А пока можно подумать. Именно ту мысль, которую он не высказал в разговоре с Хорунжим. Хитрый и проницательный Хорунжий все-таки въехал в то, что Шатов не договаривает, но пусть он идет подальше со своей догадливостью.
Тир.
Воспоминание детства, обернувшееся вдруг ночным кошмаром. Очередь желающих убить ближнего своего. И платящих за это большие деньги. Целый советский червонец.
Длинющая очередь из людей, сладострастно сжимающих в руке денежку. Дядя, а можно я его просто ножичком пырну? Можно деточка. Плати, деточка, и режь их хоть всех.
И деточка бьет ножом, или поджигает дом, или стреляет. А если деточке нравится, то она затягивает петлю или кастрирует. Был ведь такой случай у Дракона? Был.
Вот тогда все становится на свои места. Абсолютно все!
Есть Дракон, который оказывает людям услуги. За деньги можно купить все. Крутые пацаны уже задолбались ездить в Африку на сафари, чтобы всадить пулю в пыльного тамошнего льва или одуревшего от жары буйвола. Душно, далеко, негритоски, больные СПИДом, так что никого и не трахнешь толком. А везти курву с собой – на хрена тогда вообще ехать?
И вдруг такой замечательный аттракцион. Заплатил, Дракон получает бабки и выводит тебя на цель, в зависимости от твоего желания.
Беззащитную девчонку – сколько угодно. Она так смешно будет корчиться в кафе, умирая от яда, который ты подсыпал ей в кофе. А еще можно догнать беднягу по пути домой и врезать ему по голове обрезком трубы. Это если тебе нравится звук лопающегося черепа.
Это ведь возвышает над толпой. Говорят, сразу после революции кто-то из русских поэтов-лириков получал по дружбе от чекиста Блюмкина приглашения на расстрелы. И даже сам принимал в них участие. Какой богатейший опыт для инженера человеческих душ!
Они могут все! После этого возникает чувство окрыленности, почти всесилия.
Шатов пробарабанил что-то пальцами по столу.
Может быть? Вполне. Вон по этому поводу снято множество фильмов и написано громадное количество книг. Выпускают человека и ну его гнать по тайге! Только потом один из загнанных оказывается супер-пупер-героем, бойцом спецподразделения, или ему просто нечеловечески везет по воле автора, и он героически уничтожает организаторов охоты.
Все это слишком похоже на кино и книги. За одним небольшим отличием.
Зачем гнать зверя? Зачем предупреждать, что его хотят убить? Просто выследить. И просто убить. Ведь сколько существует прекрасных видов охоты. По уткам, из засады, капканы… Зачем рисковать?
Ведь если жертва знает, что ее гонят, то она может и убежать вдруг. Кроме того, заказчики будут знать организатора охоты в лицо. Кроме этого нужно иметь штат помощников, организующих похищение и транспортировку будущей добычи.
А если Дракон придумал все по-другому? Есть город, есть люди. Они живут и ничего не подозревают. А есть Дракон, который решает организовать небольшой бизнес. Крохотный такой. Человека на три – четыре в месяц.
Он называл себя охотником? Фигня. Он, скорее, егерь. Организатор охоты. Приезжий может даже не знать Дракона в лицо. Он приезжает в город, селится по определенному адресу. Хотя бы в той самой квартире над «Севером». И ждет сообщений.
Можно даже, чтобы в самой начале охоты он получил сотовый телефон и в дальнейшем общался с Драконом только так.
По телефону ему сообщают координаты жертвы. По телефону принимают от него информацию… или даже не так.
Шатов встал из-за стола и подошел к окну. Снова дождь. Сад во дворе напоминал акварельный пейзажик, забытый кем-то под дождем. Капли падают на нарисованные листья и заставляют их сбегать ручейками и каплями в желто-коричневые лужицы.
Не нужно, чтобы один человек выслеживал и убивал. Так можно действительно привлечь внимание к себе. Это опера в кабинете Сергиевского верно говорили. Кроме этого, ведь заказчик может просто с непривычки испугаться, наделать ошибок. А вот если принимать заказ сразу от двоих одновременно, то тут все можно контролировать.
Они готовят добычу друг для друга, даже не зная, для кого именно. Если кто-то из них допускает слабину – ему рекомендуется убраться восвояси. А на разведанную территорию приглашается новый претендент.
Сколько может стоить такое убийство?
Тут Хорунжий прав – в списке жертв Дракона практически нет никого, за чье убийство могли бы заплатить. Но, простите, мало кто станет платить большие деньги за то, чтобы утка, или лось, или дикий кабан был застрелен. А вот за лицензию на право самому этого зверя пристрелить…
Это может стоить денег.
Шатов вздохнул.
Все это похоже на правду. Нужно, наверное, радоваться, но в душе – пустота. Даже азарта нет. Не возбуждает мысль о том, что он, наконец, уцепился за край драконьего крыла.
Сколько может зажравшийся гад заплатить за право убить человека? В зеленых? Тысячу? Две? Десять? Наверное, дороже. Нет смысла брать мало, так как слишком маленький гонорар вызовет подозрение. В крутом магазине и шмотки должны быть крутыми.
Тысяч двадцать, по нашим нищим временам. Хотя, может быть и больше. Пусть двадцать. Своим знаком Дракон пометил больше тридцати убитых. Тридцать умножить на двадцать? Шестьсот. За полгода. Стоит игра свеч? Более чем.
Тут весь набор местной экзотики для тех, кто понимает. Адреналин начинает выделяться еще до приезда в город. Это, кстати, тоже важно – охотятся только приезжие, чтобы случайно не напороться на знакомого.
Человек, привыкший к шикарной жизни, одевается в базарный ширпотреб, садится в поезд… В общий вагон, например, или в плацкартный. Приезжает, селится неизвестно где, получает телефон, указания. Сердце колотится, когда он издалека высматривает кого-то. А потом приказ. Или разрешение. Такого-то и таким-то образом.
Он идет и убивает.
Ножом или камнем. Или веревкой. Насиловать нельзя, остаются следы, по которым потом можно найти. А так – любую фантазию. И нет сообщников, которые потом заложат. И нет никакой возможности сдать егеря, потому, что ты его не видел никогда. И…
А при чем здесь вырезанный из бумаги силуэт дракона? Зачем егерю метить все убийства? Чушь.
Дракон говорил, что ему доставляет удовольствие противостоять всему человечеству. Он исполняет идеальное убийство, замаскированное под самоубийство, и все равно оставляет бумажного дракона. Идиотизм.
Но только в том случае, если он все делает своими руками. А если он только планирует?
Что из того, что бумажный дракон связывает все эти смерти воедино? Дракон имеет возможность на каждый из них организовывать себе алиби. Или хотя бы на некоторые. И даже самый суровый суд пойдет в задницу, если хоть что-то из совершенного нельзя будет повесить на Дракона. Гарантия – вещь страшная.
И все-таки значки выглядят как-то излишне. Без них было бы значительно проще. И безопаснее.
Вот тут что-то не стыкуется. Шатов чувствовал, что упускает из виду какую-то деталь, маленькую, но способную придать картине законченность. Она где-то рядом, эта пылинка. Совсем близко.
Зазвонил телефон.
Если кто-то ставил на звонок Дракона, то проиграл. Это звонил домашний телефон.
– Да.
– Шатов, ты?
– Знаете, товарищ майор, нам нужно определиться, мы с вами на «ты» или на «вы». Неопределенность раздражает.
– Вы мне звонили и передали, что заболели. Это что за новый финт?
– Почему сразу финт? – Шатов поморщился.
Не вовремя позвонил Сергиевский. Еще секунда и он бы понял. Еще секунда.
– Вчера вы были здоровы.
– Я вчера, если помните, был раздражителен и издерган. Нервы, если помните.
– Хорошо. Дракон вам не звонил?
– Пока нет. Сегодня нет. А вчера, после нашего с вами разговора…
– Кстати, мы его нашли.
– Кого?
– Изотова. Частник, таксовал помаленьку. Вчера ему не повезло – подобрал на дороге Дракона.
– Понятно, – Шатов еле удержался, чтобы не ляпнуть нечто вроде: «Я уже знаю».
Майора это могло сильно огорчить.
– После того, как я вам перезвонил, со мной связался Дракон…
Сергиевский выслушал Шатова не перебивая.
– Алена – это все?
– В декабре должно было исполниться шестнадцать. Одежду и приметы я описал.
– Почему не перезвонили вчера?
– А смысл? Вы бы все равно ее не нашли. Или бы все равно нашли. Посмотрите в сводке.
– Барановский, – в сторону сказал майор, – сводку.
Значит, Барановский на своем боевом посту. Трудится, не покладая рук. Он еще не выработал привычку распечатывать сводку сразу после поступления. Хотя, нет, кажется подсуетился.
– Нету здесь никого похожего, – сказал Сергиевский. – Ничего не напутали?
– Я сказал только то, что слышал.
– Значит, еще не нашли, – заключил майор. – Он через какое время перезвонил после убийства Изотова?
