– Возьмешь отпуск на месяц, забудешь о барах и девочках. Любой издатель заплатит тебе гонорар вперед. – Питер восторженно присвистнул. – В самом деле, деньги можно заработать очень большие.
Прагматичность и расчетливость всегда были сильной стороной Арнетта. Начиная любой свой проект, он подробно расписывал все его плюсы и минусы, не лез, очертя голову, в новые начинания. Несколько раз он давал мне весьма дельные советы. Вот и сейчас я впитывал каждое его слово.
– Пока можно только мечтать о том, чтобы сесть за письменный стол, выложить перед собой стопку белоснежных листов бумаги и поработать на компьютере, – ввернул я. – Но кто знает. Может быть. Все может быть…
Итак, наши ребята улетели на одном самолете, а мы с Питером – на другом. В столицу Шотландии Глазго. Оттуда мы собирались, взяв на прокат машину, отправиться в Росслин. И тут я очень кстати вспомнил о словах французского археолога Клода Жамэ во время встречи на острове Элефантин. Один момент из разговора с ним, на который я тогда не обратил внимания. Но, после упоминания Роммелем шотландского города Росслина, он звучал для меня теперь совсем иначе.
Рассказывая о поисках Фогеля, француз упомянул о специально подготовленной карте в помощь Гейглингу. Карте, на которую нанесли маршруты всех экспедиций, начиная с шотландца Джеймса Брюса.
Уже в аэропорту я позвонил по домашнему номеру старины Леклера. После ряда щелчков и потрескиваний, на четвертом длинном гудке, на том конце провода наконец-то откликнулись.
– Ты хочешь сообщить мне, что уже нашел Ковчег? – бодро отозвался в трубке Джон. – Когда мне включать телевизор? Я не хочу пропустить твоего триумфа.
Я отреагировал совершенно спокойно. Не было смысла затевать сейчас дискуссию.
– Джон, я лечу сейчас в Росслин…
Леклер не понял меня.
– При чем здесь шотландская часовня?
– Часовня? – монотонно переспросил я.
– Ну хорошо, город. Размерами с миниатюрную почтовую марку.
– Что тебе о нем известно?
– Это бывшая штаб-квартира тамплиеров. Шотландской части ордена рыцарей Храма, – сообщил Леклер. – Почти прямо возле моря. В средние века Росслин был замком.
– Кому он принадлежал?
– Семейству Сент-Клеров.
– А сейчас?
– Минуточку… – последовало молчание, означавшее, что Леклер углубился в кладовые своей памяти. – Национальный памятник. В восьми милях южнее Эдинбурга.
– У тебя лучшая память изо всех, кого я знаю, – искренне признался я.
Это была не очень тонкая лесть, но Джону она пришлась по душе.
– Происхождение фамилии Сент-Клер приписывали старой легенде. Дескать, жил в Нормандии отшельник по имени Клер, – с воодушевлением ответил Джон. – Затем он был кем-то подло убит. Позднее его причислили к лику святых.
– Поэтому всю округу и назвали в его честь?
– Так говорится в легенде, – важно сказал Джон. Похоже, он был растроган столь чутким и внимательным отношением к его персоне.
– Джон, у меня еще одна проблема, – предупредил я. – Мне нужно знать как можно больше о Джеймсе Брюсе.
– Английский путешественник середины восемнадцатого века.
– Английский? – удивился я. – Мне говорили, что он был шотландцем.
– Да, он ходил в клетчатой юбке. – небрежно отмахнулся Леклер. – Поэтому шотландцы считают его своим.
Я позволил себе усомниться в столь простим объяснении любви к Брюсу со стороны шотландцев. Лекяер сделал вид, что он глубоко обиделся.
– Ты далеко находишься от книжного магазина? – ехидно поинтересовался он.
– Не близко, – осторожно ответил я.
– В таком случае постарайся найти любой приличный магазин, где продаются книжки на английском языке, – с голь же язвительно посоветовал профессор.
Великолепное предложение, подумал я. Его легко воплотить в жизнь, находясь в переполненном пассажирами немецком аэропорту, в сувенирных магазинах которого можно было найти разве что последние романы Ле Карре или же Форсайта. Увлекательное и легкое чтение, чтобы время на борту авиалайнера пролетело как можно более незаметно.
– Когда я доберусь до книжных развалов, то что мне купить? – мое терпение уже истощалось, но я все же пытался крепиться.
– Только что вышло переиздание книги, написанное Брюсом двести лет назад. Записывай название.
Я извлек из портфеля ручку и открыл блокнот.
– "Путешествия у истоков Нила".
– Есть. Записал.
Леклер вдруг смилостивился надо мной. Он снова стал милым, добродушным и дружелюбным, каким я ею всегда знал и любил. Голос Джона доносился из трубки сквозь механические помехи, будто он находился за миллионы миль отсюда. Где-то в районе созвездия Большой Медведицы.
– Брюс был консулом в Алжире. Путешествовал по Красному морю. Интересовался Абиссинией…
Туг я не выдержал и позволил себе упрекнуть профессора.
– Спасибо, что не сказал мне об этом раньше.
– а мы не затрагивали тему о Брюсе. – спокойно возразил он. – И ты не просил перечислить всех путешественников, которых нелегкая заносила в Эфиопию.
– Как долго Брюс путешествовал по Эфиопии? – поинтересовался я, делая отчаянные знаки Питеру, уже сдававшему багаж. В ответ он издали показал мне часы, давая понять, что необходимо закругляться. Я и без него это знал.
– Три года. Купи книгу, она интересно написана. Как говорится, из первых рук, – голос Леклера стал пропадать. – Стив… Алло… Я перестал тебя слышать… Алло…
В трубке снова что-то щелкнуло и связь прервалась. Раздались короткие радостные гудки. Я повесил трубку, не переставая удивляться непривычно плохому качеству телефонной связи между Европой и Америкой. Обычно слышимость настолько хорошая, будто люди разговаривают в соседней комнате.
Впрочем, я тут же вспомнил своего давнего и тайного недруга из вашингтонского Центра изучения взаимоотношений средств массовой информации с общественностью. Он обронил как-то в ничего не значащем разговоре: причиной ухудшения качества телефонного разговора может стать источник, подключающийся в этот момент на прослушивание.
По крайней мере я заметил, что во время разговора помехи то усиливались, то становились почти незаметными.
2
Когда мы прилетели в аэропорт столицы Шотландии, то первым делом разыскали службу по аренде автомобилей. Я выбрал симпатичный «Опель-Вектру» бутылочного цвета и расплатился по кредитной карточке.
Прибыв в Глазго, я, тщательно следуя всем указаниям Питера, внимательно следившего за картой-схемой, разложенной у него на коленях, быстро нашел книжный магазин «Брентанос».
Прекрасный магазин, где можно купить и свежие издания, и букинистические, потертые переплеты которых пахнут особым ароматом – запахом времени Внутри помещения трудилось несколько продавцов: молодой парень, заботливо проходившийся тряпкой по самым укромным уголкам книжных полок, которые, казалось беспрерывно выделяли все новые и новые порции пыли. В отделе новых поступлений распечатывали огромные пачки с только что вышедшими из типографии изданиями. Хрупкая девушка. Ее светлые волосы были собраны в тугой пучок, чтобы не мешать работе. Она с видимой обстоятельностью складывала стопки книг – нового бестселлера Дика Френсиса.
Возле кассы трудился пожилой мужчина – очевидно, владелец магазина, занимавшийся оформлением покупок.
– Доброе утро, сэр, – сказал я подойдя поближе к кассе. – Мне нужно переиздание книги Джеймса Брюса. Шотландского путешественника, побывавшего в Африке.
– Доброе утро, – отозвался хозяин, окидывая меня взором своих цепких глаз.
Он посмотрел по компьютеру список новых книг, затем огорченно повернулся к нам с Питером и, нахмурившись, заявил:
– Сожалею, книга распродана.
Мы с Питером удивленно переглянулись.
– Кого может заинтересовать так сильно книга исследователя, жившего два столетия назад? – недоумевающее спросил я. – А книги Ливингстона и Пржевальского у вас есть?
Хозяин не воспользовался услугами компьютера, чтобы проверить их наличие.
– Кажется, есть.
– Сэр, мы купим у вас книги и того и другого, если вы немедленно найдете нам издание Брюса, – вступил в разговор Питер. – А также оставим щедрые чаевые.
Очевидно, магазин не мог похвастаться большим количеством посетителей. Оборот тут был невелик и при упоминании о чаевых масляные глазки хозяина оживились. Вне всякого сомнения, он сразу определил в нас людей, очень заинтересованных в книге Брюса. И готовился пополнить свои доходы за наш счет.
– Хорошо, я еще раз проверю, – деланно проворчал он и вновь обратился к компьютеру. – «Путешествия у истоков Нила» Лжеймса Брюса, переиздание книги тысяча семьсот девяностого года? – обратился он к Питеру с вопросом.
Поскольку именно Арнетт упомянул о чаевых, владелец магазина посчитал его за босса. Что ж, решил я, босс и заплатит. И сделал вид, что устранился из разговора, внимательно, впрочем, наблюдая за ходом беседы владельца этого пыльного магазина и моего друга.
