винокурню, четверо, наверное, делают обход вокруг деревни по периметру. И такое же количество на отдыхе, потом меняются утром после наряда.
Алеся после долгого молчания спросила:
— Что дальше? Возвращаемся за подмогой?
Глеб замолчал, решаясь предложить напарницам свой рискованный план. Разведчик был очень серьезен, ведь члены его разведгруппы — слабые женщины, а не обученные бойцы. Капитан приподнял ключи на цепочке, которую они сняли с шеи покойного старика:
— Здесь три ключа, два — от переднего и заднего входов. Их охраняют трое человек: один — на заднем, двое — на центральном. От чего третий?
Алеся задумалась, вспоминая:
— Вроде бы там был такой подземный тоннель, его запирали решеткой с замком. По желобу закатывали бочки, наполненные вином, чтобы спустить их в подвал на хранение. Слишком тяжелые — даже четверо мужчин с трудом поднимают полную бочку.
Шубин снова задумался, а потом вдруг заговорил горячо, напористо:
— Мы могли бы их освободить прямо сейчас. Пока здесь немного охраны и никто не ждет нападения. Нас мало, поэтому придется действовать хитростью, а не числом.
Лиза не выдержала:
— Нас ведь трое, их в пять раз больше!
— Да. — Мысли у всех шли в одном направлении. — И всё-таки мы можем проникнуть в винокурню по тоннелю для бочек, открыть вход и выпустить весь отряд. Это сто человек! Сто бойцов, огромная сила. Все партизаны присоединятся к нашему отряду, нас станет очень много. Конечно, без оружия действовать опасно. Да всё же на нашей стороне внезапность. Ударим сразу из нескольких точек, чтобы немцам показалось, будто на них напал целый отряд. Утром уже провернуть такое дело не сможем, слишком светло. А днем… Не знаю, что будет, после того как эсэсовцы поймут, что упустили остатки отряда. Возможно, они откроют настоящую охоту в лесу за девчатами, может быть, усилят охрану здесь или вообще перевезут пленных в Борун и устроят показательную казнь.
— Как же мы ударим сразу с нескольких точек? — Алеся была мысленно согласна с разведчиком. Внезапность дает им огромное преимущество при нападении. — Один человек сможет пролезть внутрь по подземному ходу, и это буду я, потому что мне проще всего пробраться через узкий ход. А вы, что вы будете делать? У нас только две винтовки, откроете из них огонь?
— Обе винтовки тебе придется взять с собой, партизанам они пригодятся. — Глеб начал объяснять план действий, стараясь проговорить каждый шаг девушкам: — Сначала ты, Алеся, по подземному ходу и с оружием проникнешь внутрь винокурни. Как думаешь, сколько там метров?
— От решетки до подвала я доберусь за полчаса, — подсчитала девушка.
— Еще полчаса, чтобы объяснить наш план остальным. Отомкнуть замки, а потом атаковать. Перед выходом вы подадите нам условный знак, крик совы. Мы с Лизой за этот час должны будем устранить часовых у винокурни и тех, кто обходит деревню по периметру.
— Еще солдаты в доме, — напомнила Алеся.
— Да, до начала операции я проберусь внутрь и заберу их автоматы. — Глеб почувствовал плечом, как затрясло от волнения Елизавету. Он повернулся к ней и положил руку на спину девушке, успокаивая ее. — Нельзя поднимать шум, часовых надо снять тихо. Это значит, придется действовать руками, выстрелы поднимут на ноги всех часовых, кто находится в деревне. У тебя хватит силы, я уверен, это будет так же, как на ручье. Тебе надо будет ударить со всей силы, Лиза, по голове камнем. Снимем часовых у главного входа и заднего, чтобы партизаны могли выбраться сразу с двух сторон. Пока патруль у домов сообразит, что произошло, мы успеем открыть огонь и ликвидировать четверку тех, кто дежурит. Останутся еще семь в доме, зато у них не будет оружия. Главное — уследить, чтобы никто из них не сбежал и не доложил о захвате лагеря.
Лиза вздохнуло тяжело:
— Ох, боязно-то как. Это ударить так надо, чтобы фриц с копыт упал сразу. А у меня прямо вот руки трясутся, как подумаю.
— А ты думай о Марлене, — посоветовала Зеленина. — Тогда сразу удар выйдет как надо!
Алеся поддержала его, твердо сказала:
— Я с вами, товарищ Шубин, до конца! Я верю, что у нас всё получится. Вы всё продумали как следует. Теперь главное не бояться, не отступать, а делать! Победа будет за нами! Освободим наших ребят, там больше ста человек в подвале заперты. С ними мы огромная сила, выполним любой приказ!
Капитан Шубин так был рад услышать ответ Алеси: он сильно переживал, что девчата испугаются и откажутся от рискованного плана. После их слов он решил, что не зря девушки оказались в подпольном отряде. Они настоящие бойцы, которые готовы бороться с противником, даже рискуя своей жизнью.
Лиза тоже отозвалась, хоть голос ее дрожал от волнения и всё же при этом был полон решимости:
— Я смогу! Ударю со всей силы, не забоюсь! Не сомневайтесь, товарищ разведчик. Хочу освободить партизан, по моей вине они там. Я теперь должна исправить ситуацию.
Глеб взял в свои ладони девичьи пальцы, сжал их благодарно:
— Лиза, Алеся, вы очень отважные! Мы сможем, вместе у нас всё получится.
После совещания разведгруппа собрала оружие и выдвинулась второй раз к Серогусинке — теперь, чтобы нанести решительный удар по противнику. Шли осторожно, с каждым шагом внутри росло напряжение. Их всего трое и пара винтовок против вооруженных немецких автоматчиков. Девчата никогда раньше не участвовали в подобных операциях, поэтому с трудом справлялись с волнением. Елизавета мысленно била снова и снова по темной фигуре охранника прямо в голову, Алеся вслушивалась в звуки, исходившие из домов, чтобы определить, чем занята немецкая охрана.
Вдруг Шубин остановил их движением руки, указал жестом: вниз, на землю. Сам присел на корточки и зашептал:
— Ждите здесь. Я сейчас проникну в тот дом, где ночует охрана. Вроде бы всё тихо внутри, все уснули. Заберу у фрицев оружие и вернусь. Слушайте, запоминайте всё, что происходит. Каждая мелочь важна, охрана будет дремать, курить, отвлекаться. Эти минуты мы и должны использовать, когда их внимание снижено, чтобы атаковать.
Его напарницы, соглашаясь, кивнули; есть наблюдать за противником.
Глеб вытянулся на земле и по-пластунски двинулся к нужному домишке.
