утратил свою полезность и мог, наоборот, стать опасным свидетелем. Согласно этой гипотезе акцию по устранению Скоблина провел резидент Александр Орлов, о котором будет рассказано ниже.
Миллер же оказался в секретной тюрьме НКВД, где его продержали более полутора лет, а потом все-таки расстреляли. При этом советская пресса заявила, что главу РОВС похитили «германские фашисты», сочтя его «недостаточно послушным агентом».
Настоящее, верней сказать, «документное» имя упомянутого выше Александра Орлова (это агентурный псевдоним) — Лев Никольский. Он был майор госбезопасности, что соответствовало чину армейского комбрига. Родился он в 1895 году. На протяжении долгой жизни этот человек много раз брал другие имена и прошел несколько инкарнаций, полностью меняя кожу.
В первой, ранней жизни, это был юноша из ортодоксальной еврейской семьи. После революции, как многие русские евреи, он стал ортодоксальным большевиком и выбрал карьеру, которая в двадцатые годы являлась самым быстрым «социальным лифтом» — поступил на службу в ЧК. С 1926 года работал в загранрезидентуре ИНО, был «нелегалом» и даже получил американское гражданство, под фальшивым именем.
В качестве «Александра Орлова» майор госбезопасности Никольский был представителем НКВД при республиканском правительстве Испании. К этому периоду (1936–1938) относятся основные чекистские достижения умного, ловкого и предприимчивого резидента. Он создал целую агентурную сеть, которая впрочем сражалась не столько с франкистами, сколько с несталинским крылом республиканцев: троцкистами и анархистами. Агенты Орлова провели ряд тайных операций по уничтожению людей, которые, с точки зрения Москвы, вредно влияли на «испанских товарищей». Самой именитой жертвой стал лидер каталонских левых коммунистов Андреу Нин, похищенный и застреленный по приказу Орлова.
Но главным достижением резидента, за что он был представлен к награждению орденом Ленина, стала деликатная и логистически сложная операция по переправке в СССР испанского «золотого запаса», более пятисот тонн драгоценного металла.
Именно ум, ловкость и предприимчивость стали причиной, по которой блестящий оперативник и орденоносец совершил резкий поворот в своей судьбе. В отличие от большинства коллег, которые либо считали себя неприкасаемыми, либо смиренно надеялись, что лично их конвейер Террора не тронет, Орлов очень хорошо понимал, что находится в группе риска. «До меня дошли известия об уничтожении всех моих бывших друзей и коллег, и, казалось, вот-вот наступит моя очередь», — пишет он в мемуарах.
К побегу резидент готовился обстоятельно и вдумчиво. Его положение облегчалось тем, что в Испании находились его жена и дочь, но в СССР оставались мать и теща. Зная методику «органов», Орлов не сомневался, что система расправится со старыми женщинами.
Когда из Центра пришел вызов, внешне совершенно безобидный (на встречу в Амстердаме с новым начальником ИНО вместо Абрама Слуцкого, только что загадочно скончавшегося), Орлов привел свой план в действие.
Во-первых, он выехал вместе с семьей по заранее приготовленным документам и по тщательно разработанному кружному маршруту — но не в Амстердам, а в Америку.
Во-вторых, прихватил с собой всю оперативную кассу резидентуры, 90 тысяч долларов — тогда это была внушительная сумма.
В-третьих, добравшись до безопасного места, отправил наркому Ежову письмо: не трогайте наших матерей, и я не выдам ваших зарубежных агентов (а майор госбезопасности знал очень многих, включая «кембриджскую группу» Кима Филби).
Это произошло за месяц до событий, описанных в романе. Хоть известно, что Орлов запаниковал зря — приказа о его аресте не было, начальство, наоборот, собиралось вручить ему пресловутый орден Ленина — в сущности Александр Михайлович поступил рационально. Его, как и всех «зарубежников» НКВД все равно рано или поздно репрессировали бы. Ни один из них не уцелел.
Целых пятнадцать лет мистер Берг (новое имя Никольского) выполнял условия сделки, хотя сведений о судьбе матери и тещи не имел. Семья тихо жила в тихом Кливленде, экономно расходовала украденные деньги. Лишь после смерти Сталина, рассудив, что старушки скорее всего уже умерли, а деньги заканчиваются, Орлов опубликовал свои мемуары, в которых правды и неправды пополам, а собственные преступления деликатно обойдены.
Жил мистер Берг долго, он умер лишь в 1973 году, счастливо избежав сумы, тюрьмы и плахи, но до конца своих дней соблюдал крайнюю осторожность. Боялся.
Сбежавший комиссар госбезопасности
Бегство майора Орлова, возможно, было перестраховкой, побочным эффектом тотального страха, который генерировала и которым сама была насквозь пропитана советская репрессивная система. Но другой, еще более именитый и знаменитый чекистский беглец, комиссар госбезопасности и депутат Верховного Совета СССР Генрих Люшков, сбежавший в июне 1938 года, и в самом деле едва успел унести ноги.
Товарищ Люшков, руководитель самого крупного и мощного регионального подразделения НКВД, дальневосточного, понял, что ему конец, когда узнал, что в Хабаровск направляется сам Фриновский. Страшный человек просто так в командировки не ездил. К тому же Люшков получил телеграмму с вызовом в Москву, «на новое место работы». Это был уже совсем перебор.
По части ловкости и «держания носа по ветру» Генрих Самойлович дал бы сто очков вперед и Орлову. Это была птица более высокого полета, мастер маневрирования. Он умудрился сохранить свои позиции после падения прежнего покровителя Ягоды и понравиться новому наркому Ежову, который совсем недавно, в январе 1938 года, на совещании чекистского руководства, ставил Люшкова всем в пример за «лучшие по стране показатели» — 70.000 разоблаченных врагов народа (на негусто населенном Дальнем Востоке!).
Но, хорошо зная повадки Фриновского, Люшков не сомневался, что следующим разоблаченным врагом народа суждено стать ему самому.
Как и у Орлова, у него был план. Люшков отправил семье в Москву условленную телеграмму «шлю поцелуи». У жены и дочери были приготовлены документы для поездки в Польшу. Сам же ушел на маньчжурскую сторону через приготовленное «окно» на границе.
Жену с дочерью сняли с поезда и арестовали, но у Генриха Самойловича, ценного консультанта японской разведки, скоро уже была новая спутница жизни, японская.
Рюсикофу-сан с новыми друзьями
Финал истории беглого депутата Верховного Совета описан в моем очерке «Приключения колобка» (если это был финал).
«Закончилось всё очень интересно.
Летом 1945 года дела у японцев стали совсем паршивые. Империя из последних сил сопротивлялась американцам и ужасно боялась, что Советский Союз нарушит пакт о нейтралитете. В этой ситуации держать у себя личного врага Сталина было неразумно.
Когда советские войска перешли границу и разгром стал неминуемым, лисичка-сестричка решила, что колобка пора слопать. Начальник японской военной миссии Такэока получил приказ избавиться от компрометирующего субъекта и поступил согласно самурайскому кодексу: вызвал к себе «Рюсикофу-сан», объяснил
