– Некогда… Работы много.
– А где ты, кстати, сейчас?
– Бананами торгую, – повторил Антон уже придуманную легенду, – на оптовой базе. Деньги небольшие, но стабильные.
– Правильно, на одних книгах нынче не протянешь. Если ты не Бекетова, конечно.
– Да, вроде, не похожи, ха-ха-ха…
Алкоголь пошёл в наступление на Антона. Оборона не справлялась с атакой. Картинка плавно поплыла, язык постепенно выходил из-под контроля. Сказывалось отсутствие боевой подготовки. И коварство сидра.
«В аквариуме было шесть окуней. Двух взяли. А там опять шесть… Хорошее пивко. Пора притормозить. Или закусывать».
Через двадцать минут вернулся шеф-повар, держа на серебряном подносе две тарелки с дымящейся и ароматно пахнущей рыбой.
– Прошу. Сделал в лучшем виде. Рекомендую добавить имбирь. Необычайный вкус… И обязательно закажите белого вина.
– По-моему, перец у вас не в дефиците, – понюхал своего окуня Тараконов, – аж в нос бьёт.
– Перцем рыбку не испортишь. Приятного аппетита.
– Спасибо, кулинар… Эй, пиратик! Притащи винишка белого. Бутылочки три… Или четыре. Идём на абордаж!
* * *
К дому Антон подполз без четверти полночь. В душевном, но не в физическом равновесии. Четырьмя бутылочками дело не ограничилось. Не дотянув до парадной, плюхнулся на заснеженную скамейку. Матвея он потерял, выйдя из «Чёрной метки». Тот по синусоидной траектории отправился искать свою машину и пропал без вести. Пришлось ползти домой пешком, денег на такси после угощения живой рыбкой в кошельке не осталось ни копейки. Даже со скидкой. Кажется, ещё у Моти занял…
Последний раз Антон так напивался в студенчестве, когда поехал в глубинку на филологическую практику, собирать устаревшие обороты народной речи. Первая же встреча с народом началась задорно, а закончилась в конюшне. Утром, мечтая о стакане воды, полуживой Антон заполз в местный продмаг и, купив минералки, могильным голосом задал тётке-продавцу интересный вопрос: «Простите, вы не знаете, где я?» Тётка сочувственно вздохнула и молча поставила перед студентом «малёк». Мол, это гораздо актуальней водички. Кроме матерных оборотов Антон в ту командировку ничего не услышал, но дал себе слово, больше подобным образом не расслабляться. Иначе скоро можно забыть не только где я, но и кто я и зачем я. Сегодня расслабился.
«Ск… Сколько я сегодня денег ухлопал?.. Мебель, кабак… Ого! Славненько… А, ладно, один раз живём… Заработаю ещё… Чего Мотя там говорил? На книжках нынче не протянешь. Если ты не Бекетова… Но я-то Бекетова! Ха-ха-ха… Тося, блин! Сколько надо, столько и напишу…
Антон завалился на бок, но, собравшись с силами, вернулся в исходную позицию.
«Напишу, ещё как… Не глупее других… Народ просил, народ получит… Кушайте. Пипл… Пипл… Приятного аппетита. Прав Мотя, не фиг вдохновения ждать. Ковать надо, пока горячо, а не сопли размазывать… Точно… Сбацаю на раз, запросто!.. Чего захотите! Хоть про Шершня, хоть про саранчу…
Передохнув, он поднялся и, балансируя руками, двинулся к двери.
«А чего мне Мария про Буратино сегодня грузила? Или нет, про Пиноккио. Что без разницы, один черт – дерево… Ни хрена не помню… Отлично посидели. От души. И рыба класс, даром, что из Японии. Не путассу вонючая. Могу теперь позволить… И сидр из Страны баксов, ой, тьфу ты – басков.
В дверях Антон столкнулся с Борькой.
– Слышь… Слышь, сосед, ты когда деньги обещал вернуть, а?
– Ой, Антон… Недели две подожди, а? Брательник вот-вот пособие получит, все вернём.
– А если не получит?
– Я перезайму у кого-нибудь… Ну, извини, пожалуйста… Просто вилы с бабками.
– А у меня с дедками… Может, мне и правда братву прислать? Могу.
– Ну, чего ты? Я ж не отказываюсь.
Борька быстро ускакал в темноту, не дав Антону ответить.
– Ещё б отказался…
* * *
Утром, когда Антон рылся в серванте, чтобы найти пилюлю от головы, позвонил Тараконов.
– Старик, ты не помнишь, куда я тачку вчера дел?
– У кабака, кажется, оставил.
– У какого?
– «Чёрная метка». За углом.
– А мы разве не в «Шинке» сидели?
– По-моему, в «Метке». Ерема ещё рыбу живую подсунул.
В трубке возникла пауза, шёл мучительный процесс восстановления блока памяти.
Через полминуты Матвей вышел на связь.
– Во, попили… Точно в «Метке» сидели?
– Абсолютно. Саке зря взял… Я сам никакой.
– Саке? Японскую водку?
– Да. Тёплую.
– Ой-ой-ой… Что бы сказала мама… Ладно, пойду искать. Лишь бы не угнали. Пока.
Не найдя таблеток, Антон сходил в ванную, намочил голову водой. Организм, не привыкший к тяжёлым дозам, функционировал с перебоями. Антон вернулся в комнату, запустил компьютер.
«Все, хватит дурью маяться. И так день потерял. Читатели ждут. Садись и сочиняй.Хоть что-нибудь. Продавай слова, пока покупают… С чего бы начать?.. Соображай, соображай. Ох, как мутит. Хорошо, ещё саке не пил. А Матвей герой – забыл, где машину оставил. Машину, машину… Пожалуй, с машины и начну… Как там в инструкции? Захватить читателя с первых страниц и не давать оторваться даже на туалет. Сейчас захватим…»
«Девятка выскочила из-за угла, взметнув тучу грязных брызг из огромной лужи. Проходивший по тротуару мужчина испуганно отскочил в сторону…»
Не то. Антон стёр фразу и начала заново.
«Девятка с тонированными стёклами вылетела из-за угла, обдав прохожих веером грязных брызг из огромной лужи».
Опять ерунда какая-то.
«Из-за угла вылетела девятка с тонированными стёклами, на повороте взвизгнули шины… Прохожий испуганно шарахнулся в сторону, вглубь тротуара…».
Ладно, сойдёт, я же не Стендаль, в конце концов. К тому ж, кто роман пишет? Я? Нет. Антонина Бекетова. А ей народ простит. Он её любит… Так, второй вариант вроде получше.
«Чёрная „девятка" с тонированными стёклами вылетела из-за угла, обдав прохожих веером грязных брызг из огромной лужи…
Выйдя из арки, Степан почувствовал внезапный холод. Причём вроде бы не связанный с порывом ледяного осеннего ветра. Холод шёл изнутри. Словно предупреждение об угрозе. Шершень резко оглянулся. И вовремя – он едва успел отскочить в сторону и вжаться в стену дома. Инстинкт не подвёл. Ещё секунда – и его поцеловал бы тупой бампер. Явно нацеленная на него „девятка" проскользнула мимо, спрыгнула с тротуара и понеслась вперёд по проспекту, ловко лавируя между машинами. Он успел взглянуть на уносившийся прочь автомобиль – номеров не было.
„Черт!… Пьяный он, что ли?!"
Степан отряхнул куртку, достал сигарету.
„Случайность?.. А странный утренний звонок, а мужик в подъезде? С другой стороны, хотели б убитъ наверняка, не заморачивалисъ бы с машиной. Ствол надёжнее. Правда, и очевидней. А так – сбит неустановленной машиной. Несчастный случай…"
Шершень решил вернуться домой. Надо все спокойно обдумать. Он скрылся в арке, миновал двор с хоккейной коробкой, превращённой в платную автостоянку, обогнул бетонную ограду помойки, возле которой сидели колоритные бомжи, осторожно вошёл в подъезд. Мужика уже не было.
«Нет, это не случайность… Но кто? Джафар? Не может быть – с ним же покончено в прошлой книге…»
Тьфу! Дописался… Антон стёр последнее предложение, отхлебнул кофе.
«Нет, не Джафар. С ним все улажено и решено. Кто? И зачем?..»
Днём зашла мать, приготовила обед, постирала бельё. В её школе объявили недельный карантин по гриппу. Антон вспомнил, что завтра привезут мебель, оторвался от рабочего стола и освободил шкаф от книг и хлама. Ещё раз позвонил Матвей, сказал, что нашёл машину, поблагодарил за хорошую память и поклялся начать здоровую, трезвую жизнь.
В полночь Антон перечитал написанное. Дело сдвинулось, бой начался. А это главное. Выключив компьютер, он проглотил приготовленный матерью голубец и завалился спать.
Утром привезли мебель. Антон заплатил грузчикам и попросил вытащить старую на помойку. Тахту тут же оприходовали бомжи, шкаф никого не заинтересовал.
Расставив книги по полкам, Антон уселся на мягкое вращающееся кресло, покрутился немного и возобновил работу. Периодически, когда начинала болеть спина, ложился на новый диван и глядел в потолок, придумывая дальнейшие сюжетные ходы. Терзания по поводу эмоций улеглись. Раз ты писатель – должен писать. Идеи приходят во время работы. Кто-то против? Нет. Ты делаешь все правильно. И классикой подтверждено. Федор Михайлович только «Бедных людей» по велению души написал, а потом исключительно за рублики сочинял, хотя и гениально. А уж про Дюма с его подмастерьями и говорить нечего.
Антон наметил себе норму выработки. Десять компьютерных страниц в день. Пять до обеда, пять после. Кровь из носика. Есть идеи, нет – будь любезен. Только так он укладывался в срок. Когда сюжет стопорился, приходилось работать на объём, сочиняя формальные диалоги и занимаясь подробным описанием мест действий и мелочей, не имеющих особого отношения к развитию событий. Например, что герой поглощал на обед (с обязательным рецептом), какую музыку предпочитал слушать и за какой футбольный клуб болел. (Ничто человеческое герою не чуждо). Иногда пускался в дебри философии, в которых не разобрался бы и Гегель. (А уж Антон и подавно). Помогала неплохая домашняя библиотека с большим количеством энциклопедий. Ну и собственные знания шли в дело.
