матерятся. Только Вовке на это смотреть некогда. Потому что два типа выволакивают из трамвая парня в очках, за которым Вовке поручено следить. Очкарик явно в отключке, с трудом ноги передвигает, не сопротивляется. Вовке такое состояние знакомо. Дядя Вася, сосед снизу, каждый раз после получки в таком состоянии домой заявляется. Вроде в сознании, а утром ничего не помнит. У Мишки-одноклассника папа на аэродроме работает. На уроке по выбору профессии рассказывал, что в самолетах есть такая кнопка – «автопилот». Летчик кнопку нажимает, и самолет сам по себе летит. А летчик кофе пьет или стюардессу тискает. Про стюардессу Мишкин папа, конечно, не говорил, Вовка сам додумался. Так вот, у дяди Васи тоже такая кнопка есть. Он в подъезде около гастронома пару «бомб»
34 вылакает и кнопку нажимает. Всегда сам до квартиры доходит, а как шел – не помнит.
Типы запихали очкарика в красный «жигуль» и рванули. Вот теперь началась настоящая гонка. Вовка ни за что бы за машиной не угнался, но «жигуль» через пару кварталов резко свернул на боковую улицу, а дальше покатил степенно, как ничего и не было. Это чтобы внимания не привлекать, догадался Вовка. И ехал совсем недолго, еще два раза повернул и во двор пятиэтажки зарулил.
Парня под руки взяли, затащили в подъезд, «жигуль» сразу укатил. Вовка велик к стене прислонил и тоже в подъезд. Поднялся на цыпочках на второй этаж. Выше дверь хлопнула, на третьем слева. Вовка к двери подкрался, ухо к замочной скважине приложил. Ну точно: шаги, голоса, что-то упало. Вовка, перепрыгивая ступени, помчался вниз – надо торопиться с докладом. Вскочил в седло, осмотрелся. Можно вернуться той же дорогой, что приехал, но короче – через стройплощадку напротив. Вовка решает ехать через стройплощадку: каждая минута на счету, если очкарика прикончат, обещанный «Спутник» точно уплывет.
Коварная лужа с мутной водой скрыла глубокую выбоину. Переднее колесо встало как вкопанное, а скорость была приличная. Вовка перелетел через руль и врезался головой в бесхозяйственно оставленный строителями бетонный блок.
Те же сутки, вечер
Каждый вечер, когда не было дежурства, Коля Неодинокий ставил пластинку из своей богатой коллекции на «Электронику ЭП-017»35 с прямым приводом и отключался от действительности.
Ровно в двадцать три он поднимал иглу звукоснимателя, так как уважал правила соцкультбыта. Действительность в лице возмущенных громкими звуками соседей неоднократно пыталась попасть в однокомнатную квартиру на четвертом этаже первого подъезда «дома высокой культуры быта»36, в которой был прописан племянник уехавшей в деревню пенсионерки Лидии Валентиновны. Но усиленная дверь непреодолимым препятствием вставала на пути осаждающих музыкальную крепость. А на звонки и стуки до двадцати трех Коля не реагировал, поскольку не слышал.
Однако сегодня подъезд не сотрясался от ненавистного рока. Умеренно громко звучал печальный Концерт для флейты си минор. Коля нервничал: первый раз за все время слежки его тайный агент не явился с отчетом в назначенное время. Коля мерил комнату шагами, смотрел в окно, подходил к двери и выглядывал на лестничную площадку.
Звонок раздался, когда терпение грозило лопнуть. На пороге стояла Оксана. По бледному лицу и встревоженному виду девушки Неодинокий понял, что дурные предчувствия сбываются. Схватил Оксану за руку, втащил в прихожую.
– Что? Что с Андреем?
– Коля, я не знаю. – Оксана шмыгала носом, с трудом сдерживая рыдания. – У меня сегодня зачет по госпитальной хирургии, он поехал один. Я не хотела отпускать, чувствовала, что-то случится. Но ты же знаешь Андрея, он упрямый.
– Знаю, дальше что?
По щекам девушки потекли слезы.
– Я пришла, жду, жду, а его нет.
– Не реви! Воронов приходил?
– Нет.
Коля выругался, сорвал с вешалки куртку.
– Поехали к профессору.
– Не надо, я звонила профессору.
– И что?
– Андрей сегодня не приезжал.
– Я так и знал! – Коля ударил в стену кулаком, стена выдержала, но вылетел шуруп, на котором висело зеркало. Осколки стекла разлетелись по полу. – Я чувствовал!
От второго удара рухнула вешалка. Не обращая внимания на разрушения, Коля сунул в карман ключ и решительно открыл дверь.
– Пошли, – скомандовал он.
– Куда? – робко спросила девушка.
– Не знаю, – честно признался Неодинокий. – Но надо что-то делать.
В это же время
В детской городской больнице номер девять строгий режим. В половине седьмого ужин, а в половине восьмого маленькие пациенты уже должны лежать в кроватках с градусниками и готовиться ко сну. Бегущий в десятом часу по коридору первого этажа мальчик с перевязанной головой – неслыханное нарушение.
– Ты куда? Быстро в кровать, тебе доктор вообще вставать запретил! С сотрясением головного мозга вставать нельзя.
Медсестра, расставив руки в стороны, перекрыла проход.
– В туалет очень хочется, пожалуйста, тетенька! – ноет мальчишка.
– Так утка же у тебя под кроватью!
– Да мне по большому, пустите, тетенька, а то не добегу!
Мальчик жалобно смотрит наивными голубыми глазами, прижимает к животу руки.
– Ладно, только быстро давай, – смягчается медсестра, – пока доктор не видит, а то мне попадет.
– Я мигом!
Шпингалет на окне присох. Обдирая пальцы и ломая ногти, мальчишка расшатывает тугую задвижку. Худенькая фигурка в больничной пижаме и тапочках перелезает через подоконник и ныряет в кусты.
«Сотрясение…» – думает Вовка, торопясь на знакомую квартиру. «Были бы мозги, было бы сотрясение!» – ворчит мамка, когда сын приносит очередную шишку. Доктор велел лежать. Как бы не так! Надо срочно сообщить о случившемся. И так уже время доклада пропустил. Можно вообще без велика остаться. «Школьник», брошенный на стройке, наверняка уже сперли, а за опоздание строгий дядя Коля может и передумать «Спутник» покупать.
26 мая 1980 года, город С., поздний вечер
Заместитель начальника 1-го спецотдела подполковник Дубов задержался на работе. Он ждал ответ из НИИ «Химприбор» на запрос с пометкой «молния». Поднимал трубку телефона, начинал крутить диск, но каждый раз нажимал на рычаг, прерывая связь. В любом случае по телефону ничего не узнает, торопить службистов из НИИ бесполезно. Только дольше ответ будут готовить, из вредности.
Когда был выпит четвертый стакан чая с лимоном и шестой окурок дефицитных Marlboro смят в пепельнице, дежурный офицер принес долгожданный телекс. Прочитав текст, подполковник достал последнюю сигарету из пачки, покрутил в пальцах и убрал обратно. И так сегодня он выкурил месячную норму. Убрав бумагу в сейф, подполковник быстро вышел из кабинета. Ближайшей к управлению телефонной будкой он пользоваться не стал. Как говорится, береженого Бог бережет. Быстрым шагом прошел два квартала. Телефон-автомат напротив сберкассы работал. Здесь всегда дежурил милиционер, и уличная шпана
