и больше никому.
Девушка поднялась, нерешительно подошла к Семену и обвила его шею руками. Она плакала, а все стояли поблизости и молча наблюдали, как она плачет и обнимает Семена. Все понимали, что им мешать сейчас нельзя, потому что есть на свете то, что гораздо важнее и значимее, чем война.
До места назначения – городка Штайне группа добралась лишь на четвертые сутки. Еще трижды они встречали немецких солдат, и четыре раза им пришлось пересекать дороги, но каждый раз смершевцам удавалось заблаговременно укрыться и тем самым избежать стычки с врагом. Стычки им были ни к чему, у них была иная цель. И каждое столкновение с врагом могло помешать достижению этой цели.
К городку они подошли ближе к утру. При свете фонариков сверились с картой – точно, это был Штайне. Дул северный ветер, и пахло морем. В этом не было ничего удивительного – городок находился неподалеку от Балтийского моря. Группа укрылась среди камней – местность, насколько можно было судить, была каменистая и изрытая оврагами.
– Оттого он и Штайне, что здесь много камней, – констатировал Ян.
Нужно было решать, что делать дальше. Впрочем, оно было понятно и так, что делать – искать следы лагеря «Белая ромашка». Как говорится, затем и пришли.
– Дождемся утра, – сказал Мажарин. – А утром надо произвести разведку. Ян, готовься.
В разведку должен был пойти именно Ян – это было решено заранее. Собственно, для того его и включили в состав группы. Расчет здесь был выверенный. Ян поляк. Городок Штайне находится не так далеко от германо-польской границы, а значит, в нем, помимо немцев, должны проживать и поляки. И потому на Яна никто не должен обратить особого внимания.
У Яна был с собой цивильный костюм – обыкновенный, в который одеваются поляки по ту и по эту сторону границы. О костюме позаботились заблаговременно. Осталось только дождаться рассвета, переодеться и отправиться на разведку. Так считал сам Ян, но Мажарин был другого мнения.
– Побриться тебе надо, – сказал он. – А то ведь как леший… Да и внимание на тебя обратят – на небритого. Откуда, спросят, такой? Вот рассветет, и обязательно побрейся.
– Но у меня нет бритвы! – растерянно проговорил Ян.
– У меня найдется, – сказал Мартынок. – Вот только…
– Что? – глянул на Мартынка Мажарин.
– Отойдем в сторону, – сказал Семен Алексею. – Пошепчемся.
Спотыкаясь о россыпь камней под ногами, они отошли.
– Рискованное дело – отпускать его одного, вот что, – тихо сказал Мартынок. – Подстраховать бы надо…
– Сам знаю, что рискованное, – согласился Мажарин. – Да только отправлять в разведку сразу двух человек для нас роскошь. А вдруг случится что-нибудь нежелательное? Вдруг разведка засыплется? И много ли мы сделаем, когда останемся втроем? У нас каждый человек на счету. А потому если рисковать, то лучше одним, чем двумя.
– Это, конечно, так, – согласился Мартынок, помолчал и сказал: – А то я бы сходил с ним. Для подстраховки…
На это Мажарин ничего не сказал, и на том разговор закончился.
* * *
Яна в ночной пост Мажарин не выставлял.
– Тебе нужно отдохнуть, – сказал он. – Лучше поспи.
– Не спится, – вздохнул Кицак.
– Волнуешься? – спросил Алексей.
– Нет, – ответил Ян. – Что тут волноваться? Всего-то и нужно, что погулять по городу, посмотреть и послушать… Разве на мне написано, кто я такой? Поляк и поляк…
В принципе, Ян был прав, за одним лишь исключением. У него были краковские документы. А потому, если дело в городе дойдет до проверки документов, возникнет неизбежный вопрос: а откуда Ян здесь взялся с краковскими документами? Где Краков, а где – Штайне? Конечно, на этот случай у Яна припасен ответ. Убежал, мол, он из Кракова, спасаясь от Красной армии. Убежал и очутился в Штайне. Но вот вопрос – поверят ли Яну? И тем не менее приходилось рисковать.
Наступило утро. Прежде всего смершевцы осмотрелись. Невдалеке, примерно в километре, в утреннем тумане виднелись какие-то строения. По всему выходило, что это и был городок Штайне. Место, которое выбрали смершевцы для укрытия, оставляло желать лучшего. Ложбина, в которой они укрылись, была неглубокой и, по сути, на виду. Правда, вокруг было много камней, которые ее маскировали, – и это, пожалуй, являлось единственным плюсом укрытия. А все остальное можно было относить к минусам. Особенно дорогу, которая вилась среди камней совсем рядом. Причем это была не какая-нибудь проселочная заброшенная дорога, это была мощеная магистраль. А это неизбежно означало, что и движение по ней соответствующее. Вот сейчас рассветет, и покатит по дороге всевозможный транспорт, а где транспорт, там и люди. Чужие люди…
– Кирилл, наблюдать и слушать! – приказал Мажарин. – Ян, готовься! Никому не вставать! Передвигаемся согнувшись, а лучше – ползком!
Переоделся и побрился Ян быстро.
– Все, – сказал он, обращаясь к Мажарину. – Я готов.
– Вижу, – сказал Мажарин, окидывая Яна критическим взглядом. – Вроде все нормально… Документы не забыл? Пистолет оставь. Не надо тебе там оружия. Ты – мирный беженец. Как действовать в городе, помнишь?
– Так, – кивнул Ян.
– Помни, на все про все у тебя один день, – сказал Мажарин. – К ночи ты должен вернуться. Мы тебя будем ждать.
– А если к ночи не вернусь? – спросил Ян. – Мало ли что…
– Тогда мы будем ждать до следующей ночи, – улыбнулся Мажарин. – Пока не дождемся… Все, ступай. Кирилл, никого не видно?
– Никого, – коротко ответил Кирилл.
– Иди, – сказал Мажарин. – Все будет хорошо…
– Так, – согласился Ян. – Вшистко бедзе добре.
Он осторожно выбрался из укрытия, секунду постоял, оглядываясь, и пошел по направлению к дороге.
* * *
До города Ян добрался не то чтобы незамеченным – нет, его видели. Ближе к городу на дороге стали попадаться люди. В основном они были одеты в цивильную одежду, хотя встречались и солдаты. Но никто из них до поры до времени не обращал на Яна внимания.
Городок был небольшой. Ян, осмотревшись, подумал, что в случае надобности городишко легко можно обойти пешком за полдня. Ян шел по улице, присматриваясь и прислушиваясь. Людей становилось все больше, и, судя по всему, это были немцы, так как отовсюду слышалась немецкая речь.
Вскоре Ян дошел почти до центра городка. Здесь, помимо гражданских лиц, стали встречаться и немецкие солдаты. Все они были хмуры и озабочены, все куда-то спешили и не обращали на снующих гражданских никакого внимания. Польской речи по-прежнему слышно не было, и Ян начал уже тревожиться – а вдруг в этом городке и вовсе нет поляков? Как тогда ему быть, когда вокруг немцы и только он
