вернулись с гримасой скорби.
– Отстань.
– Так, ясненько, поссорились, а я все ждал, пока гром грянет, неужели моему покойному другу удалось вывести Вас из себя?
– Почему это покойному?
– Ну, всем известно, что укус гадюки смертелен.
– Макс, ты либо бесстрашный, либо бессмертный. В любом случае, сейчас проверим и то, и другое.
Он не успел среагировать. Увы.
– А, отпустите мое ухо, Ваши когти проткнут мне мочки, а сережки мне не пойдут…
– Зато в столовку, рабочие будут пропускать без очереди.
– Ага, как же, это Вам не Москва, здесь мне просто морду начистят.
– Ну что тут у Вас опять? – мастер на все руки появился как всегда вовремя.
– Федор Михайлович, спасите, эта рыжая рысь сейчас оторвет мне ухо и я оглохну.
– Федор Михайлович, не слушайте этого истерика, он в любом случае преувеличивает, у него два уха, так что не приближайтесь.
– И не собирался, моя тоже, если разозлить, как пьяный носорог, но орите потише, к Гасанову опять менты пожаловали, как бы не прибежали предупреждать.
– Кого предупреждать?– удивилась Алина и даже отпустила Макса.
– Ни кого, а чего! Преступления! Не все же к трупам слетаться – гордо изрек Федор Михайлович. – Вообще-то я стул для Леонидовны принес, держите.
Алина села на место и недовольно засопела, а Макс не рискуя допытываться дальше, молниеносно исчез и проворно сбежав на первый вытащил Стаса покурить.
– Слушай, ну хоть ты скажешь, что у Вас произошло, твоя благоверная, чуть не сняла с меня скальп.
– Она не моя благоверная, – мрачно изрек Стас.
– А, ясненько, поругались, ну и что, кто не ссориться, мы с Галей иногда так ругаемся, что соседи спорят, кто без вызова приедет раньше – скорая, или полиция.
– Вы с Галей ругаетесь на законных основаниях, а мы – на птичьих правах.
Надо отдать должное Макс действительно был умным парнем.
– Она отказала?
– Да, но я не хочу говорить об этом.
– Плевать, друзья нужны вовсе не для того, чтобы свистеть в уши то, что другой хочет услышать. Она думает, что пятнадцать лет это чересчур?
– Типа того.
– Так скажи ей, что тебе плевать.
– Я и сказал, проблема в том, что ей не плевать.
– Странно, на ее месте многие бы гордились.
– А она не гордится, она стесняется.
В этот момент в курилку зашел Воронцов. Он был бодр и даже что-то насвистывал, пока не наткнулся на них.
– О, неожиданно, – сказал он. – Зажигалка есть?
– Есть, а Вы что тут делаете? – спросил неугомонный Макс.
– Кое о чем договорился с Вашим руководством.
– О чем это?
– Не скажу. Следствие это Вам не дышло.
– Все равно, мы рано или поздно все узнаем.
– Разумеется.
Воронцов докурив удалился, а Макс, поднимаясь в кабинет, гуглил «дышло» и размышлял, почему это некоторые так коверкают русский язык.
Ничего не помогало. Ни щебетанье мамы, ни стейки Зинаиды Матвеевны, ни попытки тетки Ирки их помирить. Все как остановилось утром, так никуда и не двигалось.
Алина где-то слышала, что никогда нельзя давать заходить солнцу во гневе и все пыталась заставить себя выдавить хоть что-то, что позволило бы сгладить и скрасить, но тщетно. Слова застревали на подходе, так что легли они так и произнеся ни слова. О чем думал Стас она не знала.
На следующее утро ситуация стала еще хуже, оказывается, что когда петля затягивается пытаться просто спокойно висеть – не вариант.
Так что утро было полным провалом. Молчаливый завтрак, молчаливая поездка в лифте и на машине и не сказанное «пока», когда они расходились по кабинетам.
– Что худо? – спросил Макс, едва появившись на пороге.
– Не то слово, – искренно сказала Алина.
– Так, может, просто поговорите?
– Просто поговорить, как раз и не получается.
– Тогда Вас, наверняка, взбодрит новость, что Воронцов вчера вечером заграбастал Проскурякова.
– А чего же ты молчишь?
– Травмировать не хочу.
– А если я тебя сейчас травмирую не боишься?
– Не боюсь, вчера, когда Галя увидев мое ухо, спросила, почему оно выглядит как вареник, а я совершенно случайно честно ответил на вопрос, она пообещала, что в следующий раз тоже самое сделает с Вашими ушами.
Алина хмыкнула в «усы» пытаясь скрыть довольную улыбку. Ну, надо же!
– Ладно, проехали, выкладывай подробности.
Подробности были потрясающие. Воронцов добрался до журнала, из которого стало ясно, что Проскуряков с Деминым работали в одну смену. Стройка потихоньку выдавала свои тайны. Кроме того, заодно он загреб и Оксану и Наташу, именно поэтому их и нет на работе?
– Нет, а я и не заметила.
– Ну кто б сомневался!
Как и водится, страшная тайна разнеслась и в мгновенье ока и в очередной раз потрясла трудовой коллектив. Караев с Гасановым плюнули и уехали восвояси, даже не пытаясь заткнуть фонтан.
– А Вы знали, а Вы видели, а Вы слышали? – шипело, булькало и клокотало….
– Стас, пойдем обедать? – Алина, позвонила первой, в конце – концов, какая к черту разница, кто первый?
– Пойдем, – тут же откликнулся он.
– Давай вдвоем?
– Давай.
Столовая на удивление оказалась полупустой. В огромном помещении болталась только горсточка итальянцев, впрочем, умудрявшихся перекрыть своим «темпераментом» все прочие шумы.
– Представляешь, а я даже не заметила, что Наташи с Оксаной нет.
– Угу.
– Мне Макс рассказал, что их Воронцов сгреб вместе с Проскуряковым.
– Угу.
– А Галя пообещала Максу, что оторвет мне уши.
– Угу.
– Слушай, Стас, это вроде я всегда угукаю, а не ты.
– Мне просто не интересно об этом, мне интересно о нас, а тебя, как всегда заботит весь остальной мир.
– Я знаю, но я не готова замуж. Я, пожалуй, готова всю оставшуюся жизнь, но без штампов и кукол на капоте, без конфетти и ресторанов, без ….
– Я понял, ну неужели тебе в кайф быть всю оставшуюся любовницей, или для тебя это запасной аэропорт?
– В смысле?
– В смысле – ненадолго приземлилась и ждешь кого-то более надежного и солидного?
– Идиот, – прошипела Алина таким голосом, что даже итальянцы притихли.
Зима в Омск заглянула неожиданно. И это единственное время года, в которое ветер никого не радовал. Минус двадцать пять с такими порывами – сомнительная радость.
Белая хрустящая поземка заметала в ресторан разношерстную компанию.
– Ольга Леонидовна, не думал, что Вы приедете, Вас же выписывают только на следующей неделе?– Макс разулыбался и обнял ее как фарфоровую статуэтку.
– О, не беспокойтесь, молодой человек, Лёле уже разрешили гулять, кроме того, она час наводила марафет, зная, что сегодня приедет Шамиль Наимович, – ответил Модест Карлович – не пропадать же такой красоте!
– Максим, а ты сегодня с женой? – громовые
