– Эта сучка?! О нет, ты ошибаешься! «Никогда бы не прибегла»… Как же! Ну хорошо, я наняла мистера Мейсона. И что теперь?
– Прошу прошения, – холодно сказал Энрайт Харлан и повернулся, чтобы уйти.
– Подождите минутку, мистер Харлан, – окликнул его Мейсон. – Вернитесь.
Харлан задержался, глядя через плечо.
– Вы же не хотите сыграть с женой такую злую шутку, – сказал ему Мейсон. – Вы ведь не взвалите новое бремя на плечи вашей жены, которая и так уже под давлением. На нас смотрят репортеры. Если они увидят, что вы подобным образом прерываете беседу и уходите, поворачиваясь к ней спиной…
– Да пусть хоть весь мир смотрит, – зло бросил Харлан и зашагал прочь.
Когда он выходил из зала суда, несколько бдительных репортеров, жаждущих получить горячий материал, засняли его злое лицо. Мейсон сменил позицию, чтобы хоть на время заслонить лицо Сибил от репортеров.
– Бога ради, не плачьте, – прошипел он. – Не забывайте, мы играем в покер. Выше голову. Сможете улыбнуться?
– Какого черта? Нет, конечно! – ответила Сибил. – Я с трудом сдерживаю слезы. Вызовите надзирательницу! Пусть меня уведут.
Мейсон поймал взгляд Деллы Стрит.
– Иди с ней, Делла. Выведи ее отсюда.
– А ты что собираешься делать? – спросила Делла Стрит.
– Пудрить мозги репортерам, – ответил Мейсон и зашагал вслед за Харланом.
Мейсон догнал Энрайта Харлана в холле, где тот, стиснув зубы, дожидался лифта.
– Харлан! – крикнул Мейсон.
Тот обернулся и холодно посмотрел на адвоката.
– Ну, что еще?
Мейсон, чувствуя дыхание репортеров на своем затылке, заявил:
– Вам это так просто не сойдет!
– Что вы имеете в виду?
– У меня, как у адвоката вашей жены, есть к вам один вопрос, – сказал Мейсон. – И я имею право получить ответ. Каким образом ваш револьвер оказался на месте преступления?
– Какого черта? – проговорил совершенно сбитый с толку Харлан. – Что вы несете?
– Как адвокат вашей жены, я пытаюсь отыскать, кто убил Джорджа Латтса. Я задал вам вопрос. И вы не можете уйти от ответа!
Дверца лифта распахнулась. Энрайт Харлан секунду поколебался, потом решительно шагнул в кабинку.
Мейсон повернулся к залу суда. Дорогу ему блокировали репортеры.
– Что там с этим револьвером, мистер Мейсон? К чему вы клонили? Что происходит? Харлан не в ладах со своей женой?
Мейсон сказал:
– Я просто пытался получить дополнительную информацию по определенному факту, вот и все.
– Но почему вы спрашивали Харлана про этот револьвер?
– Потому что окружной прокурор говорит, что это его револьвер.
– Его вполне могла взять жена, – сказал один из репортеров.
– Так же, как и сам Харлан, – возразил Мейсон.
– Не хотите же вы сказать, что…
– Он кому-то дал этот револьвер, – отрезал Мейсон. – И я хотел бы знать, кому.
Адвокат решительно протолкался сквозь толпу репортеров, подошел к выходящей из зала суда Делле Стрит и отвел ее в сторонку.
– Все в порядке?
– Да, она сдержала слезы, пока мы не вышли из зала.
– Что-нибудь сказала?
– Долго смотрела на меня, потом произнесла: «Вот что получается, когда недооцениваешь противника… Пусть они теперь убьют меня». Она была бледная, вся тряслась…
– Ладно, – сказал Мейсон, – теперь мы знаем, какой линии будет придерживаться окружной прокурор, и можем приступить к работе.
Перри Мейсон прибавил газу, и его машина, взвыв, одолела крутой подъем. Адвокат припарковался.
– Оставайся в машине, Делла, – сказал он. – Заглуши мотор. Я сделаю два выстрела. Посигналь один раз, если услышишь один выстрел, и два раза, если услышишь два. После этого включи радио. Я выстрелю еще два раза. Сигналы те же.
Делла Стрит кивнула.
Мейсон извлек из кармана отмычку.
– Не боишься, что полиция косо посмотрит на твои действия? – спросила секретарша.
– Какие действия?
– Ну, отмычка, вторжение со взломом…
Мейсон ухмыльнулся:
– Я держатель акций компании, владеющей этим домом. Даже Гамильтон Бергер не осмелится ничего сказать.
– А полиция завершила осмотр здания?
– Да. Они прочесали его сверху донизу. Весьма тщательно. И нашли еще одну пулю.
– Когда?
– Вчера вечером. Она засела в стене с южной стороны и была выпущена из того самого револьвера.
– Ты мне об этом не говорил.
– Я сам не знал до сегодняшнего утра.
– То есть осталось найти еще одну пулю?
– Да. Две пули из патронов Питерса были найдены. Недостает только пули из патрона «UMC».
– Ты будешь стрелять холостыми?
– Да.
– А звук будет такой же, как от боевого патрона?
– Надеюсь, – ответил Мейсон. – Я никогда бы не осмелился стрелять здесь по-настоящему… Пули ведь потом могут быть найдены. Мы просто проводим разумный следственный эксперимент.
– И что ты хочешь проверить?
– Лжет ли моя клиентка.
– И если не лжет?
– Тем лучше.
– А если лжет?
– Она все равно остается моей клиенткой, – сказал Мейсон, втыкая отмычку в замочную скважину.
Мейсон поднялся по первому пролету, осмотрел загаженные комнаты, вдохнул застоявшийся воздух и зашагал вверх по второму пролету, остановшись на середине, чтобы осмотреть красно-коричневое пятно – место, где покоилось тело Джорджа Латтса, обнаруженное зятем покойного.
Он продолжил подъем и поднялся на третий этаж. Выглянул в окно, посмотрел на залитый солнцем дом Рокси Клаффин, на белую штукатурку стен, красную черепицу крыши, голубой кафель бассейна, окруженный стенами патио, зеленые, обсаженные кустами аллейки, бархатные газоны – прекрасно ухоженное место, резко контрастирующее с непокрашенной времянкой подрядчика у подножия подъема, где был срыт верхний слой почвы.
Мейсон повернулся спиной к окну, поднял револьвер и дважды нажал на спусковой крючок. Когда замерло эхо выстрелов, снизу донесся сигнал клаксона, а спустя секунду еще один.
Адвокат выждал минуту, снова поднял револьвер и сделал еще два выстрела. На этот раз сигналов снизу не было.
Мейсон спрятал револьвер и спустился вниз.
– Все нормально? – спросила Делла Стрит.
– Да. Ты отчетливо слышала выстрелы?
– Да, два отчетливо. А после ничего.
– Но ты ожидала следующую пару выстрелов?
– Когда я включила радио, я попыталась расслабиться и слушать музыку – как это делала наша дама.
– Приемник был включен на большую громкость?
– Да, на порядочную. Барабанные перепонки не лопались, но достаточно громко.
– Другими словами, ты решила подыграть нашей клиентке?
– Ну… может быть.
– Не пойдет, – сказал Мейсон. – Нам надо знать подлинные факты.
Он просунул руку в машину, включил радио и настроил громкость.
– Пусть будет вот так, Делла.
Мейсон снова поднялся по лестнице, выждал минуту и сделал два выстрела. На этот раз снизу донеслись два гудка. Они были короткими, как будто Делла нажимала на клаксон помимо своей воли.
Адвокат вздохнул, спрятал оружие и вышел из дома. В глазах Деллы Стрит были слезы.
Мейсон потрепал ее по плечу.
– Не принимай это так близко к сердцу, Делла. Мне просто нужно было знать… вот и все.
– Мне нравится миссис Харлан, шеф.
– Мне тоже, но мы не можем не считаться с фактами.
– А полиция проведет такую проверку?
– После того, как она расскажет свою историю, да. Когда приемник был включен на большую громкость, ты не слышала выстрелов?
– Нет.
– Услышала бы ты последние два выстрела – если бы не ожидала их?
Делла вытерла глаза.
– Хотелось бы сказать «нет», шеф, но это ей не поможет. Да, они были слышны вполне отчетливо. Конечно, миссис Харлан может сказать, что наткнулась на очень шумную радиопередачу.
Мейсон кивнул, но без всякого энтузиазма.
– Я не собираюсь вкладывать ей в уста слова, Делла. Я собираюсь расспрашивать ее.
– А когда вы с Докси сюда приехали, радио работало?
– Нет. Сибил говорит, что выключила его, когда отправилась на поиски Латтса.
– А где сейчас машина? – спросила Делла. – Многое может зависеть от того, на какую станцию настроен приемник.
– Автомобиль в полиции. Они ищут отпечатки пальцев.
– Нашли что-нибудь?
– Не говорят.
– И что мы теперь будем делать?
– Полагаю, мы можем потолковать с миссис Докси. Как это так получилось, что она рассказала миссис Клаффин про то, что Сибил Харлан наняла меня вставлять палки в колеса известной нам компании.
– Это очень подло с ее стороны, – заявила Делла Стрит. – Именно тогда, когда миссис Харлан думала, что муж полностью вернулся к ней, когда она считала, что уже поставила на место миссис Клаффин… Да, очень подло!
Мейсон кивнул.
– Шеф, а если предположить, что миссис Харлан говорит правду? Ведь могло же быть так, что кто-то прятался в доме, поджидая Латтса. В конце концов, ты же знаешь, что Латтс был игрок, азартный делец. Без всяких сомнений, есть люди, которые его очень не любили.
