— Объясните, где находилась ваша комната по отношению к комнате, занимаемой Монтрозом Девиттом.
— Монтроз Девитт занимал номер четырнадцать, а я — номер двенадцать, он с запада примыкал к его комнате.
— Что вы сделали, заняв свой номер?
— Обследован положение вещей.
— Что вы под этим подразумеваете?
— Ну, я все осмотрел.
— И что вы обнаружили?
— Очевидно, номера двенадцать и четырнадцать были так сконструированы, что их можно было использовать в качестве сдвоенного номера в том случае, если между ними открыть дверь, их соединяющую. В данном случае дверь была закрыта, но кто-то просверлил небольшое отверстие в ней, и через него можно было видеть соседний номер изнутри.
— А слышать можно было через дверь?
— Через дверь — не очень хорошо. Однако если войти в стенной шкаф для верхней одежды и прижаться ухом к стене, то слышны все разговоры в соседнем помещении.
— Что вы слышали?
— Я посмотрел через маленькую дырочку, которая была просверлена в двери. Через нее мне была видна часть кровати, на которой бок о бок сидели Монтроз Девитт и Лоррейн Элмор. Там было видно, что они разговаривают, но о чем — не слышно, поэтому я и забрался в стенной шкаф… Как я уже говорил, прижав ухо, я смог разобрать то, что они говорили.
— Весь разговор?
— Практически да, лишь отдельные слова долетали глухо.
— И что же вы услышали?
— Сначала было что-то сугубо личное.
— Что вы имеете в виду?
— Как бы это выразить… Он стал к ней приставать, распустил руки…
— То есть, любовное объяснение? — уточнил Маршалл.
— Какое там, несли всякую чепуху, объяснялись… и все такое.
— Хорошо, — сказал Маршалл, повернулся лицом к переполненному залу и широко улыбнулся. — Не станем на этом задерживаться. Вы слышали, как они обсуждали планы на будущее?
— Да.
— Что они говорили?
— Мистер Монтроз Девитт убеждал Лоррейн, что Линда просто охотится за ее деньгами, что она хочет командовать Лоррейн и заставить вести такой образ жизни, который сама выберет для нее — одиночество, затворничество, отказ от личного счастья, что равносильно пострижению в монахини, и что это быстро сведет Лоррейн в могилу, ну, а Линде только этого и надо…
— Продолжайте!
— Миссис Элмор стала возмущаться, что Девитт неправильно судит о Линде, что та импульсивная, но искренняя, так что когда он познакомится с нею, то они, очевидно, друг другу понравятся. Она добавила, что страшно переживает из-за своей ссоры с Линдой, поэтому она ей позвонила и попросила прощения, пообещав завтра днем повидаться с нею. К этому времени они с Девиттом поженятся и ей очень хотелось бы их познакомить.
— Хорошо, переходите к фактам. Что было дальше?
— Монтроз разозлился, узнав, что она звонила Линде, и закричал: «Я же тебе не велел с ней общаться! Я предупреждал, что мы начнем самостоятельную жизнь, вложим все наши деньги в общее предприятие и никому не станем об этом рассказывать, потому что через год у нас будет минимум полмиллиона долларов, и от попрошаек и нахлебников не будет отбоя!» Он сказал, что позже Лоррейн сможет сообщить своим друзьям и родственникам, где и как она живет, но сначала надо стать по-настоящему богатыми…
— Я вас просил придерживаться только фактов, — прервал его Маршалл. — Что случилось после этого?
— Лоррейн Элмор обиделась и рассердилась. Она ответила, что достаточно обеспечена сейчас, что никакой тяги к богатству у нее нет и она не намерена жертвовать близостью своих родственников и друзей ради каких-то будущих миллионов, поскольку богатство — еще не все в жизни.
— Что произошло потом?
— Она не могла успокоиться и заявила, что не видит оснований для того, чтобы порвать свои связи с семьей только потому, что они решили начать новую жизнь. Они еще довольно долго спорили на эту тему, потом она пожелала ему спокойной ночи и заявила, что уходит в свою комнату.
— И ушла?
— Она дошла до двери, но тут Монтроз Девитт заметил что-то такое на стоянке для машин, что его встревожило. Я не расслышал его слов в отношении автомашин, они отошли от кровати к двери, и мне было уже плохо слышно, однако, я понял, что речь идет об автомобиле. После этого было много хождений по комнате, они уже почти не разговаривали. Неожиданно свет в комнате был выключен, и через минуту затарахтел мотор машины Лоррейн Элмор… Я бросился к двери и глянул на место стоянки автомашин как раз в тот момент, когда они вместе выезжали на подъездную дорогу.
— Кто вел машину?
— Лоррейн Элмор.
— И что вы сделали?
— Попытался следовать за ними. Выбежал, сел в свою машину, завел мотор, но к тому времени, когда я добрался до улицы, они уже давно свернули куда-то за угол. Я понимал, что у меня нет времени на то, чтобы ошибаться… Мне показалось, что они должны были повернуть налево, к городу, поэтому помчался по более короткому пути, но вскоре убедился, что моя догадка неверна, их впереди не было. Только я собрался развернуться посреди квартала и повернуть назад, как заметил патрульную полицейскую машину. Мне пришлось ехать до самого конца квартала, чтобы сделать поворот по всем правилам. Понятно, когда я вернулся к развилке, беглецов уже и след простыл. Еще примерно час я ездил по окрестным улицам, но напрасно.
— Что вы сделали после этого?
— Поехал по шоссе до развилки на Холтвилл.
— А потом?
— Поскольку мне не удалось их разыскать, я вернулся домой.
— То есть?
— То есть в мотель. Настроение у меня было кошмарным, я понимал, что потерпел неудачу по всем направлениям. Не избежать мне было колких вопросов мистера Мейсона, и я боялся, что все это окажет нежелательное воздействие на Линду. Поэтому настроение у меня было отвратительное. Я подождал еще четверть часа, а потом решил, что они попросту от меня скрылись, так что мне остается только лечь спать. Так как я страшно устал, то сразу же заснул.
— И что вас разбудило?
— Звук голосов в соседнем помещении.
— Вы имеете в виду номер четырнадцать, то есть тот, что занимал мистер Девитт?
— Да.
— Что вы сделали?
— Я вскочил с постели и поспешил в стенной шкаф, откуда было лучше слышно.
— Вы не пытались заглянуть в номер?
— Нет, как я уже говорил, я мог смотреть в дырочку в двери, но зато оттуда ничего не было слышно. Поскольку в номере четырнадцать шел разговор, мне важнее было слушать, а не смотреть.
— И что вы услышали?
— Прежде всего, жалобу Девитта, что ему очень хочется спать, что он никогда в жизни еще не чувствовал себя таким усталым, потом он пробормотал что-то вроде того, что спешить не надо, все уже сделано. После этого я уже не мог разобрать ни слова, только какое-то невнятное бормотание, как если бы он разговаривал уже во сне… Но одна фраза прозвучала более отчетливо, очевидно, его интересовали чемоданы. Я слышал, как он снял один из них и швырнул на пол. Затем послышался глухой удар.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, как если бы кто-нибудь свалился на пол, как мешок.
— И что было после этого?
— Я попытался объяснить себе происхождение этого звука. Сначала я подумал, что свалился его чемодан. Затем, когда я еще ломал над этим голову, я услышал чьи-то шаги за стеной, ну и решил, что это Девитт.
— Никого не интересует, что вы решили, — перебил его Маршалл. — Вы слышали звук падения чего-то тяжелого, а затем шаги в четырнадцатом номере?
— Правильно.
— Что вы сделали дальше?
— Продолжал слушать, надеясь, что разговор возобновится.
— Этого не случилось?
— Нет.
— Что вы предприняли после этого?
— Я вылез из шкафа и пошел к двери, решив, что смогу разглядеть то, что творится по соседству в окно, а поскольку человек разгуливал взад и вперед по номеру, я не сомневался, что он рано или поздно попадет в сектор моего наблюдения.
— Так и получилось?
— Нет, как раз в тот момент в четырнадцатом номере погас свет, и наступила полная тишина.
— Продолжайте!
— Я постоял, обдумывая случившееся, но тут вспомнил, как Монтроз Девитт жаловался на страшную усталость, и я решил, что он лег спать, а Лоррейн Элмор ушла в свой номер…
— Я уже говорил, что ваши личные выводы никого не интересуют и вы о них не должны говорить, — снова перебил его Маршалл. — Перечисляйте только факты.
— Ну, я опять лег в постель и полежал минут пятнадцать, но на этот раз мне не удалось уснуть. Тогда я решил проверить, есть ли свет в комнате Лоррейн. Я поднялся и начал одеваться.
— Что было дальше?
— Я услышал, как хлопнула дверь в комнате номер четырнадцать.
— Вы услышали, что она хлопнула?
— Да.
— Что было потом?
— Я подбежал к дверям как раз в то время, когда успел увидеть только задние огни машины, вывернувшей со стоянки на подъездную дорогу.
— Могли бы вы узнать автомобиль?
— Не могу быть вполне уверенным, так как не видел номерного знака.
