из деревьев сейчас не заняты.
– Куда мне направиться, чтобы увидеть старейшин?
– Прямо и налево до…
Я прервал разговор и отправился к Либертрану: он должен был находиться внутри поселения.
Там все шло своим чередом, не привнося и толики нового в мир лагерей. Так было везде. Мысли о выстраивании нового замка и перекройки мира – лишь моя фантазия. Они просто не могли.
Либертран нашелся возле кузницы, где утром было еще тихо. Не дули натужно меха, не звенел металл завтрашнего оружия для голубчиков.
Плут расслаблено дивился миром, опершись о стену кузни.
Я кивнул:
– Здравствуй, Либертран.
– В этот раз эликсирами ты не отделаешься! Мне нужно…
Но я перебил его:
– Нет, ты дашь мне его сразу. Сейчас.
– С чего это? – удивился плут.
– Просто верь мне.
– Верить, тебе? Ты миром случайно не ошибся?
– Не ошибся, – я говорил откровенно. – Либертран, ты должен мне верить. Просто дай мне болотник, и я оправдаю твои ожидания.
Плут задумался, казалось – согласился внутри, но затем повертел котелком да сказал:
– Нет. Пока не расскажешь что взамен, не дам.
– Но…
– И точка!
– Ладно… я скажу. Только это между нами.
– Ну?
– Взамен на болотную траву я открою проход.
Либертран хмыкнул:
– И как же ты это сделаешь? Снова поговоришь с Магнатом?
Либертран конечно же был доволен собой, ему нравилось указывать на промахи других людей. Но был ли это промах? Ведь я говорил от сердца в тот момент.
– Просто дай мне синего болотника и не задавай лишних вопросов.
– Вопросы будут. Всегда.
– Да неужели! – этот парень начинал бесить.
– Однако надо признать: ты изменился.
– Cut the crap! Неужто сушеный пучок травы так дорого стоит? Не разыгрывай комедию, я прекрасно понимаю, ты все время обманывал. Эта болотная трава – редкая, да!.. но столько не стоит. А я предлагаю тебе бесценный товар – проход в Дикий Лес. Подумай хоть разок!
– Давай не будем забывать, отчего он закрылся, хорошо?
– Ну давай, скажи. Напомни мне.
– Послушай, я твой единственный источник травы, и, как видишь, закрываю глаза на все выкрутасы, голубчик.
Я снова перебил, но решительнее:
– Довольно! Что на счет сделки?
– Звучит сказочно.
– Мы здесь чтоб сказку сделать былью… – прошептал я.
– Чего?
– Не важно! – я отмахнулся – ты принимаешь мою сделку?
Либертран почесал затылок, вздохнул, подвигал губами, снова вздохнул, наконец, заключил:
– Знаешь, только потому, что ты на месте не сидишь, и много чего натворил, я дам болотник. К тому же, интересно что получится.
An item received
– Резонно.
– Да. Резонно. Не терпится увидеть, что выйдет.
– Скользкий ты тип, Либертран. Хотел бы я на тебя посмотреть в других обличиях.
Либертран сердито хмыкнул.
– Но слово свое я держу. Не сомневайся. Проход открыт.
– Чего??
– Да. Все честно.
– Надурить меня решил?! – он почти взрыкивал, деревянные брови пошли волной.
– Я сказал, что держу слово – пойди и убедись сам. Сообщи остальным, а Финнигану я скажу лично.
– Ну ладно, – скривился Либертран. – Ты еще не обманывал.
Я поспешил в Родной Лагерь, но за спиной лязгнул меч. Дурной Либертран!
Я достал заготовленный свиток, развернулся и пустил заклинание в шального голубчика.
Защититься было невозможно, Либертран отлетел на пару метров и распластался на земле, скорчившись, водя руками по груди. Мне показалось, будто все произошедшее не было деревянным.
– Поделом тебе, придурок! – бросил я и отправился в Родной Лагерь.
EXODUS
И снова белый лист идет в расход
Для мира целиком чужого.
Тянусь я до неведомых, не прорисованных высот
До небосвода, ажурно-голубого.
А под ногами броские детали глянцевых пустот
Что обошел не раз, не ведая пути прямого,
Я падаю, улетаю в неба тот водоворот,
Не зная участи на слово…
Но снова повинуюсь:
Целую воздух в синеве, досадливо-порочно.
Никто из путников здесь не пройдет,
Кроме меня – я знаю точно!
Нет, не надеюсь.
На скорый мой, желанный мой исход,
Из мира этого кривого.
И не приходится рассчитывать…
Вот-вот!..
В расход мне пустят нового святого.
Я больше ничего не жду,
Чего искать, кого мне видеть?
А победить сегодня поутру?
Иль может… незнакомца мне обидеть?
И я себе не вру, я понимаю: я уйду.
Но знать, не попаду в иное.
И после, как пройду
Сквозь стену ту смиренного конвоя,
Я в новой жизни не найду,
Желанного, счастливого покоя!
Бард
К моему приходу все благополучно забыли, что совсем недавно голубчик в броне Лагеря Бродяг обчистил капеллу почем зря.
События у болванчиков чудесным образом выветривались из головы, давая простор для смелой, развязной деятельности. Теперь я точно это понимал, однако же злоупотреблять такими вещами наверняка не стоило, учитывая последние события.
Финниган сиднем сиживал на скамейке у хижины, с места не двинулся. Я кивнул.
– Что? – отозвался, вяло, неприветливо.
– Проход открыт.
Финниган подскочил.
– Шутить вздумал?
– Какие шутки! Собирай всех – времени до завтра, ближе к полудню проход закроется! (я рассчитал так, чтобы времени им хватило с запасом)
В растерянности забегали глаза охотника, он воздел руки, окутался в изумрудную пелену и исчез. Вот ведь плут, мне про телепорт ни слова! Или это на прошлом сценарии его не было?
Усача не было четверть часа, вдруг он появился со стороны северных ворот, заметно приободренный.
– Как ты это сделал?!
Я улыбнулся:
– Видать, такой я.
Финниган покраснел.
– Не буду расспрашивать, не моя роль, и времени нет, сам говорил! Мы отправляемся, не поминай лихом!
– Поторопитесь!
Он быстро выпил эликсир, воздел руки, и больше я его не видел, как и остальных возникших. На их место пришли бездушные болванчики.
***
Я был в совершенной прострации, когда осознал, что теперь в этом мире я один, не считая отдельных возникших, со многими из которых я совсем не общался. Единственный, кого я знал хорошо, был Истопник. Личность загадочная, почти не поддающаяся выуживанию информации. Если Финнигана еще можно было раскрутить на пару ответов в течение недели, то добиться чего-то от Истопника было почти невозможно.
Он общался сухо, почти не говорил ни с кем, а все лицезрел окружающее, в какой части мира не встретишь. Чаще он сидел на своей скамеечке, возле дома, и часто-часто вертел головой, будто был чем-то занят. Подойдешь к нему – молчит. Бывало, спросишь чего – снова молчание.
Но в тот день у меня случился самый откровенный разговор, который только можно представить с этим человеком. Он, конечно, не рассказал про себя, не поведал сокровенных тайн, но я тогда понял, что получил от него всю необходимую информацию, которую он мог дать.
Я понуро уставился в полу размытую землю, – во всяком случае мне так казалось – когда меня одернули. Это был Истопник:
– Чё?
Я посмотрел на него с недоумением.
– Ушли твои?
– А… эти… – я растерянно показал рукой куда-то в сторону, – да, ушли.
– Ясно. Ты когда?
Я оторопел на миг, но с ответом нашелся:
– Скоро.
– Понятно. Ну, бывай!
И он пошел усаживаться на лавочку. Немного погодя я сам подошел к нему, когда он привычно глядел по сторонам и почесывал бородку.
Я кивнул:
– Получается, ты единственный возникший, кто останется здесь. По крайней мере, из тех, кого я знаю.
– Угу, – он отстраненно смотрел в сторону, словно бы разговор совсем не интересовал. Возможно, так и было.
– А когда ты уйдешь? – спросил я прямо.
– Когда нужно. Я ухожу и прихожу, когда нужно.
– То
