родного зарежу!
– Которого ты в жизни не видел.
– Увижу – зарежу.
– Кончай языком мести. Жиган, я тебя жду. Все.
– Все, – передразнил его Жиган, откладывая телефонную трубку.
Теперь еще один звонок. Не менее важный. Там все сложнее. Зашифровано. Заморочено. Сказать «привет» и выложить время и место встречи просто так не получится…
Дозвонившись, Жиган произнес в трубку условную фразу. Тот, кто ее принял, незамедлительно передал информацию Маккерфи. Она означала, что американец должен выйти на контакт.
Через час янки позвонил из автомата. Жиган отлично слышал в трубке звуки улицы, рокот транспорта, автомобильные сигналы.
– Привет глобалистам-капиталистам! – воскликнул Жиган.
– Добрый день, мой друг, – вежливо и мягко произнес Маккерфи, перенявший манеру обращения от сумасшедших русских интеллигентов, с которыми ему преимущественно приходится общаться в Москве как атташе по культуре.
– У меня хорошая новость.
– Я весь внимание.
– Кажется, мы договоримся на ваших условиях. – Жиган задрал ноги на спинку дивана.
– Это действительно приятно слышать.
– Только адресат письма будет другим.
– Другим? – На миг на том конце провода возникла пауза. – Вы меня несколько удивили.
– Это вас сильно смущает?
– Да нет… Я думаю, тут нет никаких проблем.
– Итак, в полпятого в отеле.
– Пойдет.
– Будем-с, – во второй раз за этот день сказал Жиган.
Они все обговорили заранее – в прошлые встречи. «В отеле» означало вовсе не встречу в гостинице «Россия» или в «Золотом колосе», а в удобном для обоих месте. И, конечно, не в полпятого. А послезавтра – в четырнадцать двадцать.
Жиган немного опасался производить передачу без страховки. Но тут ничего не поделаешь. Кроме того, янки не кинет, факт. Так что беспокоиться нечего. А вот Бандера…
– Родственник объявился, – сказал Жиган, набрав еще один контактный номер – тот, который дал ему Шарифов.
– Через полтора часа в сквере у Большого театра, – проинформировал грубый голос с легким кавказским акцентом.
– Будем-с, – в третий раз произнес Жиган. Похоже, его собеседник, кроме Большого театра, в столице ничего не знает. Да и тот знает больше из-за того, что там пидоры и наркоманы толкутся…
Итак, все, встречи распланированы. Тяжело быть деловым человеком. Каждая секунда на счету.
Он допил пиво. Подумав, опустошил еще одну баночку. И нехотя выполз на улицу.
Около подъезда он ощутил, как по спине ползут мурашки. Поежился. Бегло огляделся. Но не заметил ничего подозрительного.
– Кажется, креститься надо. Алла акбар. Христос воскрес, как говорил Заратустра, – прошептал он и бодрым шагом направился ловить машину.
* * *
Медведь встретился с Гермесом в «Зоопарке». Был поздний вечер. Зеленый абажур бросал таинственные отсветы на картины с изображениями диких животных.
В этот момент в разных точках Москвы по программе «Провинциалы» работали оперативники «Пирамиды». Ждали в боевой готовности мобильные группы, готовые в любой момент вступить в игру. А между тем игра входила в заключительную стадию. Опытные шахматисты знают, что неверный ход в эндшпиле может свести на нет преимущества, с таким трудом добытые за всю партию.
– У меня новости, – сообщил Денисов. Под его глазами пролегли тени. От недосыпания. Переутомления. Нервного напряжения, которое не отпускало его уже которые сутки. – Товар снова начал движение.
– Отлично, – кивнул Гермес. – Контролируете плотно?
– Пока получается.
– Что думаешь, Медведь?
– Думаю, Жиган решил скинуть остатки «елочки» покупателю.
– Возможно. Вопрос – кто покупатель?
– Не исключено, что опять американец.
– Это было бы неплохо.
– «ЦРУ торгует наркотиками» – отличный заголовок для первых полос газет.
– Не будет первых полос. – Гермес поднялся с неудобного старинного кресла с высокой резной спинкой. Подошел к бару. Налил две стопки коньяка, поставил на стол блюдце с нарезанным лимончиком.
– Не будет, – согласился Медведь с сожалением. – «Елочка». Они готовы ради денег пустить это чудовище на свою землю.
– Деньги. Да и, скорее всего, Маккерфи играет не от имени управления, а от имени, так скажем, некой группы наиболее активных его сотрудников. ЦРУ и мафия чаще партнеры, чем враги.
– Обеспечение высадки союзников в Италии при помощи мафии. Поддержка мафии в акциях против Кубы.
– Приплюсуй сюда вероятный союз ЦРУ и коза ностры для убийства Кеннеди. И сотрудничество с итальянской мафией для дестабилизации политической обстановки в стране и совершения правого переворота. А сегодня они издали директиву о вербовке резидентурой управления представителей криминальных структур России.
– Бандит с бандитом всегда общий язык найдет, – усмехнулся Денисов.
– Управление готово поддерживать хоть самого сатану, если это приближает его к целям. Общеизвестный факт, что на самолетах ЦРУ транспортировали наркотики из золотого треугольника. Наркоденьгами подпитывались специальные операции ЦРУ в Латинской Америке. Сперва все это прикрывалось высшими государственными соображениями. Затем сотрудники управления стали откровенно зашибать доллары. Иногда информация об этом всплывала, и тогда начинались скандалы. Но заметь, они длились очень недолго, быстро гасились. Отсюда вывод?
– Наркодельцы имеют серьезные позиции не только в ЦРУ. Их щупальца тянутся выше.
– Верно. Все это продолжается не один десяток лет. Маккерфи – один из представителей наркомафии в недрах ЦРУ. Он работает на себя и своих компаньонов.
– А знаете, мы ведь можем найти с этим парнем общий язык.
– Хотелось бы. – Гермес взял дольку лимона и положил в рот. – Странно, говорят, лимон помогает при повышенной кислотности. Гастрит замучил в последнее время.
– Вы слишком много работаете.
– А. – Гермес отмахнулся. Он вынул из стола папку с документами. – Читай.
В папке лежал десяток листов бумаги с убористым текстом, выведенным на принтер. Медведь пробежал их глазами. И произнес:
– Занятно.
– Заметил там кодовое имя – «Кондор»? Это Маккерфи.
– Я знаю.
– Тут мы и вырываемся на оперативный простор. – Гермес постучал пальцем по серебряной рюмке. – Остаются технические вопросы. Твои предложения?
– Настала пора активных действий.
Гермес, выслушав его предложения, кивнул:
– Хорошо. Но смотри – сбоя быть не должно.
– Не будет, – заверил Денисов.
* * *
– Что думаешь, племянничек? – спросил Бандера, глядя на своего единственного верного помощника, потирая красную шею широченной медвежьей лапой, будто примеривая на нее петлю.
Вор в законе выглядел нездоровым. Ночью не сомкнул глаз. И понимал, что находится в тупике.
– Думаю, у Жигана сейчас задача одна – разделаться с тобой.
– Не посмеет. – Вор в законе говорил таким тоном, будто пытался убедить в этом самого себя. Он заерзал на кожаном диванчике, который жалобно заскрипел.
– Посмеет. Он придет не один, а со свитой киллеров.
За окном небо заволакивали низкие тучи. Только что взошло какое-то мокрое, как и асфальт, московское солнце. В такие дни Бандера всегда ощущал тесноту. Ему хотелось простора, а его заковывали в тюрьму этих облаков, в лагерные стены бесконечных серых многоэтажек.
– Ты знаешь, сколько он товара заныкал? – Бандера начал заводиться и сипел, как чайник. – Ты даже представить не можешь, на какие бабки он меня нагреть хочет!
– Он уже нагрел.
– Что посоветуешь? Не идти?
– Время. Надо выждать время. А потом предъявить всем счет.
– Если мне не предъявят его раньше.
Бандера задумчиво просидел несколько
