Зеф некоторое время неторопливо говорил в том же духе. Пассажир слушал его не перебивая, и за это время Зеф успел связаться на псевдокоде с Геком и дать ему координаты автоматчика из дальнего конца салона. Затем вошёл бритоголовый и Зеф прикинул как наводить снайпера на него, но это было довольно сложно – бритоголовый всё время двигался и Зеф не успевал точно прикинуть его координаты в пространстве относительно иллюминаторов. Яна сказала, что лучше снайпера будет вести она, а задача Зефа – разоружить бритоголового и дальнего автоматчика.
– Так вы говорите, отряд «Альфа» приехал? – произнёс пассажир.
– Нет, разве я сказал такое? – удивился Зеф и подумал, не сказал ли он и впрямь чего-нибудь лишнего пока беседовал со своими псевдокодом. Нет, не сказал. Не должен был, на то они и многолетние тренировки.
– Мне показалось, что разговаривая со мной, вы думаете о чём-то своём. – сообщил пассажир.
– Да? Я действительно сильно взволнован происшедшим. – рассеянно откликнулся Зеф. Чёрт побери, этот малец весьма проницателен. – Скажите, что у вас произошло?
Бритоголовый прошёл мимо них в очередной раз и пассажир молчал, пока тот пройдёт.
– Меня в Берлине должен встречать представитель фирмы. Мы должны вести переговоры о сотрудничестве и поставках, но вместо этого я сижу здесь и неизвестно ещё выйду ли живым из этой переделки.
– Ну я надеюсь на лучшее. – ответил Зеф. – Вообще я спрашивал не лично о вас, а о том, что вообще происходило здесь. Вы не знаете что они требуют? Я так понимаю, они предъявили какие-то требования раз держат нас в заложниках.
– Не знаю. – вздохнул пассажир, – Меня ждут в Берлине. Вам, журналисту, не понять что значит быть посланным вести важные переговоры и сорвать их так нелепо…
– Сочувствую. – Зеф помолчал. – Но ведь это называется «форс-мажорные обстоятельства», не так ли? С той стороны должны это понимать.
Пассажир вздохнул.
– Вы не понимаете психологии наших партнёров. Любая подобная неприятность на нашей стороне расценивается ими как ненадёжность в бизнесе. Раз с сотрудниками нашей фирмы случаются подобные неприятности, значит надо крепко подумать – стоит ли с нами вообще иметь дело?
– Понимаю. – вздохнул Зеф.
– Вы работаете в «Коммерсант-дейли»? – спросил пассажир.
– Вы думаете я смогу вам чем-нибудь помочь?
– Возможно. Мы как-то работали с вашим изданием. Фамилия Казаченко вам не знакома? Это ваш сотрудник.
Зеф прекратил общение псевдокодом и мысленно выматерился. Не хватало ещё чтобы его вычислил этот местный коммивояжёр. Определённо, надо быть аккуратнее в разговоре. С другой стороны нельзя прекращать разговор с пассажиром – Зеф не может как Яна изображать истерику с тихим бормотанием, а общаться надо. Впрочем подготовка бойцов позволяла вести разговоры на должном уровне и выходить из любых ситуаций.
– Ну я знаю сразу трёх людей по фамилии Казаченко. – ответил Зеф.
В зрачках пассажира что-то мелькнуло и Зеф не смог понять – то ли тот удивился сообщению о трёх Казаченко, то ли Зеф ответил что-то совершенно невпопад и прокололся. Зеф перешёл в наступление:
– А как кстати называется ваша фирма, может быть я что-то слышал о ней по своей работе?
– ЗАО «Квадригелиум» – ответил пассажир.
– Нет, такого названия я определённо не слышал. – уверенно ответил Зеф.
В глазах пассажира снова что-то мелькнуло и Зеф опять усомнился – может быть это название слишком известно чтобы о нём не знал журналист крупной коммерческой газеты? Ведь за время безвылазного обучения в Школе вокруг в мире могло измениться очень многое. Пассажир смотрел куда-то в сторону, на руку Зефа. Зеф краем глаза проследил за его взглядом – нет, ничего особенного не было в руке Зефа. Разве только… Нет, не может пассажир быть таким проницательным. В руке Зефа действительно не было ничего особенного, единственное – не было на подушечке указательного пальца еле заметной приплюснутости и небольшого бугорка с внутреннего края, который появляется у каждого человека, которому приходится по долгу службы постоянно держать в руках авторучку. Вот уже восемь лет Зеф не держал авторучку…
– Название у нас осталось ещё от доперестроечных времён. – медленно произнёс пассажир, – Был когда-то концерн, который производил гелий в баллонах, и вот он получил название «Квадригелиум».
– Хм… Возможно. Но я об этом не слышал.
– Это очень странно, фирма была известна на весь Союз. – пассажир внимательно посмотрел на Зефа.
– Да, что-то такое я кажется припоминаю. Впрочем расскажите мне лучше про то, как всё началось здесь в самолёте – всё-таки материал об этом я должен написать прежде всего.
– Подготовить.
– Что?
– Мой знакомый журналист всегда говорил не «написать», а «подготовить». Это профессиональный жаргон. Знаете ли, как среди художников принято говорить не «рисую» картину, а «пишу»…
– Честно говоря я недавно работаю журналистом. – признался Зеф и искренне улыбнулся.
– Я вижу. – согласился пассажир. – Ведь я сам недавно работаю в фирме, раньше я как раз был журналистом…
Неожиданно Зеф услышал в ухе неожиданно грубый голос Миняжева:
– Прекрати колоться, идиот. Отпустили недоносков на задание. Кстати фирмы «Квадригелиум» никогда не существовало. Тут же его перебил голос Гриценко, громко объявивший: «концепция изменилась, морозьте ситуацию».
– Вот как? – сообщил Зеф удивлённо сразу всем троим.
– Я работал в детском журнале. – сообщил пассажир.
– В детском? Прекрасно, – объявил Зеф – в таком случае вы как коллега можете мне помочь – расскажите о том, чему вы стали свидетелем?
– Ну журналисту это должно быть ясно без слов. – усмехнулся пассажир, – взгляните хотя бы на того бритоголового, который сейчас снова идёт к нам со стороны спины. Сразу не поворачивайте головы, чтобы он не думал что мы шепчемся о нём. Вы не замечаете в его походке ничего необычного?
Зеф поколебался и решил, что оглянуться не помешает, к тому же будет повод уточнить заднюю мишень для Гека. Определённо этот пассажир оказался весьма умным человеком. Только вот зачем ему было врать про «Квадригелиум»? Хотя его тоже можно понять – как умный работник солидной фирмы, он знает что от журналиста в такой ситуации ничего хорошего ждать не приходится – переврёт всё потом, добавит от себя кучу несуразностей и в печати появится такое, что дирекция фирмы потом не похвалит за откровенность.
Зеф обернулся на приближающегося сзади бритоголового, заодно привычным взглядом поймал фигуру боевика с автоматом, полусидящую-полустоящую в дальнем конце салона и успел ещё двумя щелчками языка чуть скорректировать Гека – положение головы автоматчика изменилось на каких-нибудь пять сантиметров с момента последнего наведения. И в самый последний момент Зеф понял, что что-то не так. Что именно не так – он ещё не успел понять, когда ощутил слева еле заметное движение и почувствовал что что-то прикоснулось к его телу в области бедра. Это было самое первое мимолётное ощущение, сама боль от укола ещё не успела добежать до мозга, но Зеф уже понял всё. Он понял, что попался в ловушку – как последний дурак, мальчишка. Попался в ту же самую ловушку, в которую в своё время попала Яна, ещё до школы… Он не смог «прокачать» махрового спецагента, а тот его тем временем вычислил. Непонятно было только одно – если этот агент работал на террористов, то почему… Впрочем времени на размышления не было. Зеф знал, что у него наверняка в запасе есть несколько секунд – мышца бедра не так интенсивно снабжается кровью и пока кровь донесёт парализующее вещество до нервных центров (а Зеф не сомневался, что это именно паралитик, он даже знал какой именно – слышал сводку Миняжева о результатах вскрытия пассажира, сидевшего ещё совсем недавно на этом же самом месте)… Всё это мигом пронеслось в его мозгу и в тот момент когда он уже полностью ощутил укол в бедро, он рванулся с места, крутанулся и выкрикнул команду аварийного начала операции.
Его враг был махровым агентом, немолодым и с богатым опытом. Его опыт намного превышал опыт Зефа, но конечно боевая подготовка была несравненно хуже. Агент долго колебался прежде чем совершить этот шаг – положение его было двойственным: с одной стороны он представлял здесь сторону, дружественную группе террористов – агент работал на турецкую разведку. Он даже узнал в одном из боевиков Мавлади, так как был в курсе о составе штаба сопротивления. Но события развивались так стремительно и непредсказуемо, что он решил ни в коем случае не демонстрировать своей принадлежности к каким-то третьим силам. Он изображал обычного пассажира когда Хоси напал на его подопечного, которого он должен был «пасти» до самого Берлина. Он изображал пассажира и когда рядом с ним посадили этого странного толстяка… Агент не сразу понял что именно ему показалось странным в этот толстяке – может быть какое-то мимолётное движение или чересчур быстрый взгляд из-под полуопущенных век, но профессиональное чутьё подсказало ему, что этот человек крайне опасен. И в тот момент, когда он понял, что Зеф действительно не тот за кого себя выдаёт, а следовательно профессионал очень высокого уровня, агент решил действовать. Терять было нечего – его задание полностью сорвалось, человек, нужный ему, лежал на бетоне у самолёта или в местном морге. Документы, лежащие в дипломате подопечного были заперты в полке над сиденьем, и не было никакой возможности их извлечь. И уйти незаметным после освобождения самолёта от террористов тоже было бы нелегко, тем более что наверняка никого не отпустят, а, наоборот, будет устроена неплохая проверка. А хорошей, тщательной проверки документов ему не выдержать… Да он и сомневался, что самолёт освободят от террористов. И когда он увидел, что в салоне появился профессионал, то рассудил, что обезоружить его и примкнуть к террористам для него сейчас будет выгоднее. И он впрыснул Зефу остатки парализатора из пластикового шприца, который незаметно подобрал с полу.
