Он покосился на замершего в ожидании его реакции на сообщение товарища, перевел взгляд на деловито перелетающего с цветка на цветок шмеля и, наконец, нарушил молчание. Вопрос, вполне естественный и разумный возник у Игоря сам собой: — А почему ты решил, что это — то самое время?..
— Понимаешь… — не стал темнить Вовка, — Я, с ним в одной шкуре побыл чуть дольше. Наверное, перемены какие-то произошли, ну, память, то-се… — он сбился и развел в стороны могучие ладони. — А если честно, хрен его знает. Чувствую… и все.
— Аргумент, — согласился Абрек. — Впрочем, на первый случай сойдет.
Он отвлекся и поскреб крепкими ногтями щетинистый подбородок. — Слушай, а я, что, точно этот, как его?..
— Точно, — кратко подтвердил Кубик, оглядывая приятеля. — Когда увидел, решил, что это сам он. Ну, каким в памяти его, моей, сохранился.
— Дурдом, — подвел черту Игорь. — Но, как бы там ни было, надо жить дальше.
Он оглянулся и заметил лежащую на траве сумку: — Во, гляди, и хабар с нами… Все полегче.
— Да какой там, легче? — охладил радость товарища напарник. — Если все так, как оно есть, жить нам с тобой, Игорек, до первого хорошего спроса. Чужие мы тут. И этим все сказано. А чужаков никто и никогда не любит. В лучшем варианте просто кончат, на всякий случай, или зверь подерет, а могут и в нечисть записать… Все равно, конечно, грохнут, но с извращениями…
— Тьфу на тебя, — передернулся Абрек, которому отчего-то вдруг пришли на память иллюстрации из учебника истории про инквизицию. А вот интересно, что это за крепость? — отвлекся он от грустных видений. — И куда это такая толпа плывет?
— Вопрос хороший, — Вовка поднялся с земли и всмотрелся вдаль. — Ну, чего им нужно, тут секрета особого нет. Похоже, осадить собираются городишко. Предать, так сказать, потоку. А вот с географией, сложнее будет. Вертится в голове что-то, вроде видел, когда… А в то же время, поди, разбери. Так все перемешалось… Одно скажу…
Приятель оторвал взгляд от нескончаемой череды суденышек: — Сила могучая, им это городище, тьфу. Сомнут и не заметят. Так думаю, собрал кто-то войско для серьезного похода…
— В общем, это их дела, — констатировал Абрек. — Нам-то что делать? Так тут на холмике и сидеть? Сейчас ладно, а ночью?
— Самое глупое из всех идей — это в ту сторону идти, — кивнул стриженой головой Вовка на крепость. — Там сейчас такое месиво будет, мама не горюй.
— Значит, не пойдем, — с готовностью развернулся в противоположную сторону Абрек, пытаясь приноровиться к ставшему более приземистым, но куда более мускулистым телу.
Признав главенство хоть как-то ориентирующегося в этом мире друга, он не стал даже и пытаться строить планы.
А вот Кубик, наоборот, вовсю морщил лоб, выуживая из обрывочных воспоминаний и образов хоть какую-то подсказку: — Ты будешь смеяться, но он бы поступил именно так, — удивленно произнес Вовка. — Логика проста. Там сейчас полная неразбериха. Все перепуталось. И никому нет дела ни до кого. Единственно, что нужно, это как-то замаскироваться. В смысле сменить наряд и слегка пообтереться.
— Ему, оно конечно… — с сомнением отозвался Игорь. — Я и сам, случись, скажем, нечто похожее в нашем мире, постарался смешаться с основной массой местных. Но вот беда, мы ж здесь, словно котята. Слепые и беспомощные.
— Не дави на мозоль, — Кубик поморщился. — Сам понимаю. Но и здесь сидя, или по лесу шастая, мы ничего не изменим. Только конец ускорим. Ты не забывай, что здесь столовых нет, и пищу добывать надо. А чем?
Тут Кубик опустился на колени и принялся ползать по зарослям.
— Ты чего? — Игорь шагнул к товарищу.
— …Я его где-то тут бросил, — невнятно отозвался из кустов приятель. — Сейчас… Ага, вот он, — Вовка вскочил и победно вскинул вверх руку с зажатым в ней топориком. — Хоть какое-то оружие. Держи.
Абрек согласно кивнул и принял у выбирающегося из колючего переплетения веток Владимира залитую плотной резиной рукоять.
Странно, короткие пальцы сомкнулись на изогнутой ручке так привычно, словно он всю жизнь только и делал, что махал топором.
Игорь застыл на мгновение.
Мгновенный перехват, и вдруг острое лезвие растворилось в воздухе, оставив вместо себя сияющий на солнце круг. Вращение завершилось акцентированным, разящим ударом по воображаемому противнику.
— Ух, ты. Сильно, — восхищенно присвистнул Кубик. — Откуда такая прыть?
— Сам удивляюсь, — отозвался Игорь. — Хотя, после всего, что с нами случилось, это семечки. Я где-то слышал о такой штуке, как память тела. Вполне возможно и здесь та же фишка.
— Тебе и карты в руки. Владей, — заключил Владимир. — Хотя я сильно сомневаюсь, что ты и в голову неприятелю сможешь врезать с такой простотой.
— Значит, так. Идем к реке. А там будет видно, — распорядился Владимир. — Один вопрос, что делать с грузом?
— Есть предложение: разделим поровну, мне, скажем, в сумке, тебе мешок, — рассудил Игорь. И нести легче и… не дай бог, конечно, если растеряемся.
— Да, кстати, а кольцо? Что с ним делать? — вспомнил о причине всех бед Игорь. — А вдруг оно как-нибудь может?..
Он не закончил, но Владимир уловил слабую надежду, прозвучавшую в голосе товарища.
— Ох, сомневаюсь. Извини, не хочу напоминать, но то, что я видел… Вернуть тебя обратно в твое тело, оно возможно и сумеет. Не утверждаю, это только в качестве предположения, как вариант. Не думаю, что тебе хочется угодить в то, что от тебя осталось. Я понятно объясняю?
— Предельно… — вспомнил обжигающую боль в теле Абрек. — Ну, а если ты? Может стоить попробовать? Хоть ты спасешься, а?
— Или туда же, на два метра под землю попаду… — парировал напарник. — Если вообще сработает. Но пробовать, извини, не стану.
— Логично. Здесь всяко лучше, — согласился Игорь.
Окончив беспредметный разговор и не особо примериваясь, располовинили увесистый груз и с некоторой грустью покинули неприметный холмик на опушке.
Идти здесь оказалось куда труднее, чем гулять в исхоженном грибниками пригородном лесу. Все казалось было против них. Корявые, жесткие, словно стальная проволока, ветки цеплялись за одежду. Мешал и бурелом: сваленные стволы, поросшие мохом, скользкие, с торчащими во все стороны ветками, они вполне могли исполнить роль противотанковых надолбов.
За час прошли всего с километр. И то если ориентироваться на счет шагов. Наконец Вовка бросил пустое бормотание и устало опустился на очередной, длинный, как корабельная мачта, ствол, перегородивший им путь.
Отдышавшись, товарищи с грустью вспомнили о том, что даже не завтракали.
— Есть хочется, — наконец не выдержал Кубик, чей организм, привыкший к потреблению гигантского количества калорий, категорически требовал подкрепления.
— Грибов не видать. Ягод тоже, — осмотрел окрестности Абрек. — Придется… Он вдруг замер и уставился в чащу.
— Чего? — всмотрелся в просвет Кубик.
— Тихо, — Игорь неприметным, плавным движением вытянул из-за пояса топорик.
Еще медленнее занес руку над головой, прицелился и с силой, словно копьеметатель, желающий побить мировой рекорд, метнул оружие.
Короткий визг, мельтешение листьев, и все стихло.
— Ну что, попал, "Чингачгук"? — с интересом вытянул шею Владимир.
— Не знаю, — отозвался Игорь. — Я вообще не очень представляю, зачем это сделал. Просто, вдруг решил…
— Ладно, чего гадать? — Кубик опустил на землю мешок. — Пойду, гляну.
Он преодолел с десяток метров сквозь заросли и раздвинул кусты.
— Есть, — с радостью заорал он и сунулся за добычей. А еще через пару секунд вытащил из зарослей громадную птицу, с большими, безвольно мотающимися в стороны, крыльями.
— Глухарь? — поинтересовался выполнивший роль охотничьего пса Кубик.
— Наверное. А может, тетерев. Я в них не очень… — отозвался Игорь, вытирая поданный ему Вовкой топорик о траву. — Жаль птичку, но есть надо, — он подобрал валежину и с хрустом переломил ее о колено.
— Сейчас костерок разведем. Поджарим, — принялся собирать сухие ветки Кубик. — Жизнь-то налаживается, — пошутил он, когда в тишине сонного леса затрещал разгорающийся огонек горящей бересты.
— Вот и верь после этого надписям на сигаретах, — бережно спрятал в нагрудный карман простенькую зажигалку Игорь. — А вот если бы не курил, сидеть нам без костра.
— Странно, — повторил Абрек.
— Чего странного, сам же сказал, память тела? — оторвался от птицы Кубик.
— Не про то речь, — в глубокой задумчивости пояснил Игорь, теребя ус. — Раньше, ну, там, в нашей жизни, я и таракана прихлопнуть-то не мог. Все рефлектировал…
Это потом, когда Он возник, я без всяких размышлений машину с людьми подорвал. И никаких переживаний. А ведь не тараканы. Какие ни есть — люди. Чего уж про птицу говорить. Сдается мне… это я к твоим словам о врагах, рука не дрогнет.
