После этих слов среди присутствующих словно повеяло холодком. Черных судорожно проглотил внезапно образовавшийся в горле комок, а Бутлер нервно хихикнул.
– А вы, Бутлер, зря смеетесь, – мягко заметил Житков. – Убийца-то идет именно по вашу душу. Вы единственный, кто может его выдать.
И пока еще никто из тех, кого он решил уничтожить, не смог избежать своей участи.
– Зря пугаете, – нервно, но твердо отрезал тот.
Житков посмотрел на часы:
– Час десять, – констатировал он, – вам, Бутлер, пора ложиться спать. В переносном смысле, – уточнил он, почувствовав удивленные взгляды присутствующих.
Пошарив по карманам, Житков достал какой-то рулончик.
– Капитан, заклей-ка ты поаккуратней Бутлеру рот вот этой липучкой.
Он протянул капитану рулон липкой ленты.
– Вы не имеете права! – возмутился Бутлер.
– Заткнись! – рявкнул капитан и, деморализовав этим расхитителя муниципальной собственности, ловко и быстро выполнил просьбу Житкова.
– Бутлер, – спросил Житков, – вы как привыкли спать, со светом?
Замычав, Бутлер утвердительно закивал головой.
– Как говорил классик, поздравляю вас соврамши. Значит, свет следует выключить. Придется, господа, какое-то время посидеть в темноте. Не думаю, что долго. Игорь, – обратился Житков к Хохлову, – пойдем со мной.
Они прошли на кухню.
– Видишь этот выключатель?
– Вижу, конечно.
– По моей команде выключишь. А включишь, когда я свистну. Понял?
– Понял.
Житков вышел в прихожую и включил там все люстры и бра. После этого он открыл обе створки двери, ведущей из гостиной в прихожую.
Публика с интересом наблюдала за этими странными манипуляциями.
Закончил Житков тем, что выключил свет в гостиной, что-то шепнул на ухо капитану Иванову и, сев в кресло, крикнул:
– Игорь, выключай свет.
На кухне щелкнул выключатель, и свет погас.
– А теперь, господа, прошу хранить молчание. Только, ради бога, не спите. Кресла здесь очень уж мягкие и удобные.
В квартире воцарились мрак и тишина.
По-видимому, не вняв совету Житкова, Крылов все-таки задремал в своем слишком мягком кресле. Сон его был, конечно, чуток и поверхностен. Поэтому первый же шорох, раздавшийся в прихожей, разбудил его. Однако, не видя часов, он не мог бы даже приблизительно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как в квартире по команде Житкова погас свет.
Уловив еще один звук, он понял, что кто-то открывает входную дверь. Последовавший за этим легкий щелчок свидетельствовал, что некто вошел в прихожую и захлопнул за собой входную дверь. Затем этот некто сделал несколько почти совершенно бесшумных шагов по ковровой дорожке прихожей. Крылов почувствовал, как ужас охватывает его. Может быть, все остальные тоже уснули? И сейчас только он один слышит шаги убийцы? Тогда почему он сидит в этом проклятом кресле, неподвижный, как кролик перед удавом? Может быть, стоит броситься на него в темноте и попытаться побороться за свою повисшую на волоске жизнь? Он уже подобрался для прыжка, когда оглушительный свист, разрезав тишину, как бритва, молотом ударил по его натянутым нервам.
В тот же момент вспыхнул ослепительный свет, и в ярко освещенной прихожей, как актер на авансцене перед глазами изумленной публики, застыл ошеломленный внезапным свистом и светом, так долго ожидаемый со страхом и надеждой головорез с пистолетом в руке.
Несмотря на то что лицо вновь прибывшей персоны было сильно искажено испугом и яростью, Крылов легко узнал его.
Перед ними стояла секретарша Бутлера – Ольга.
За спиной Ольги, из черного провала двери, ведущей в спальню Бутлера, куда, собственно, она и направлялась, бесшумно появилась массивная фигура капитана Иванова. Он схватил Ольгину руку, держащую пистолет с глушителем, и вырвал его.
– Осторожней с дамой, капитан, – раздался громкий насмешливый голос Житкова. – Что там у ней, пистолет Макарова?
– Он самый, – подтвердил тот, защелкивая наручники за спиной Ольги.
– Я думаю, что это тот, из которого был убит Семко. Собственно говоря, именно из-за него весь этот спектакль и был затеян. Наверняка она прятала пистолет в тайнике, где его и с собаками не сыщешь. Но для такого случая пришлось его достать. Верно, Ольга?
– Я отказываюсь отвечать на ваши вопросы и требую присутствия адвоката, – яростно сверкнув глазами, ответила она.
– Теперь это не моя забота, – заявил Житков, вставая из кресла и с хрустом потягиваясь.
– А чья же? – спросил только что пришедший в себя Черных.
– Ваша с Ивановым, чья же еще.
– Но позвольте, Павел Иванович, – обиделся Черных. – Вы хотя бы расскажите толком, что все это значит. Неофициально, так сказать. Без протокола.
Житков открыл было рот, чтобы ответить, но тут его внимание было привлечено доносившимся из угла дивана мычанием.
– Капитан, открой рот Бутлеру, а то он сейчас лопнет от переполняющих его чувств. Я думаю, что в данный момент он просто сгорает от желания все вам рассказать. Как говорится, настал момент истины.
Иванов поспешил выполнить указание Житкова. Он, как человек с большой практической сметкой, давно понял, что тот зря указаний не дает.
– Ах ты, сучка! – заорал Бутлер, едва липучка со смачным звуком была сорвана опытной рукой капитана с его красивого лица. – Она меня, сволочь, застрелить хотела! А я, дурак, ее выгораживал!
– Действительно дурак, – флегматично констатировал капитан.
– Заткнись, слизняк, – презрительно процедила Ольга, заходя в гостиную и без разрешения усаживаясь в кресло, где до этого сидел Житков.
– Я хочу дать чистосердечные показания, – завопил начитавшийся детективов Бутлер.
– Надаешься еще досыта, – успокоил его капитан, – погоди пока.
Он набирал телефон дежурной части, чтобы вызвать машину и сопровождающих для арестованных.
– Действительно, Павел, – вступил в разговор Ягодин, – ты уж расскажи нам, хотя бы вкратце, что это за история такая.
– Ну хорошо, – согласился Житков, поглядев на часы, – пока не приехали за нашими клиентами, я расскажу вам, что сам знаю. Или догадываюсь. Если я в чем-то буду не прав, пусть более информированные товарищи, – он кивнул в сторону арестованных, – меня поправят.
– Много чести, – зло отрезала Ольга.
– Ну как хотите. Итак, Бутлер и Кривопалов были совладельцами процветающей и приносящей приличные доходы фирмы. Однако большая часть акций принадлежала именно Кривопалову, и, соответственно, ему же доставалась большая часть доходов.
– Восемьдесят пять процентов, – мрачно уточнил Бутлер, – а пахал главным образом я.
– Возможно, – не стал спорить Житков, – от Бутлера действительно, как мы увидим дальше, много чего зависело в этой фирме…
– Все зависело, – уточнил упрямый Бутлер.
– Почти одновременно в фирме произошли два внешне не очень примечательных события, которые вскоре изменили ситуацию самым роковым образом.
– Кривопалов женился, – догадался Ягодин.
– Верно. Но примерно в то же время Ольга, незадолго до этого поступившая в фирму на работу, вступила в связь со своим шефом, не выдержав, очевидно, напора такого красавца-мужчины…
– Какой там напор, – возмутился красавец-мужчина, – она бегала за мной, как собачонка.
То юбку задерет, то титьку выставит чуть ли не наружу. Естественно, я ведь не железный.
– Скотина, – прошипела Ольга. – А кто мне янтарное ожерелье подарил? Кто обещал во Францию свозить?
– Подумаешь, ожерелье, – презрительно усмехнулся Бутлер, – я шлюхам больше давал за один сеанс. А тут всего одно ожерелье за сколько, где, когда и как угодно. Да я, можно сказать, просто деньги экономил…
– Так или иначе, – продолжал Житков, – но эту связь они скрывали сначала из скромности, а потом из более прагматических соображений. Но соседи Бутлера описали мне ее очень подробно. Знаете, эти бабушки у подъезда, они все замечают. Они, кроме того, заметили, что она приходила и уходила даже в отсутствие самого Бутлера. Из чего я сделал вывод, что у нее есть ключи от его квартиры. А это нам сейчас очень пригодилось.
– Вот уж, действительно, пригрел змею на своей груди, – простонал Бутлер.
– Естественно, в ходе этих общений Бутлер не преминул пожаловаться на свое ущемленное, по сравнению с Кривопаловым, положение в фирме…
– Все уши прожужжал, какой он умный и талантливый. – вставила Ольга.
– Как мне удалось выяснить, фирма частенько устраивала всевозможные вечеринки по самым различным поводам. Кривопалов их всеми силами избегал…
– А что там, скажите на милость, таким старперам делать? – саркастически поинтересовался Бутлер. – Рэп танцевать?
– А вот его жена это дело очень любила. И, естественно, не могла не обратить своего внимания на такого орла, ныне закованного в цепи, как наш Бутлер. Все эти обстоятельства и стимулировали нашу очаровательную, но, к сожалению, очень опасную юную леди, разработать свой дьявольский план. Я не ошибся?
