– Видит бог, – сказал Мейсон, – я не хотел обидеть вас, мисс Гренджер. Но все же в полиции вам придется рассказать все до конца и...
– Вы уже предупреждали об атом, мистер Мейсон, – сказала она. – Вы получили свое интервью. Я не нахожу его увлекательным. Доброй ночи.
Мейсон поднялся.
– Скажите честно, – спросил он, – я вас чем-нибудь обидел?
– Послушайте, мистер Мейсон, не уберетесь ли вы к черту?! Мне хочется зареветь, и я не хочу, чтобы вы тут сидели и смотрели на меня! – выкрикнула Сюзанна.
– Иными словами, – в голосе Мейсона уже не звучала доброта, – по телефону вам сообщили о том, что тело Дугласа Хепнера опознано.
От неожиданности она застыла на месте.
Мейсон уже был в конторе, когда Делла Стрит, открыв входную дверь и мурлыкая под нос какую-то мелодию, вошла в комнату. Увидев Мейсона за своим столом, она остановилась как вкопанная.
– Хэлло, Делла! – приветствовал ее Мейсон. – Как идут дела?
– Что вы здесь делаете? – спросила она.
– Веду подсчеты, – ответил Мейсон. – Видишь ли... в общем, кое-что произошло.
– Например?
– Газеты пока молчат, – сказал Мейсон, – однако тело, найденное в парке Сьерра Виста, было опознано. Это Дуглас Хепнер.
– Он мертв?!
– Именно. Убит выстрелом в затылок из револьвера. Входное отверстие пули есть, а выходного нет. Это значит, что полиция получит в свое распоряжение пулю, которая позволит ей определить систему оружия и, конечно же, найти само оружие. А что у тебя, Делла?
– У меня? – переспросила она. – Я провела интересный вечер.
– Пытались ухаживать?
– Много раз.
– Что-нибудь важное?
– Не думаю. Мне показалось, что все это типичные бродячие волки. Конечно, в первоклассном отеле попытки знакомства совершаются не столь явно, я бы сказала, весьма осмотрительно, тонко, но цель их та же, что и везде.
– Так что же произошло?
– Меня сначала спросили, не желаю ли я потанцевать. Потом в записке, переданной через официанта, сообщили, что я выгляжу слишком одинокой, а потому два джентльмена с удовольствием потанцевали бы со мной, если я только пожелаю.
– Делали предложения? – спросил Мейсон.
– Не то, чтобы предложения. А так, словесная разведка для проверки моей обороноспособности.
– И как же ты оборонялась?
– Оборона была равносильна нападению. Но не очень стойка. Я не создала у них впечатления, что они штурмуют линию Мажино. Я дала им понять, что территория может быть захвачена и оккупирована, но... Иными словами, я заморочила им головы, но двери открыть не позволяла. Вы ведь именно этого хотели, не правда ли?
– Да, тогда я хотел именно этого, – сказал Мейсон, – но сейчас в этом не уверен.
– Почему?
– Потому что возникли некоторые обстоятельства, которые, возможно, осложнят дело.
– А именно?
– Элеонор Хепнер, или Элеонор Корбин, кто бы она ни была, вот уже почти две недели, как сошла со сцены. Ее обнаружили шатающейся по парку почти без одежды. У нее гладкая и нежная кожа...
– О, да опять ее кожа, – пробормотала Делла. – Я уже в который раз слышу, как вы восхищаетесь ею.
Мейсон нахмурился.
– К этому есть веские основания. Дело в том, что, судя по всему, она довольно продолжительное время бродила по зарослям парка почти без одежды. А следовательно, на ее теле должны были остаться следы – покраснения, царапины и...
– И конечно, – резюмировала Делла Стрит, – как опытный детектив, вы заметила эти следы.
– Ну так вот, – сказал Мейсон, – никаких царапин на ней не было. Кожа выглядела слегка загоревшей, но не...
– Загар от пребывания в спальне, – едко заметила Делла Стрит.
Но Мейсон продолжал говорить, не обращая внимания на ее колкости.
– Это значит, что она была где-то поблизости от того места, где ее задержали. Как тебе известно, я сблефовал и вынудил Этель Билан признаться, что Элеонор жила у нее. Но почему она там находилась, мы не знали. Возможно, что не знала этого н Этель Билан. Но сейчас, я думаю, сумею ответить на вопрос «почему?»
– Так почему?
– Элеонор, – продолжал Мейсон, – поселилась у Этель Билан, чтобы иметь возможность следить за Сюзанной. Затем Сюзанна едет на неделю в Лас-Вегас с Дугласом Хепнером. И пока она была в отъезде, Элеонор проникает в ее квартиру и совершает акты вандализма, которые вполне характерны для женщины коварной и ревнивой, к тому же желающей причинять неприятность сопернице.
– К примеру?
– Отрезать донышки у тюбиков с дорогостоящими красками и размазать краску по всей квартире.
– И это сделала она?
– Сюзанна думает, что да.
– Она объяснила, почему так считает?
– Нет. Нашу беседу прервали.
– Интересно, – заметила Делла. – Куда же все это заведет?
– Мы можем оказаться в любопытной ситуации, – заметил Мейсон. – Все это рисует Элеонор в чрезвычайно невыгодном свете. И конечно, наводит на некоторые размышления.
– А точнее?
– О Сюзане Гренджер. Она художница. Изучает живопись и манеру письма. Особенно интересуется старыми мастерами. Она пишет книгу о световых эффектах в живописи и надеется, что эта книга... Но главное заключается в том, – перебил сам себя Мейсон, – что Сюзанна Гренджер положительно верит, что именно Элеонор забралась в ее квартиру, пока она ездила в Лас-Вегас.
– А вы не верите в то, что это сделала Элеонор?
– В настоящее время я ничего не комментирую, – заявил Мейсон. – Сюзанна работает, пишет серьезную книгу, требующую больших исследований, частых поездок в Европу, посещений студий, возит с собой большое количество красок в тюбиках. Возможно, ее лицо примелькалось в таможне, работники знают ее как серьезную молодую женщину, занимающуюся копированием произведений искусства. Они встречают ее словами: «Как поживаете, мисс Гренджер? Как дела? Что вы приобрели за границей?» – и она отвечает им: «Как обычно, краски и немного духов – они у мена в чемодане». Таможенники открывают чемодан, прощупывают аккуратно сложенное дамское белье; проверяют духи, говорят: «Благодарим вас, мисс Гренджер», – закрывают чемодан, наклеивают на него таможенный ярлык, и Сюзанна ищет носильщика.
– А между тем, – спросила Делла Стрит, – в тюбиках с краской запрятаны десятки дорогостоящих камешков?
– Теперь я вижу, – сказал Мейсон, – что вы начинаете улавливать мою мысль. В этой ситуации важна последовательность, которую не может не учесть холодный, циничный, скептический ум. С одной стороны, Сюзанна Гренджер очень серьезная, но привлекательная женщина, собирающая материал для книги по искусству, с другой стороны – ее поездка в Лас-Вегас с Дугласом Хепнером, для которого она совершенно неподходящая компания.
– Но ведь он сам ее пригласил, не так ли?
– Да, Делла, он ее пригласил. Но это только предположение. Он сделал остановку в Барстоу, чтобы заправить машину. Там у него возникло внезапное желание позвонить в Солт-Лейк-Сити своей дорогой мамочке. Он позвонил и сказал ей, что с ним находится Сюзанна Гренджер и что она едет с ним в Лас-Вегас, чтобы пронести уик-энд.
– Какая миленькая ситуация, – заметила Делла Стрит. – Как же Сюзанна должна была быть счастлива!
– Совершенно верно, – согласился Мейсон. – А так как сейчас мы знаем, что мать Дугласа Хепнера привлекательная брюнетка с красивой фигурой, знаем, что, покуда Сюзанна Гренджер была в отъезде, кто-то побывал в ее квартире, отрезал донышки у тюбиков с краской и выдавил их содержимое, знаем, что в баночках с кремами и лосьонами, принадлежащими Элеонор, находились драгоценные камни, знаем, что Сюзанна Гренджер не уведомила полицию о случившемся в ее отсутствие... все это представляет собой темы дня размышлений.
– Да, черт побери! – воскликнула Делла.
– Похоже на то, что обозначился некоторый рисунок.
– И к тому же весьма запутанный.
– Это верно, – согласился Мейсон. – Представляешь, как должна себя чувствовать молодая женщина? Она отправляется с Дугласом Хепнером. Вся атмосфера поездки наполнена романтикой. Они покидают город, уезжают от надоевшей обстановки, от знакомых. Молодую пару ждут приключения, несмотря на то, что уезжают они всего на два-три дня.
...И тогда Дуглас Хепнер останавливается на заправку, как бы случайно говорит: «Мне надо позвонить. Пойдем вместе». Естественно, девушка повинуется. Ей любопытно узнать, не намерен ли ее друг заказать номер в гостинице, и если да, то какой. А тем временем душка Дуглас звонит своей «мамочке» и, обращаясь к ней, говорит: «Мамуля, дорогая, мне так хотелось поболтать с тобой. Я еду на уик-энд с одной миленькой штучкой. Ее зовут так-то. Ее рост пять футов и четыре дюйма, вес сто двенадцать фунтов, размер бюста тридцать четыре дюйма, талия – двадцать шесть, бедер – тридцать тесть и так далее. Живет она в Лос-Анджелесе в „Белинда Эпартментс“, и ты непременно должна познакомиться с ней, прежде чем ее увидишь. Я передаю ей трубку, мама».
