– Расскажите мне чуточку больше о Дженни, – попросил Рэнд.
– Еще будучи замужем, Дженни с некоторых пор стала куда-то уезжать на два дня в начале каждого месяца, а возвращалась всегда с одной и той же суммой в тысячу долларов. Когда же муж спрашивал у нее, где она пропадала, та смеялась и отвечала, что была у мужчины. Потом она бросила Федаро, так звали ее мужа, и ушла к другому мужчине по имени Пит Блисс. Но и тогда ее таинственные отлучки не прекратились. Здесь-то она и сделала психологическую ошибку.
– Что вы имеете в виду, мистер Холман? – спросил Рэнд.
– Пока она возвращалась с достаточной суммой денег, чтобы удовлетворить нужды Федаро, Джонни был доволен. Но Блисс мужчина другого типа – ревнивый и самолюбивый. Он хотел узнать, где она проводит эти два дня.
– Значит, он следил за ней? – спросил Рэнд.
– Он потерял ее из вида в паре миль от вашего дома, – сказал я. – Но у него сложилось мнение, что она бывала именно здесь.
– Мистер Холман, хотел бы задать вам одни вопрос и надеюсь на честный ответ.
– Мистер Рэнд, – вежливо сказал я. – Можете спрашивать.
– Что вас конкретно интересует во всем этом?
– Мой клиент хочет узнать, как Дженни провела последние два года своей жизни, – ответил я.
– Это означает, что ваш клиент Аксель Монтегю? – Он поднял руку. – Не жду, что вы ответите на этот вопрос. Дайте мне минуту, чтобы собраться с мыслями, мистер Холман.
– Конечно.
Я закурил сигарету и выглянул в окно. Мой мозг был занят воспоминаниями о Ли Рэнде.
Прихрамывание было результатом падения с лошади, и это случилось в... 1946? Он тогда бросил работать, хотя ого студия доказывала, что это не имеет значения, и он может продолжать сниматься. Тело Мариен Холт было сильно повреждено при авиационной катастрофе, поэтому Аксель Монтегю не пригласил Ли Рэнда на похороны в Голливуд.
Следующее воспоминание касалось сообщения в газете о том, что «дочь известного продюсера сбежала из дорогой частной школы и была обнаружена через две недели в городе в ста милях южнее школы». Может, в Сан-Диего? Я знал, что ее тогда сопровождал какой-то молодой человек, а Рэнд был старше ее отца.
– Думаю, мы сможем придти к компромиссному решению, мистер Холман, – вернул меня к действительности голос Рэнда.
– Компромисс, мистер Рэнд?
– Можем заключить соглашение. – Он улыбнулся. – Если я дам вам определенную информацию, которая не имеет отношения к вашему заданию, могу я быть уверенным, что вы не передадите эту информацию своему клиенту?
– Если вы мне позволите судить, необходима ли ваша информация для описания последних лет ее жизни, – кивнул я.
– Согласен, – сказал он, не колеблясь. – Счастлив убедиться в стабильности вашей репутации, мистер Холман. – Он выпил немного рома. – Теперь ваша очередь задавать вопросы.
– Как вам удалось забрать труп Дженнифер Монтегю из морга? – спросил я.
– Для ответа на этот вопрос необходимо вернуться далеко назад, – вежливо сказал он. – Моя первая жена умерла в 1935 году, родив мне сына Эдгара. Через два года я женился на Мариен Холт, и хотя мы оба очень хотели детей, они у нас так и не появились. В 1940 году Мариен развелась со мной и ровно через неделю после развода вышла замуж за Акселя Монтегю.
– Пожалуй, сейчас это не имеет значения, – проговорил я.
– Я так не думаю, – продолжал он. – Эти даты важны. Вы недостаточно стары, чтобы помнить о Мариен. Она была замечательной женщиной, мистер Холман. Красивая, интеллигентная, здоровая. В течение трех лет семейной жизни мы и любили друг друга, и горько ссорились в равной пропорции.
Монтегю, я это знал, хотел увести Мариен. Думаю, она была единственной женщиной, которую он имел или хотел! Но я опередил его. Как-то наша студия заключила кратковременный контракт с одной французской актрисой. Целую неделю она преследовала меня влюбленным взглядом, а я всегда питал слабость к француженкам. В одну прекрасную ночь я хотел ее отвезти на квартиру своего друга, но она была против такого варианта, и мы поехали к ней. Одной из немногих вещей, привезенных ею из Парижа, была оригинальная система зеркал и освещения. Она установила ее в будуаре. Это было бесподобно! С самого начала Монтегю установил там камеры, спрятанные среди зеркал. Шесть камер, каждая из которых делала по семьдесят восемь отпечатков. Если бы вы имели комплект тех снимков, они бы стоили около пяти тысяч долларов у коллекционера эротических картинок!
– Мистер Рэнд, – сказал я просительно. – Не хотел бы, чтобы вы уходили от ответа на вопрос, который я вам задал.
– Я должен придерживаться фактов. – Он печально покачал головой. – Мариен впала в страшный гнев, когда увидела эти фотографии, улетела в Мехико и оставалась там, пока не был оформлен развод. Я знал, что у меня нет никаких шансов вернуть ее, но надеялся доказать, что все было подстроено Монтегю. Это было, конечно, бесполезно, доказательств не было.
В первую же ночь после развода я навестил Мариен в ее отеле и...
– Мистер Рэнд, – перебил я его, – такого рода развод между двумя голливудскими звездами должен был потрясти весь мир, но я даже не помню, чтобы это случилось.
– Этого и не было, – он улыбнулся. – Мариен объявила причиной развода мою жестокость по отношению к ней. Мои попытки оправдаться ни к чему не привели. Студия имела целый штат адвокатов, которые позаботились, чтобы меня даже не допустили к суду.
Он закурил новую сигарету.
– О чем я говорил? Ах да, первая ночь после нашего развода. Я навестил Мариен и сказал, что мы цивилизованные люди, теперь, когда все кончено, почему бы нам на прощанье не выпить вместе по паре бокалов? Она согласилась. Надо ли мне говорить, что мы оба были непередаваемо пьяны? Этот сувенир я сохранил с тех лет...
Он встал и подошел к книжной полке. Я ждал, пока он отомкнул ящик, взял документ в рамке и принес его мне.
Эта была страница из регистрационного журнала отеля «Пиппер» в Мехико, датированная 9 ноября 1940 года. На странице были только две подписи. Первая была Эмануэль Лопес, а ниже Мариен Лопес.
– Разве это не интересно, мистер Холман? – Рэнд залился смехом. – Что за отель это был! Знаете, я думаю, что провел здесь самую лучшую ночь в моей жизни, мистер Холман. То, что было прозой в течение трех лет брака, внезапно стало дико возбуждающим, когда ситуация изменилась. Надеюсь, вы простите меня, если я скажу, что этой ночью мы занимались любовью так, как никогда не делали до этого!
– На следующий день Мариен улетела в Нью-Йорк, а неделей позже вышла замуж за Акселя. У них была пышная свадьба, они пригласили две тысячи гостей. В течение пяти лет их семейной жизни я ни разу не видел Мариен и Акселя вместе. Он сделал так, что я был исключен из тех социальных кругов, в которых они вращались, но по теории вероятности...
– Мистер Рэнд, – сказал я, – пожалуйста...
– Мы продвигаемся вперед, не беспокойтесь! – кивнул он. Ну, месяцы проходили один за другим, и я услышал, что Мариен подарила Акселю дочь. Через три месяца мне позвонила Мариен. Она сказала, что Аксель в Канаде, и я должен тайно встретиться с ней в Сан-Диего той же ночью, так как это вопрос жизни и смерти. Я не поверил этому, но все же поехал.
– После смерти ее отца два года назад Мариен купила свой старый дом из чисто сентиментальных соображений, – он пустовал, по крайней мере, триста шестьдесят дней в году! Здесь мы и встретились. Она была с дочерью, которую они назвали Дженнифер. После того, как поиграл с ребенком, Мариен спросила, знаю ли я продолжительность беременности. Я на секунду подумал, что это шутка, но, увидев ее серьезное лицо, ответил – девять месяцев.
– Она сказала, что ребенок родился точно через девять месяцев и неделю после их женитьбы. Потом резко напомнила мне, что празднование развода было за неделю до их свадьбы. Иными словами, она не знала точно, чей это ребенок: мой или Акселя.
После десяти месяцев жизни с Монтегю Мариен сильно изменилась. Брак без любви, что может быть ужаснее! Она сказала, что хотела бы быть порядочной по отношению к нам обоим, но более важно обеспечить будущее ребенка.
Естественно, рождение ребенка было зарегистрировано. Дженнифер значилась дочерью Акселя и Мариен. Безумная идея Мариен заключалась в том, чтобы зарегистрировать ребенка во второй раз, назвав меня отцом. Я сказал, что все это абсурдно, она, должно быть, сошла с ума! Мы ссорились половину ночи, а кончилось, как всегда, – я уступил ей.
У нее был брат, который был всего на пару лет моложе меня, – Вильям Холт. Очень странный тип, который женился на такой же странной женщине по имени Гертруда пять лет назад, потом уехал с нею в Южную Америку, в глубь джунглей. Они там исчезли бесследно почти сразу после приезда туда. Их считали умершими и совсем забыли.
Мариен нашла их свидетельство о браке в коробке с бумагами отца. На следующий день мы зарегистрировали рождение дочери, Дженнифер, родителями ее были Вильям и Гертруда Холт. Все оказалось до жути просто, потребовалась всего пара минут. Потом Мариен увезла ребенка в свой дом в Беверли-хиллз, считая, что будущее Дженнифер гарантировано вдвойне. Конечно, абсолютно безумная идея.
