То обстоятельство, что ее муж был успешный врач, для нас не явилось новостью. Времени между моим возвращением в офис и ее прибытием хватило, чтобы заглянуть в телефонную книгу. Таким образом мы узнали, что он доктор медицины, чей врачебный кабинет находится неподалеку от Парк-авеню. Успели мы и позвонить доктору Волмеру. Волмер не был лично знаком с супругом нашей корреспондентки, но знал о его репутации. Доктор Майклз владел хорошей практикой, пользовал богатую публику и специализировался в гинекологии.
Вернувшись в кабинет, я заметил Вульфу:
– Маятник моих предпочтений снова качнулся. В последнее время я склонялся к идее завести женщину маленького роста, но боже всемогущий!
Он кивнул, и его передернуло.
– Да. Однако мы не можем отвергать этот источник только из-за того, что он грязен. То, что она сообщила, это факт, несомненный факт. Сама она бы до такого не додумалась. – Он взглянул на часы. – Эта особа сказала, что должна быть дома к семи, так что ее муж, наверно, все еще у себя в кабинете. Попробуй позвонить.
Я нашел номер и набрал его. Женщина, поднявшая трубку, была преисполнена решимости защищать своего работодателя от посягательств незнакомца, но в конце концов я ее умаслил.
Вульф взял трубку:
– Доктор Майклз? Это Ниро Вульф, детектив. Да, сэр, насколько мне известно, существует только один человек с таким именем. Я испытываю небольшое затруднение и был бы благодарен вам за помощь.
– Я как раз собрался уходить, мистер Вульф. Боюсь, что не смогу дать вам медицинский совет по телефону. – У него был низкий приятный голос, звучавший устало.
– Мне нужен не медицинский совет, доктор. Я хочу побеседовать с вами о газете под названием «Чего ожидать», на которую вы подписывались. Сложность заключается в том, что я не покидаю дома. Я мог бы послать к вам моего помощника, или полицейского, или обоих сразу, но предпочел бы обсудить это с вами сам, причем конфиденциально. Не могли бы вы посетить меня сегодня вечером ближе к ужину?
Очевидно, привычку перебивать собеседника в семье Майклз имела только жена. Муж не только не прервал босса, но не вымолвил ни слова. Вульф сделал новую попытку:
– Это будет вам удобно, сэр?
– Дайте мне подумать минуту, мистер Вульф. У меня был трудный день, и я пытаюсь сообразить.
– Конечно.
Доктору понадобилось десять секунд. Он заговорил еще более усталым голосом:
– Полагаю, посылать вас к черту бесполезно? Я бы предпочел не обсуждать это по телефону. Буду у вас в офисе около девяти часов.
– Хорошо. Вы договорились с кем-то поужинать, доктор?
– Договорился? Нет. Я ужинаю дома. А что?
– Мне только что пришла в голову одна мысль. Смог бы я уговорить вас отужинать со мной? Вы сказали, что уже уходите. У меня хороший повар. Он готовит к ужину парную свинину под острым соусом с небольшим количеством специй. Правда, ему не хватит времени, чтобы довести кларет до нужной температуры, но, по крайней мере, вино немного согреется после холодильника. А наш маленький вопрос мы обсудим после ужина, за кофе – или даже позже. Вам случалось пробовать коньяк «Ремизье»? Это довольно редкая марка. Надеюсь, вас не шокирует, что мы обычно заедаем его яблочным пирогом Фрица. Фриц – мой повар.
– Черт меня побери, я уже еду. Какой у вас адрес?
Вульф сообщил наш адрес и повесил трубку.
– Черт меня побери тоже, – заявил я. – Абсолютно незнакомый человек? А если он добавит в устрицы хрен?
Вульф хмыкнул:
– Если бы он отправился домой ужинать с этой тварью, мог завязаться разговор. Она вполне способна выложить ему все. Вспыхнула бы ссора. Я подумал, что разумнее избежать подобного риска.
– Чушь. Нет никакого риска, и вам это известно. Просто никто не должен заподозрить, что вы человечны. Пожалели бедолагу, но не сознаетесь в этом даже под дулом пистолета. Мысль о том, что несчастный отправляется домой ужинать с этой гиеной, была невыносима для вашего большого доброго сердца, и под влиянием порыва вы даже обещали угостить его коньяком, которого во всех Штатах девятнадцать бутылок, причем все они – в вашем погребе.
– Вздор. – Он поднялся. – Ты способен усмотреть сентиментальность и в таблице умножения.
И босс направился на кухню, чтобы предупредить Фрица о госте и разведать, как там идут дела.
После ужина Фриц принес нам в кабинет второй кофейник, а также бутылку коньяка и пузатые фужеры. Эти два часа мы провели в основном не на Западной Тридцать пятой улице Нью-Йорка, а в Египте. Вульф и его гость, которые бывали там в прошлом, ударились в воспоминания и немного поспорили.
Доктор Майклз, с удобствами расположившийся в красном кожаном кресле, поставил кофейную чашку, выбросил сигарету и погладил себя по животу. Он выглядел в точности тем, кем и был, – успешным медиком с Парк-авеню. Средних лет, хорошо сложенный, прекрасно одетый и уверенный в себе. После первого часа, проведенного за столом, исчез усталый и озабоченный вид, но теперь, когда, отбросив сигарету, он многозначительно взглянул на Вульфа, на лбу у него снова обозначились морщины.
– Это был восхитительный отдых, – заявил он. – Я просто заново родился. У меня есть множество пациентов, которым я прописал бы ужин с вами, но, боюсь, мне пришлось бы посоветовать вам не выполнять это предписание. – Он рыгнул, но хорошее воспитание не позволило ему сделать вид, будто этого не было. – Итак, сейчас я перестану притворяться гостем и приступлю к своей настоящей роли. Приносимого в жертву человека.
Вульф возразил:
– У меня нет ни намерения, ни желания потрошить вас, сэр.
Майклз улыбнулся:
– Хирург мог бы сказать то же самое, делая надрез на коже. Нет, давайте приступим. Моя жена звонила вам, или писала, или была у вас?
– Ваша жена? – Вульф с невинным видом широко раскрыл глаза. – Разве кто-нибудь упоминал здесь о вашей жене?
– Только я, сию минуту. Ладно, оставим это. Полагаю, с вас взяли слово чести – прекрасная устаревшая фраза… – Он пожал плечами. – На самом деле я не удивился, когда вы спросили меня по телефону о том деле с шантажом, просто на минуту растерялся. Я ожидал чего-то подобного, потому что вряд ли была бы упущена такая возможность смутить меня – а то и сделать что-нибудь похуже. Только думал, что это будет полиция. А так лучше, намного лучше.
Вульф ответил кивком на комплимент.
– В конце концов, доктор, дело может дойти и до полиции. Если не будет выхода.
– Конечно, я понимаю. Могу лишь надеяться, что этого не произойдет. Она отдала вам анонимные письма или только показала?
– Ни то и ни другое. Однако это вы произнесли местоимение «она», а не я. У меня нет доказательств в виде документов, и я их не видел. Если таковые существуют, я бы, несомненно, смог их получить. – Вульф вздохнул, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Не будет ли проще, если вы предположите, что я совсем ничего не знаю, и расскажете мне обо всем?
– Хорошо, черт побери. – Майклз отхлебнул коньяка и, посмаковав, проглотил. Затем поставил фужер. – С самого начала?
– Будьте так любезны.
– Итак… Прошлым летом, девять месяцев назад, я впервые узнал об этих анонимках. Один из коллег показал мне такое письмо, полученное по почте. В нем содержались явные намеки на то, что я постоянно… гм… неэтично веду себя по отношению к пациенткам. Вскоре после этого я заметил, как решительно переменилась ко мне одна из моих самых давних и лучших пациенток. Я попросил ее откровенно рассказать мне, что́ вызвало такую перемену. Она получила два аналогичных письма. А на следующий день – естественно, это врезалось мне в память – жена показала мне еще парочку таких же посланий, адресованных уже ей. – Морщины снова проступили у него на лбу. – Вряд ли нужно объяснять, как такая вещь могла бы повлиять на мою репутацию врача, если бы это продолжалось. Конечно, мне пришла мысль обратиться в полицию, но слишком велик был риск огласки или даже распространения слухов из-за полицейского расследования. Тот же риск существовал, если бы я нанял частного детектива, – по крайней мере, я так думал. А затем в тот день, когда жена показала мне письма, – нет, через два дня после этого – вечером мне позвонили домой. Полагаю, жена слушала разговор по второму аппарату у себя в комнате – однако вам это неинтересно. Как бы мне хотелось, чтобы вы… – Голова Майклза резко дернулась, словно он услышал какой-то шум. – Так о чем же я хотел сказать?
– Понятия не имею, – пробормотал Вульф. – О телефонном звонке?
– Это был женский голос. Дама оказалась немногословна. Сказала, что люди получают письма, где говорится обо мне, и если это меня раздражает и я хочу все прекратить, то легко могу это сделать. Достаточно подписаться на газету под названием «Чего ожидать» – она дала мне адрес, – и больше не будет никаких писем. Цена подписки – десять долларов в неделю. Платить я могу, как мне угодно: еженедельно, ежемесячно или за год вперед. Она подчеркнуто заверила меня, что просьб о возобновлении подписки не последует. Все ограничится одним годом. Письма перестанут приходить, как только я подпишусь, и больше их не будет. Вот и все. Я подписался. Какое-то время – восемь недель – посылал по десять долларов в неделю, а потом отправил чек на четыреста сорок долларов. Насколько мне известно, больше писем не было. Думаю, я знал бы о них.
