именно будет означать предоставление природе права юридического лица, после чего переходит к прагматическим причинам для этого - нашему растущему разрушению природного мира - и, наконец, к мощным этическим и экзистенциальным рассуждениям о том, почему такой шаг может оказаться критическим не только для человеческого сознания и нашего собственного будущего, но и для будущего самой планеты.
Сначала Стоун определяет, как он использует термин "законные права" (потому что не существует общепринятого юридического определения). Он говорит, что для того, чтобы что-то стало "обладателем законных прав", требуется нечто большее, чем то, что орган власти будет рассматривать действия тех, кто ему угрожает. Для того чтобы природный объект, например река, обладал собственными правами, необходимы три дополнительных критерия: любое судебное разбирательство должно вестись от собственного имени объекта (а не от имени человека); при предоставлении правовой помощи суд должен учитывать ущерб, нанесенный природному объекту (не ограничиваясь экономическими потерями для человека); и помощь (например, денежная компенсация) должна быть направлена на благо природного объекта.
Во введении под названием "Немыслимое" Стоун, опираясь на книгу Дарвина "Происхождение человека" (1871), утверждает, что как в истории нравственного развития наши социальные инстинкты и симпатии постепенно распространялись за пределы семьи на все более широкие круги людей и других животных, так и в истории права наблюдается аналогичное движение: на протяжении веков юридические права расширялись, охватывая все более широкие группы людей и субъектов. Но, как отмечает Стоун, каждое такое расширение поначалу казалось немыслимым. Ранние американские юристы, например , с трудом представляли себе корпорацию как "человека", "гражданина" с собственными правами. Средневековые ученые боролись с теми же ментальными барьерами в отношении церкви и государства: "Как они могли существовать в законе, как сущности, превосходящие живого папу и короля?". Как говорит Стоун, средневековый ум видел - так же, как мы утратили способность - "как это немыслимо, и разрабатывал самые изощренные концепции и заблуждения, чтобы служить антропоморфной плотью для вселенской церкви и вселенской империи". Точно так же присяжные девятнадцатого века считали невозможным представить себе женщину как юридическую личность.
