Я оделась, положила в сумку телефон, который дал мне Тарханов с наказом всегда держать его под рукой, и направилась к выходу. Здесь меня и застал звонок. Белый с золотом аппарат разорвал тишину огромного дома. От неожиданности я подпрыгнула, потом отдышалась и уже только после этого сняла трубку.
- Алло, - сердито сказала я, потому что была немного напугана, мне никто не ответил. - Алло, - повторила я и услышала короткие гудки.
Мне стало слегка неуютно. Возможно, это какая-нибудь знакомая Тарханова не пожелала говорить со мной? Я покосилась на входную дверь и решительно ее распахнула. Мне срочно требовалось доказать самой себе, что я ничего не боюсь.
Я шла тенистой аллеей, испытывая неприятное чувство, что за мной наблюдают. Ничего подозрительного не происходило, так что оставалось гадать: то ли мое воображение со мной шутит и я сама себя пугаю, то ли все еще впереди. На улице я понемногу приободрилась: ярко светило солнце, торопливо шли навстречу люди, в сквере за углом громко смеялись дети. Жизнь шла своим путем...
Катков не знает, что мы ночевали у Ильи, утешила я себя, а возможность случайной встречи в большом городе весьма невелика. Я пересекла сквер и вышла к Соборной площади. Слева размещалось кафе, по случаю жары столы вынесли на тротуар, укрыв полосатыми зонтиками. Я села за пустой столик и заказала большую порцию мороженого, чувствуя себя почти в безопасности: среди сотен тысяч горожан я как иголка в стоге сена. Излишняя самоуверенность до добра не доводит, очень скоро я смогла в этом убедиться.
Сначала я увидела машину, номер я запомнила еще у церкви и потому сразу же узнала. Циркач медленно проехал мимо, вроде бы даже не глядя в мою сторону, затем сдал назад и припарковал машину прямо под знаком "Стоянка запрещена".
Как видно, таким мелочам он значения не придавал.
Поначалу я растерялась, но длилось это недолго, я смогла быстро справиться с ненужным волнением, ела мороженое и лениво разглядывала редких посетителей кафе. Циркач возник в поле моего зрения и сказал:
- Здравствуйте, Анжелика Станиславна.
- Здравствуйте, - с готовностью ответила я и лучезарно улыбнулась. Парню надо было помочь, потому, продолжая улыбаться, я спросила неуверенно: Вы приятель Ильи Сергеевича? Он нас знакомил?
- В общем, да, - широко улыбнулся мне Серега Правдин и сел напротив, поинтересовавшись при этом: - Можно?
- Конечно, конечно, - заверила я, разглядывая его с таким видом, точно пыталась вспомнить.
Сегодня он был в светлых брюках, легких ботинках и зеленой трикотажной рубашке. Короткая стрижка и темные очки делали его родным братом всех молодых людей в этом сезоне. Впрочем, выглядел он вполне прилично. Илье Сергеевичу, конечно, и в голову бы не пришло выбрать такую рубашку, но у Тарханова было счастливое детство. В общем, Циркач вызывал у меня вполне положительные эмоции, что было не лишним: изображать интерес к человеку, который тебе попросту противен, крайне затруднительно.
Пауза несколько затянулась, и я сказала неуверенно, но вполне доброжелательно:
- Извините, я не помню вашего имени...
- Сергей.
- Сергей... - Я вопросительно подняла брови.
- Просто Сергей, попробуем обойтись без отчества.
- Отлично, - засмеялась я. - Тогда я просто Лика. Идет?
- Идет. Почему вы одна?
- Потому что я в отпуске, а люди работают. Вот я и отдыхаю в одиночестве, жду, когда Серафима Павловна освободится от всех дел и мы уедем в Италию. Вы были в Италии?
- Не приходилось. В Турции был, в Эмиратах...
- Понравилось?
- Нормально. Интересно все-таки за границу махнуть.
- А я никогда за границу не ездила.
- У нас долго пробудете? Я пожала плечами:
- Не знаю. Это от Серафимы зависит.
- Серафима - это ваша тетя?
- Да, тетя... Сережа, а нас точно Илья Сергеевич знакомил? Мне очень неудобно, но я совершенно вас не помню...
- Не такой я человек, чтобы меня долго помнить, - засмеялся он и вдруг сказал: - А я вас в театре видел. То есть смотрел ваш спектакль. Вы Эдит Пиаф играли.
- Да, - растерялась я. - Когда вы его видели? И где? Сюда мы на гастроли не приезжали...
- Дружок у меня в вашем городе, служили вместе. Два года назад в гости ездил. А у него жена в театре работает, гримершей. Вот она и повела нас в театр, вас очень хвалила.
- Спектакль вам понравился?
- Еще бы, и вас я сразу узнал. Это он, конечно, врет. Скорее всего выяснил, что за женщина ему глаза мозолит, и вспомнил, как два года назад был в театре. Жена его, кстати, очень похожа на тех женщин, что любят хранить программки, открытки и прочий хлам. Но все равно было приятно.
- А как зовут вашу знакомую, я имею в виду гримершу? - спросила я.
- Таня. Таня Новикова.
- Танюша? - Тут я удивилась по-настоящему, с Татьяной мы давно приятельствовали. Теперь я даже вспомнила, что она действительно пару лет назад приводила своих друзей после спектакля, а женщина, надо полагать, жена Циркача, преподнесла роскошный букет и долго восторгалась спектаклем. Возможно, именно поэтому она так пристально смотрела на меня в церкви: пыталась понять, откуда ей знакомо мое лицо. Оторвавшись от воспоминаний, я всецело переключилась на Правдина. Мы поговорили о театре, о семье Новиковых, где со дня на день ожидалось прибавление, и почувствовали себя давними приятелями. Болтали мы уже довольно долго, и разговор вот-вот должен был иссякнуть, но просто прервать его неосмотрительно: где и когда случай еще сведет нас. Серега томился нерешительностью, и я вновь пришла ему на помощь. Взглянула на часы и спросила застенчиво:
- Сережа, вы на машине?
-Да.
- Вы не могли бы подвезти меня в парикмахерскую? У меня назначено время, а я, по обыкновению, заболталась и забыла совсем.
- Конечно, - обрадовался он.
Я знала только одну парикмахерскую, которая располагалась рядом с домом Серафимы, то есть на другом конце города. Циркача это не огорчило. Мы очень мило поболтали. Сергей Правдин производил впечатление серьезного и немного застенчивого парня, что было странным для бандита. Невероятно, но он мне нравился.
Возле парикмахерской я сказала с некоторым сожалением:
- Спасибо. Было приятно познакомиться. Только вы плутовали, Сережа, Илья Сергеевич нас не знакомил. У меня хорошая память на лица, но вас я так и не вспомнила.
- Обманул. Решил, если не совру, вы со мной разговаривать не захотите. Злитесь?
- Нет, я люблю поболтать, а все мои здешние знакомые делами заняты. Так что спасибо за компанию. До свидания, - я протянула руку.
Для него это было делом непривычным, он осторожно пожал ее, глядя на меня с легкой грустью.
Я направилась в парикмахерскую, слыша, как отъезжает машина. Конечно, я была далека от того, чтобы доверить свои волосы совершенно незнакомым людям, но на какое-то время здесь стоило задержаться: что, если Циркач решит понаблюдать за мной? Я сделала маникюр. Смотрела в окно, там не было ничего интересного, и пыталась предугадать следующий шаг Правдина. Гадала я напрасно. Он поступил проще: отъехав на десяток метров, ждал меня в тени тополей. Сделав вид, что не замечаю его машины, я стала переходить дорогу. Он вышел и громко позвал:
- Лика...
Изобразив некоторое удивление, я прошествовала ему навстречу и сказала:
- Сережа... Вы не уехали?
- Решил вас дождаться. Ничего? Не очень надоел?
- Вы мне совсем не надоели, просто неудобно отнимать у вас столько времени.
- Этого добра у меня полно, - заверил он.
- Что ж, - засмеялась я. - Тогда вы, может быть, отвезете меня домой, то есть к Илье Сергеевичу. Он обещал быть к обеду.
- А почему вы у него живете? Он что, ваш... друг? - спросил Циркач по дороге.
- Вообще-то он хороший знакомый моей тетушки, я его знаю несколько дней, но... - Тут я изобразила некоторое замешательство. - Получилось так, что мы немного поживем у него.
- С квартирой что-нибудь? - задал он вопрос, голос звучал вполне невинно. Актер Сережа был неплохой.
- С квартирой? - не поняла я. - А-а, нет, с квартирой все в порядке. Просто... долго объяснять, а история совершенно неинтересная.
- Если я лезу не в свое дело, вы так и скажите, не стесняйтесь.
Я засмеялась, вслед за мной засмеялся и он. Тут мы подъехали к дому Тарханова. Перед воротами стояла "мечта бандита". Саша, с легкой руки Серафимы ставший Негритенком, увлеченно тер лобовое стекло. Заметив меня, он со всех ног кинулся к правдинской "восьмерке", распахнул дверь и, помогая мне выйти, скороговоркой сообщил:
- Анжелика Станиславна, тетушка ваша вернулась. Сердится, что вы одна ушли. Два раза меня искать посылали...
Он шел рядом, слегка согнувшись, но все равно необыкновенно грациозно, несмотря на свои сто килограммов, и с таким увлечением исполнял взятую на себя роль, что вызвал некоторую зависть.
Тут я сочла нужным вспомнить о Циркаче. Развернувшись, сделала несколько шагов назад и позвала:
- Сережа.
Он стоял возле своей машины.
