«асахи».
– Очень приятно. Меня зовут Асахи Харагути. Я была медсестрой и навещала Эйдзи, – представилась она хрипловатым голосом.
Я-то сначала решила, что это очередная возлюбленная. А едва подумала, что ошиблась, женщина добавила:
– Чуть позже мы стали встречаться.
Уже после Саэ просветила меня: Асахи прислали из клиники Синсю, и они с Эйдзи сразу понравились друг другу. Не сомневаюсь, что такой бабник, как он, начал клеиться к постоянно приходящей медсестричке.
Я тоже представилась. Больше говорить оказалось особо не о чем, и мы замолчали. Думается мне, стереотип о бывших девушках, которые при встрече якобы сразу сцепятся, – всего лишь мужские фантазии. Мы ведь взрослые люди, дальше обмена изучающими взглядами дело не зайдет. Разумеется, порывистые девушки вроде Саэ не в счет.
Только я положила ладонь на обогреватель, чтобы согреться, как в дальнем конце гостиной, явно ведущем в кухню, показался невысокий неприглядный мужичок. Лет эдак под сорок. Лицо выглядело нездоровым: все в оспинах, землистого цвета с какой-то прозеленью, лишь в его чертах читалось что-то общее с лицом Канэхару. Он тоже напоминал бульдога, только как будто недоделанного. В хорошем настроении с таким мужчиной можно и замутить, но от раздражения так и тянуло бы разорвать его в клочья – настолько безвольный и одновременно наглый был у него вид.
Не вставая, я наклонила голову и назвала свое имя. Мужчина поприветствовал в ответ:
– Томихару Морикава, старший брат Эйдзи.
Этот красивый, совершенно неподходящий ему голос звучал один в один как голос Эйдзи.
– Простите, а вы в прошлую среду, случайно, не заходили в кафетерий компании «Морикава фармасьютикалз»? – не удержалась я.
– Да, я отвез туда Саэ. Правда, у меня было дело к отцу, так что я тут же ушел наверх.
Чем дольше я слушала Томихару, тем сложнее мне становилось отличить его голос от голоса Эйдзи. Значит, это он говорил в кафетерии в тот день.
Мужчина сел в кресло напротив, по другую сторону от обогревателя.
– Моя тетя Марико и наш адвокат Мураяма совещаются, мы ждем только Юкино.
Юкино?.. Знакомое имя. Я задумалась, и в памяти вдруг всплыла Юкино Морикава, тоже из списка бывших. Девушек там было много, каждую не запомнить, только одна привлекла внимание благодаря фамилии, как у Эйдзи. Интересно, она часть семьи? Или, может, вышла замуж и развелась, а фамилию оставила?
За мгновение я успела перебрать массу вариантов, но одернула себя, поскольку не было никакого смысла теряться в догадках. Вместо этого я бросила взгляд на время: ровно час дня – пора бы всем явиться. Прошло пять минут, десять. Мы молча ждали, а женщина по имени Юкино все не появлялась.
Внезапно в гостиную торопливо вошла Саэ:
– Это что же, ее еще нет?!
Повернувшись ко мне, Томихару заговорил, будто оправдываясь:
– Юкино всегда опаздывает, хотя бы чуть-чуть.
Саэ подбоченилась, отдернула старую кружевную занавеску и выглянула в окно.
– У нее нет совсем никакого понятия о приличиях.
Мы с Асахи сидели смирно, как мышки. Саэ то и дело заглядывала в комнату, называя Юкино «этой» или бурча: «Невероятно!» – и снова уходила куда-то.
Томихару, видимо решив убить время, повернулся ко мне и начал:
– Отец рассказал, как идут поиски преступника. Его так взбудоражил план одного из представителей! Я очень удивился, увидев его таким взволнованным. Обычно в бизнесе он держится хладнокровно или, даже лучше сказать, осторожно.
– Это честь для меня, – отозвалась я тем же тоном, каким говорю на работе. – Наверняка после публикации такого необычного завещания вас, господин Томихару, тоже преследуют журналисты?
Эту темку я подкинула, чтобы выяснить, как изменилась его жизнь в последнее время.
– Пожалуй, меня это особо не затрагивает. А вот отца и дядю осаждают даже дома. У меня нет ни одной акции «Морикава фармасьютикалз». Ни к управлению, ни вообще к бизнесу я не имею отношения, поэтому пресса, видимо, решила, что гоняться за мной нет смысла, – самоуничижительно объяснился Томихару и тут же расхохотался, будто его это совсем не задевало. – Впрочем, каждые выходные меня таскают то туда, то сюда, чтобы раздавать имущество Эйдзи разным людям.
И правда, когда просматривала отчеты о ценных бумагах, я нашла имущество только у Эйдзи, однако ни единого упоминания о его брате. Я тут же ухватилась за эту ниточку, решив выспросить поподробнее.
– Господин Томихару, а чем вы занимаетесь?
– Наукой. Преподаю культурную антропологию в университете. Моя специальность – аборигены Американского континента.
Я сидела, чуть наклонившись вперед, изображая внимательного слушателя, но, получив такой неожиданный ответ, чуть не упала плашмя.
– Культурная антропология – это когда изучают и сравнивают народности и их обычаи?
– Да-да, именно так.
Мой интерес, похоже, обрадовал Томихару. Он заулыбался. Только вот, поскольку эта сфера сложная и неденежная, я почти ничего о ней не знала. Тем не менее на всякий случай подружиться с Томихару стоило, поэтому пришлось как следует покопаться в памяти.
– О, я читала книгу Рут Бенедикт «Хризантема и меч» [15].
Помнится, любопытная была книжечка: показывает обычаи и манеру поведения японцев глазами американской исследовательницы, которая изучала их издалека.
– Рут Бенедикт? Сейчас ее методы часто критикуют, но эта работа действительно стала краеугольным камнем.
Томихару сложил руки на груди и заговорил серьезно. Мне пришла в голову совершенно неуместная мысль: у этого человека такой красивый голос, что студенты наверняка с удовольствием слушают его лекции.
– Я вам рекомендую «Очерк о даре» Марселя Мосса. Я бы сказал, что после знакомства с этой книгой моя жизнь изменилась: именно она подтолкнула меня стать ученым.
Его глаза засверкали, точно у ребенка, и я всей кожей ощущала, как ему хочется поглубже затронуть этот вопрос. Интересно, почему мужчины всегда так стремятся рассказать о своем блестящем прошлом? Да еще и делают вид, что не сами заговорили об этом, а просто подчиняются чужой просьбе. Это так напрягает!
С другой стороны, ради дружеских отношений с Томихару лучше и желать нельзя.
– Неужели вы из-за книги ушли в науку? И как же это случилось? – Я изо всех сил постаралась изобразить заинтересованность и опять наклонилась вперед.
Томихару почему-то выпрямился и спросил:
– Вы знаете слово «потлач»?
Я покачала головой.
– По-нашему это что-то вроде состязания в подарках. Если объяснять совсем упрощенно: предположим, рядом живут два племени и обмениваются чем-нибудь. Правила очень просты: нужно отдариться чем-то лучшим. В ходе такого обмена дары становятся все ценнее, и тот, кому уже нечем ответить, проигрывает.
– Вот это да. А зачем они это делают?
– Конечно же, чтобы уничтожить соперника. Получив дар, нужно отдать что-то взамен. Таково правило. Если ты вручаешь
