на корточки, трясущимися пальцами снял оружие с предохранителя. Распахнулась дверь, выскочила бодрствующая, а за ней и отдыхающая смена. Многие не успели натянуть накидки, бежали рассупоненные, но с автоматами наперевес. За их спинами разорялся начкар:
– Рассыпаться, взять нарушителей! Стрелять в воздух!
Водитель «Жигулей» прибавил скорость – машина пятилась рывками, виляла. Незнакомцы продолжали стрелять. Легковушка притормозила, в трансмиссии что-то хрустнуло. Стрельба оборвалась. Караульные бросились к машине, самозабвенно паля в воздух. Часовой, поколебавшись, присоединился к ним – сбросил накидку, сдернул с плеча автомат.
До машины оставалось метров десять, когда она опять пришла в движение – рванула задним ходом. Бойцы бежали за ней с негодующими криками. Начальник караула так и не рискнул отдать команду стрелять на поражение. Все свободные от дежурства караульные бежали по дороге. Никому не пришло в голову, что их просто выманивают!
Дождь стоял стеной, видимость была паршивой. Бойцы отдалялись от КПП. Водитель выжал газ – машина сделала вираж, он переключил передачу, до упора вывернул баранку. «Жигули» едва не свалились в водосток, но кое-как удержались на дороге, стали стремительно удаляться.
– Огонь по колесам! – кричал начкар.
Солдаты беспорядочно стреляли, разбилось заднее стекло, пули покорежили бампер, то место, где должен крепиться регистрационный знак (его не было). По колесам никто не попал – и немудрено в таких условиях. «Жигули» улепетывали на полной скорости, водитель сильно рисковал так гнать на скользкой дороге. Но, видимо, родился в рубашке…
Никто не видел, как в это время со стороны части через шлагбаум проскочил человек. Очередное размытое пятно. Он был закутан во что-то влагонепроницаемое, голову закрывал капюшон. На КПП никого не было, все события происходили дальше. Незнакомец пробежал, пригибаясь, несколько метров по дороге, свернул к обочине, присел, чтобы перепрыгнуть через залитый водой водосток. Могло получиться – до густого подлеска оставалось метров десять. В этом лесу – ни колючей проволоки, ни опасной топи – все осталось сзади. Можно двигаться лесом, выйти на дорогу – и весь мир у твоих ног…
Но злоумышленнику не повезло. Нога поплыла, и он съехал в канаву. Извернулся, упав на корточки, стал выбираться на ровный участок, используя все четыре конечности. Снова собрался прыгать, но тут его заметили!
Начальник караула бежал последним, обернулся по воле случая, засек серое пятно в мутной хмари. Лейтенант был остроглазый, да, собственно, и не дурак, учился на своих же ошибках. Догадался, что означало это представление. Крикнул поставленным голосом:
– Прекратить стрельбу! Все за мной! – и помчался олимпийскими прыжками обратно по дороге.
Незнакомец запаниковал. Оружия у него не было, быть схваченным не хотелось. Он понял, что не успеет добраться до леса, выбежал на дорогу и бросился обратно к шлагбауму.
– Стоять! – кричал начкар. – Стрелять буду!
И действительно выхватил пистолет из кобуры и дважды выстрелил в воздух. Но это не впечатлило незнакомца. Согнувшись, он пролез под шлагбаумом, побежал дальше по той же дороге. Он уже находился в части!
Когда начкар перебежал КПП, тот уже свернул к правой обочине, перепрыгнул через канаву – на этот раз удачно – и метнулся к опушке. Местность была перепахана, все в воде, в грязи, но страх быть схваченным гнал. Он оступился лишь раз – у самой кромки леса, повалился и все же кое-как закатился под кусты.
Лейтенант был не рохля, помчался за ним, но нога провалилась – и вместо того, чтобы красиво перелететь канаву, он чуть не утонул в ней. В итоге все же выбрался – грязный, злой, подобрал выпавший пистолет. Его обгоняли солдаты караула, добежали до леса, нырнули под деревья. Но догнать нарушителя не смогли – у того была протоптана тропа. Солдаты завязли, уперлись в залежи бурелома.
Ругался громче всех разводящий сержант, которому так и не удалось отличиться перед дембелем. Злоумышленник ушел, преследовать его не было смысла.
Начальник караула побежал на КПП, дозвонился до штаба части. Дежурный по штабу принял сообщение, выслал тревожный наряд навстречу предполагаемому преступнику. Но зона поисков оказалась слишком обширной – к жилому городку примыкали гектары леса. Кого искать, никто не знал.
Пока известие дошло до Кольцова, прошла уйма времени. Михаил находился в квартире, подчиненные должны были дежурить на КПП, но именно в этот час их там не оказалось. Вишневский вернулся в городок, Швец еще не заступил, ждал (с разрешения майора), пока окончится дождь. Ничего подобного никто не ожидал. Время бездарно упустили, незнакомец давно пробрался в городок, вернулся домой, сейчас греет кости и пьет чай с клубничным вареньем…
Начальник караула лейтенант Востриков победно рапортовал:
– Караул задачу выполнил, нарушителя из части не выпустили.
– Один – один, – невесело резюмировал Вишневский, – преступника не поймали, но и не дали ему уйти. Товарищ майор, мы на верном пути – аллилуйя, как говорится. «Крот» почуял угрозу и хочет сделать ноги. Теперь нужно постараться, чтобы он не вырвался.
Каким, интересно, образом? «Крот» действительно чувствовал удавку на шее, призвал каких-то ребят со стороны, чтобы те отвлекли внимание караула. Ребята постарались, увели караульных, но хвала лейтенанту Вострикову, разглядевшему сквозь туман мутное пятно.
Не стоило выяснять, что за ребята были и как с ними связался преступник – от лишних персонажей только голова распухнет. «Крот» в отчаянии, ему нужно непременно покинуть часть. Пройти через периметр теоретически возможно (пусть звенит, пока прибегут солдаты, он будет уже далеко), но куда дальше? Непроходимые чащи, коварные болота, в одиночку он точно завязнет и сгинет – значит, местность не знает. Тропа «самовольщиков» на Володарку? Он может не знать о ней, а если и знает, то – дело рискованное. На тропе могут ждать, и, кстати, ждут.
Подспудная мысль не давала покоя. Почему преступник чувствует угрозу? Он один из полутора сотен знает, что к нему подбираются. Если затаится, могут подбираться годами и потерпят фиаско. Допрашивали только четверых – в связи со смертью Вдовиной. Он – один из этой четверки? Эти люди имели интим с Беллой. По идее они вне подозрений, нужно искать того, с кем крутила Белла в последнее время. Или подводит теория? Суха, а древо жизни пышно зеленеет? Что мешает Белле вновь крутить с одним из бывших, и держит она, по его требованию, это в тайне? Возможно, и не любовная связь, а деловая – оба имеют с нее барыш?
Тема была интересной. Рождался резонный вопрос: озаботился ли преступник алиби на случай неудачи с прорывом? Он же не был уверен, что добьется своего? Умный человек должен озаботиться.
Эта четверка вызывала живой интерес. Их лица в порядке живой очереди вставали перед глазами. Майор Шаховец, майор Хусейнов, подполковник Рубич, полковник Иволгин… Видные, самоуверенные, члены КПСС, грамотные специалисты в своих областях. Смерть Вдовиной их напугала, кто-то боится, что вскроется тайна интима, кому-то, как кость в горле, причастность к делу об убийстве. Как удобно прикрыть этой боязнью страх быть расстрелянным за измену Родине…
Выстрелы в городке не слышали. Буйствовала стихия, гуща леса глушила звуки. Да и акустика в районе имела причудливый характер. Глухие зоны – например, из городка не слышно, как шумит автобаза, хотя по прямой она почти рядом. А если и слышали выстрелы, то списали на учения, о которых намекало командование части.
Дождь к обеду пошел на спад, в воздухе повисло марево. Задача предстояла деликатная, спорная. Рядовые граждане могли помочь – даже в непогоду у людей есть глаза. Работали подчиненные Игнатова, знакомые с местными реалиями. Приказ был недвусмысленный: фигурантов не нервировать! Проявлять смекалку, привлечь соседей. Субботний день, все дома – на работу не надо, за бортом проливной дождь.
Информация стала появляться лишь к вечеру. Все фигуранты были в городке. Шаховец всю первую половину дня просидел дома (якобы). Никто не видел, чтобы он уходил (хотя никто и не смотрел). Невеста, с которой он решил связать свою дальнейшую жизнь, в этот день была у себя, возилась по хозяйству, и только к вечеру побежала к жениху. Проверить алиби было невозможно, в подъезде с ним никто не сталкивался. В окна соседи видели пробегающие закутанные фигуры, но это мог быть кто угодно.
Майор Хусейнов в одиннадцать утра вышел на пробежку – отправился на местный стадион позади ДК. Кольцов не поверил своим ушам. Но нет, все верно, Хусейнов поддерживал форму и всегда в выходные наматывал круги по полю. Что нам снег, что нам зной? Ключевое слово – всегда. Дождик не помеха, одет как надо, а здоровья столько, что можно с соседями поделиться. Люди видели, как он выбежал в стихию в спортивном костюме, и в нем же вернулся минут через сорок. Вбежал в подъезд, поднялся на свой этаж. Время удивительно совпадало. На стадионе его никто не видел – да там никого и не было. Все необходимое для побега он мог держать в укромном месте, а после неудачной попытки вырваться на свободу спрятал обратно в тайник.
Семейство Иволгиных
