Салон люкс должен быть коротким. Не настолько коротким, чтобы опередить автоматную очередь – у бандитов всё-таки было достаточно времени подготовиться. Глупо погибнуть на первом же задании, на выпускном экзамене. Но самое плохое, если оставшиеся двое засядут в служебных нишах около кабины. Как их оттуда выцарапать? Может надо было взять трофейный автомат? Яна влетает за ширму и падает вправо, в угол. Проклятие! Здесь нет угла! Они чуть изменили конструкцию самолёта, совсем чуть-чуть – здесь служебные шкафы по бокам прохода. А впереди в трёх метрах – оба бандита. Поворачивать поздно – тело по инерции бьётся о шкаф и валится на пол в проход.
Плохо дело, хуже некуда – оба наизготовку с автоматами, ещё не поняли масштабов случившегося, но разворачиваются, рывком поднимают стволы. Впереди этот коренастый – первая очередь будет по Зефу – Яна пригнулась в падении, а он влетает следом. И пассажиров сейчас положит кучу – гора трупов в салоне люкс… Это конец Школе, конец Гриценко, конец всему… За плечом коренастого возвышается Первый – тоже автомат наперевес. На что рассчитывал Зеф? Кто у нас аналитик? Чёрт, это конец. Какие это по счёту иллюминаторы? Или дать команду Геку пройтись очередью по всему салону люкс, поверх сидящих?
Ещё доли секунды, коренастый вдавливает приклад автомата себе в живот и отклоняется корпусом чуть назад, на опорную ногу, он спокоен, глаза прищурены. А вот Первый за ним явно нервничает – аж побелел весь. Эх, почему Гриценко не разрешил использовать BZX в салонах? Сзади Зеф всем телом по инерции падает на Яну… Ну хорошо, Гек, слушай открытым текстом – шесть от переборки… Поздно…
И вдруг коренастый нелепо дёргает головой, и тут же дёргается высокий за его плечом. Оба словно натолкнулись на препятствие, сгибаются пополам… Чёрт, ничего не видно, Зеф навалился всем телом. Рывок, сбросить тушу Зефа, вскочить. Что с Зефом? Почему он валится в проход как мешок с картошкой? Выстрела же не было? И что с этими двумя? А, ну конечно – идиотка! Полная идиотка! Как ты могла забыть об этом? Как такое вообще возможно – забыть о такой важной детали, без которой операция вообще была бы немыслима? Ну да, начался штурм неожиданно, ну да, не было времени на раздумья и подготовку, но это надо было иметь в виду в первую очередь!
Всё ясно. С этими двумя всё покончено – они трупы, безнадёжные трупы. Будто в подтверждение этих слов пару раз по телу коренастого прошла дрожь и оно выгнулось. Рядом выгнулось тело Первого. У Зефа была зелёная авторучка…
– Запомните! – говорил техник, – Зелёная авторучка заряжена иглами с ядом, бордовая – иглами с парализатором. Бордовой достаточно выстрелить в любую часть тела и подождать двадцать секунд. Зелёная применяется только на поражение, на убой. Стрелять следует в глаз. Лучше в левый.
Помнится Яна ещё тогда спросила почему именно в левый. И пожалела об этом, потому что занятие приостановилось, вызвали другого техника – медика-техника – и он стал рисовать карту кровоснабжения мозга и ещё минут двадцать нести какую-то чушь про роль полушарий и различие в силе мгновенного шока при поражении правой и левой доли…
Потом были долге тренировки на манекенах… Стрельба с любого расстояния, с поворота, снизу, сверху, с колена, из-за уха, через карман – по команде в любую точку тела. Очень неприятные ручки, иголка на вылете не вращается как пуля из нарезного оружия, бултыхается в воздухе – лёгкая и непредсказуемая. И очень сложная техника стрельбы.
Потом заучивали наизусть важные точки человеческого тела, потом была экскурсия в Питер, в Эрмитаж. Большая экскурсия, на четыре дня. По программе спецобразования бойцов Школы регулярно раз в месяц вывозили куда-нибудь – боец-разведчик должен знать всё, уметь поддержать любой разговор. Но экскурсия в Питер была, по-видимому, сделана не столько для осмотра Эрмитажа, сколько для осмотра одного секретного экспоната из зала Востока… Около неё, в закрытом опечатанном зале, бойцы провели три дня. На остальной Эрмитаж ушло полдня. Вёл семинар техник-медик. Экспонат представлял собой фигуру в рост человека из потемневшей бронзы, руки были опущены вдоль туловища и развёрнуты ладонями вперёд – ну точь в точь рисунок человека из современного школьного учебника. Фигура была испещрена дырочками. Их было несколько тысяч. Техник-медик рассказал вкратце её историю – когда-то давно в Китае было отлито две статуи-тренажёра. Над их созданием трудились сотни лучших специалистов со всей Поднебесной. Статуи предназначались для тренировки врачей, занимающихся иглоукалыванием, а заодно воинов, палачей, и других изощрённых профессионалов, далёких от медицины. Каждая точка на теле фигуры обозначала свой нервный центр. Фигура обмазывалась воском, и сдающий экзамен должен был бамбуковой иглой попасть через воск в нужную точку. Если это был врач – ему для этого сообщались симптомы болезни, и он сам должен был выбрать лечение. Если это был воин – сообщалось в какое состояние надо привести жертву. Навсегда останется загадкой как древние китайские мудрецы выявили все эти точки, почти не ошибившись, и только биология двадцатого века смогла подтвердить их существование и по достоинству оценить их значение. Стоит ли говорить, что обе статуи всегда были под строжайшим секретом даже в Китае, и допускались к ним только избранные? Но в начале века, в силу совершенно фантастической истории одна из них в конце концов оказалась в России, в фонде Эрмитажа.
– Одно время она выставлялась открыто, приходили простые зеваки, историки Китая, затем специально стали приезжать специалисты из-за границы – только взглянуть на это чудо. Стали поступать просьбы продать её или снять копию. Два раза были попытки ограбления зала Востока – к счастью безуспешные. Наконец статуей заинтересовались и учёные бывшего СССР. Поначалу ей стали заниматься врачи, и только потом на неё обратили должное внимание соответствующие спецслужбы. Теперь она находится под строжайшим контролем секретных военных институтов, которые занимаются её изучением. – говорил техник. – Никто не имеет права вывозить её за пределы Эрмитажа, поэтому все занятия проводятся здесь. Любой человек может прийти в Эрмитаж и спросить про неё – ему ответят, что да, такая есть, что стоит она наверху, в залах Востока. Но вам обязательно скажут, что сейчас зал на ремонте или статуя не выставляется – последние десять лет к статуе допускают только специалистов, и только при наличии военного спецдопуска.
Три дня бойцы "Д" тренировались с китайской статуей, затем вернулись на Базу и продолжили занятия по изучению важных точек человеческого тела.
И вот теперь, в самый ответственный момент – забыть всё это? Яна вытащила из кармана блузки свою ручку, перевела её в боевую готовность, и, держа бережно наперевес как коллекционный ножик, перепрыгнула через лежащего Зефа – не время сейчас, надо закончить операцию – и побежала назад, в салоны – проверить, все ли обезврежены. Открыть люк. Ах, ну да, идиотка! Конечно же – на бегу она громко сказала – «пять» – это означало, что самолёт взят.
* * *Гриценко внимательно слушал, сжимая обеими руками наушники, будто стараясь не пропустить ни крошки информации мимо уха. Затем он отложил наушник, развернулся на кресле и встал в полный рост:
– Задание выполнено. Подробности: обезврежено семеро бандитов плюс один спецагент, предположительно работавший на иностранную разведку. – Гриценко повернулся к Красновскому, – Впрочем вам это лучше знать.
Красновский промолчал. Гриценко продолжил:
– Руководитель операции и его главный помощник погибли. Мой снайпер снял ещё одного человека из отряда бандитов. Остальные четверо живы и практически не пострадали. Жертв среди пассажиров нет. Один из наших оперативников пострадал.
– Серьёзное ранение? – участливо переспросил Крылов.
– Нет, к нему был применён паралитик. Жизнь его вне опасности, через несколько часов он будет в полной форме, им занимаются наши специалисты. Я бы хотел подчеркнуть – всего бы этого не случилось и мои люди без проблем, без стрельбы, без трупов, сняли бы всю банду чётко по плану. Если бы вы нам дали информацию об этом боевике, работавшем от третьей стороны в салоне пассажиров.
– Что с этим боевиком? – спросил Красновский.
– Он мёртв. Моему оперативнику пришлось его уничтожить.
Красновский досадливо цыкнул зубом.
– Не понял… – повернулся к нему Гриценко. – Вы же его собирались отпустить в Берлин, если не ошибаюсь? Значит он вам был не нужен, не так ли?
Красновский цыкнул зубом ещё раз и ничего не ответил. Крылов медленно произнёс:
– Да, это наша вина, мы должны были предусмотреть. – он повернулся к Красновскому, – Я с вами ещё буду обсуждать этот вопрос.
Красновский ничего не ответил, только еле заметно опустил голову. Крылов продолжал медленно:
