– У меня есть одно указание – помочь тебе. И от начальства и от Виты.
– У меня что-то с головой, – пробормотал Шатов. – Я не могу себя контролировать. Не получается. Знаю, что нельзя так, но иначе не могу.
– И оплеуху мне влепил не со зла? – уголки губ Вики чуть приподнялись.
– Я могу еще раз извиниться.
– Ага, хорошо, – кивнула Вика, – извинишься. И меня извини.
– За что?
– Вот за это! – Вика хлестнула его ладонью по лицу, потом еще раз.
Удары последовали один за другим, стремительно и жестко. Шатов даже не успел дернуться.
Вика приподнялась на носочках и поцеловала Шатова:
– И никогда не поднимай руку на женщину.
И никто не звонит. Совершенно никто. И даже Хорунжий не приходил. Вика около часа спустилась на пятый этаж и вернулась с целым ворохом бумаг. Не звонил ни Дракон, ни Сергиевский.
Шатов даже не сдержался, перезвонил, но снова попал на Барановского. На выезде, сказал Барановский, что передать. Ничего, холодно ответил Шатов, я перезвоню. Как только телефон во время разговора не покрылся инеем!
С Сергиевским стоило поговорить. Сейчас реально они могут только рассчитывать на то, чтобы вычислить и зацепить стукача.
Странно, похоже на то, Дракон тоже хочет сдать им стукача. Или не сдать, поправил себя Шатов, заставить их искать гада, смотреть друг на друга с подозрением. И парализовать деятельность группы. И не только группы, но и тех сил, которые на нее завязаны.
Что-то уж слишком глобально у Дракона задумано. Слишком глобально.
А вот жертвы он выбирал мелкие, не денежные. Хорунжий все верно сказал, на этом денег не заработаешь. Хоть тресни. Значит, прав Шатов. И это тоже ничего не дает. Ровным счетом – ничего.
И это никак не объясняет того, что Дракон вернулся. Нет, не то, что он вернулся, а то, что он вернулся так явно. Не возобновил свой бизнес…
Ага, еще одно подтверждение гениальности Евгения Шатов. Бизнес под знаком бумажного дракона так или иначе пришлось свернуть. Репутация марки подмочена. Очередное убийство с этим значком неминуемо вызвало такую же тревогу, как и нынешние действия Дракона.
Понятненько. Значит, если Дракон занимался егерской деятельностью, то он мог возродить бизнес или под знаком бумажного дракона, или под другим знаком. Например, под именем и фамилией Шатова.
Открыв это для себя, Шатов некоторое время пустым взглядом смотрел на стену перед собой. Стать символом убийств – это не слишком хорошая перспектива. Тут уже чувствуется личное отношение Дракона… Ненавижу настолько, что готов даже рисковать. Ненавижу…
Подождите, Шатов сцепил пальцы рук, а как это все выглядело до тех пор, пока Шатова не пришла в голову мысль о тире? У мужика, который убивал кого попало, отобрали любимую игрушку. Он теперь не может отправлять на тот свет людей, размахивая изображением дракона. Он еще и в рожу колом получил, его еще чуть не утопили в болоте. И он настолько обезумел от ярости, что даже вернулся, рискуя жизнью, чтобы отомстить.
И стал вместо дракона везде оставлять указания на Шатова. Полный кретин и маньяк. И ловят именно кретина и маньяка. Все решают, что Дракон мстит Шатову. И даже косвенным образом подставляют Шатова в качестве приманки.
А на самом деле у них под носом просто восстанавливается егерская сеть. Под новым именем.
Просто и красиво.
Если прав Шатов. А он прав?
Шатов встал со стула и принялся ходить по комнате. Прав или нет?
Это действует маньяк, или очень умный человек формирует образ маньяка? Мол, чего тут особо ломать голову? Этот придурок мочит кого попало и рано или поздно попадется или выгорит сам. А до тех пор лучше подождать, не прекращая, естественно, поисков, и время от времени устраивать рейды и проверки документов на дорогах.
Позвонил Сергиевский.
– Там рядом никого из группы нет? – спросил Шатов.
– Барановский, сходи отдохни, чайку попей, – приказал Серигиевский и через секунду сообщил, – никого.
– Девчонку нашли?
– Ищем.
– Скажите, майор… – Шатов замялся, подбирая формулировку, – кому вы сказали, что я заболел? Кому из группы и когда?
– Почти сразу…
– Все были на месте?
– Барановский, Пирог, Балазанов, Климов… Шумова не было, он устраивает мать в общежитие, пытается ей объяснить, что нужно немного посидеть взаперти.
– Понятно… Тогда, пожалуй, можно Гремлина вычеркнуть из списка подозреваемых. При одном условии.
– Что произошло?
– Ничего. После вашего звонка мне перезвонил Дракон и посочувствовал моему нездоровью. И даже дал мне время до послезавтра на восстановление здоровья, – Шатов эту фразу произнес осторожно, тщательно взвешивая каждое слово.
Он не должен говорить только о состоявшемся туре игры. И все. А о самом звонке он молчать не обязан.
– Интересно, – произнес майор, – а при каком условии мы можем перестать подозревать Егора?
– При том, что у вас в группе только один человек работает на Дракона.
– А не два, – задумчиво произнес Сергиевский. – Или больше.
– Или не вся группа, – в том ему сказал Шатов.
– Это мы уже обсуждали.
– Обсуждали, – согласился Шатов.
– Есть какие-нибудь варианты?
– Нет. Пока – полная пустота. Абсолютная, – Шатов надеялся, что голос не дрогнул.
Он начинает врать всем. В первую очередь тем, кто мог бы ему помочь. Похоже, Дракон может добиться своего, Шатов останется в одиночестве.
– Кстати, а что у тебя произошло с Барановским? – внезапно спросил майор и застал Шатова врасплох.
– С компьютерщиком?
– С ним, родимым.
– А что он сам говорит?
– Он не говорит, он дышит, огнем и дымом попеременно. Упоминание твоего имени действует на него, как красная тряпка на антикоммуниста. И Балазанов и Пирог уже жаловались, что только и разговоров, что о тебе. Почему, зачем, откуда… Даже Климов, насколько в тебя влюблен – и тот не выдержал, послал Барановского на хрен, чтобы за едой не портил аппетит упоминанием о тебе. Так что случилось?
– Спросите у Брановского.
– Я спрошу, но хотелось бы услышать твою версию. Сам знаешь, можно все трактовать по разному.
– Не придавайте столько значения этой ерунде.
– Извините, господин Шатов, но я должен реагировать на любые нелады в группе. На любые, особенно в свете этого нашего разговора. Я понятно излагаю?
– Абсолютно понятно.
– И что же?
– Я немного ударил его по самолюбию. Он не хотел давать мне сводку (помните, я за ней ходил?), а у меня настроение было не для дискуссий. В общем, я его немного повалял по полу, отобрал пистолет и, извините, разбросал патроны по всему кабинету.
– М-да, – протянул Сергиевский, – срочную службу проходили?
– Сержант, замкомвзвода.
– Чувствуется рука мастера. За дедовство не разжаловали?
– Нет, дембельнулся с честью.
– Понятно. Тогда прощаемся, у Барановского я поспрашиваю его версию и попрошу, чтобы он свою антипатию держал при себе. Если что – перезвоню.
Не хватало еще гнилых разборок с Барановским, подумал Шатов, положив телефонную трубку. Ну и бог с ним, в конце концов.
Шатову и так есть чем занять голову.
Вот, например, отчего это Дракон сейчас всех убивает только своими руками? Нет заказчиков? Или семилетний мальчик Женя случайно подстрелил заказчика…
Да.
Дракон не стал оставлять раненого. Убил, отрезал голову и руки. И Дракон не слишком хорошо знал своего помощника. «Сильные руки, кажется он был спортсменом» – сказал Дракон. Или что-то в этом роде. Кажется.
И после этого – как отрезало. И залихорадило. Единственный изящный ход – приезд матери Гремлина. Да и тот был запланирован заранее, еще до срыва.
Почему он перестал использовать охотников? Закончилась очередь? Почему? Ведь пожелавшие немного поохотиться вовсе не обязательно информируются о существовании других клиентов. И вовсе не обязательно рассказывать остальным, что один из них облажался и потерял голову. Что случилось? Что произошло в той комнате спорткомплекса?
Шатову начало казаться, что понять это – будет значит понять все. А понять все – найти оружие против Дракона. Выкопать волшебный меч, способный проткнуть неуязвимую шкуру чудовища. И заставить его выйти из тени. И сразиться с ним, один на один.
Ладно, ответ придет сам. Шатову нужно только отвлечься, заняться чем-то другим. Порешать загадки полегче. Зачем, например, он потребовал привезти помимо дел с бумажным драконом еще и те дела об убийствах, в которых не были найдены убийцы? Даже самому Шатову интересно, отчего так странно трансформировались его желания.
Хорошо еще, что не так много подобных дел накопилось за полгода деятельности Дракона. Всего три.
