- К-какие к-коммуникации? - спросил он заикаясь. - Чего?
- Подземные. Которые идут к Волге. Я не знаю - водопровод, еще что.., канализация.
- Ну, да.., да... - пробормотал тот.
- И бассейн ты копал?
- Нет.., рабочие.
- Проект-то твой. И что, они исправно работают, эти коммуникации? Давно их проверяли?
- А чего их проверять, - вмешалась Лена, - если им всего два года.
- Ну, может, очистительные фильтры к бассейну загрязнились, а?
Фил беспомощно посмотрел на меня, но нашел-таки в себе силы для внушительного, почти хладнокровного тона:
- Вы начинаете в чем-то меня подозревать?
- Ни в чем, кроме предположения, что вы, быть может, еще не зная о своей задаче, соорудили жилище для одного человека и трех милых друзей человека.
Фил поднял ко мне скованное ужасом лицо, и губы его машинально прошептали:
- Друзей человека?
- А у нас управдом - друг человека, - глухо выговорила Лена.
Фил с надеждой взглянул на нее, но она отрицательно покачала головой.
- Мы нашли люк в лесу. Нетрудно было догадаться, куда он может вести. Вы видите, Лена уже давно поняла, что игра проиграна.
- Я ничего не знал... - Фил провел ладонью по лбу.
- И когда ставили столбы, и когда высекали изображение этого пса? Хорошо, а теперь рассказывайте. Я думаю, вам вряд ли хочется пойти соучастником по этому делу?
Солодков беспомощно посмотрел на Лену, на лице которой читалась какая-то обреченность.
- Вообще-то коттедж Баскера строился не столько по моему проекту, сколько по указаниям Соловьева. Не было стилизации под "Баскер-холл". Я удивился, когда под бассейн был вырыт котлован едва ли не в тридцать метров глубиной.
- Значит, под бассейном?.. - воскликнула я от неожиданной мысли. - Они под бассейном вместе с дауном?
- Да, там, - холодно подтвердила Лена, - но не называйте его дауном.
- Кого, этого ублюдка, который убил Аметистова? - возмутилась я. Разве он человек, если наказание природы усугубляется страшными преступлениями?
- Вы, наверно, плохо разбираетесь в медицине, - проговорила Лена, иначе бы знали, что человек с врожденной патологией в тяжелой стадии олигофрении не является вменяемым. Следовательно, он не виновен.
- Да-да, - поспешно согласилась я, - я, вероятно, погорячилась.
- Еще бы, - отрезала Лена, как будто это я, а не они, зная, молчали о преступлении, - еще бы. И больше не говорите о нем дурного.
Этот человек глубоко несчастен, к тому же он мой брат.
- Что?.. - ахнула я, глядя на яркие и красивые точеные черты лица Лены и вспоминая слова Баскера о том человеке.., о том порождении ночного кошмара. Неужели?..
- Он мой родной брат и ни в чем не виноват, - сказала Лена, - если кто и будет отвечать, то это...
- Это?..
- .. Это вполне вменяемые, хотя и не совсем.., здоровые психически люди.
- Вы говорите о Соловьеве и вашей сестре Эвелине?
- Это ваше дело, Таня, называть имена.
- Вы поставили у люка людей? - спросил Филипп.
- Селиверстова и двоих его парней, - ответила я.
"Господи, - подумала, я, - если в деле с псами был замешан Соловьев и Эвелина, то при чем здесь Тимофеев и Новаченко? Неужели все вертится вокруг помешательства неудавшейся киллерши Воронковой?..
Неужели Соловьев действовал по указке Тимофеева? А еще этот коррумпированный Вавилов, который сейчас застыл, словно античная кариатида, на парадном входе Баскервиллы".
- Вы знали обо всем и молчали даже после того, как был убит Аметистов? Но я не могу понять, - продолжала я, - почему Соловьев?
Если бы Тимофеев, который хотел избавиться от Аметистова, подстраховал себя собачками, это понятно. Но Соловьев?
- Мы знали обо всем не больше вас и могли только догадываться, зачем Соловьеву подвал под бассейном, ход вдоль тоннеля коммуникаций, выходящий на поверхность в лесу.
Эти столбы, наконец... Я сам пытался разгадать эту загадку.
- Разгадал?
- Разгадал, - кивнул он, - и знаете, что послужило ключом к разгадке?
- Что?
- Деревья в саду. Вы знаете, сколько им лет?
- Яблоням? Ну.., лет семь, вероятно. Впрочем, я не разбираюсь в этом.
- А тут и знаток никогда не угадает, - произнес Фил, - потому что им всего два года.
Я удивленно посмотрела на Солодкова.
- Им никак не может быть два года, этим деревьям. Разве что их пересаживали сюда уже большими.
- Я видела их совсем маленькими, - вдруг проговорила Лена, показывая рукой на уровне груди, - вот такими.
- Но как же так? - недоумевала я. - Неужели Соловьев удобрял их чем-то?..
- Вероятно, он начитался Герберта Уэллса, - хмыкнул Фил, - знаете его роман, "Пища богов"?
- Черт знает что, - сказала я. - Филипп, вы можете указать вход в подвал?
- Вы отказались от мысли проникнуть туда через люк в лесу?
- Посмотрим.
Назад мы возвращались молча. На лестнице все так же стоял Вавилов. Я прошла к бассейну.
Здесь были все, кроме Кузнецова, Бельмова и Казакова.
- А где эти? - неопределенно спросила я, многозначительно покрутив пальцем в воздухе.
- Уехали, наверно, - прекрасно поняв, кого я имею в виду, ответил Соловьев.
- Да нет, их машина стоит, - я пожала плечами. - Впрочем, от этой гвардии всего ожидать можно. Наверно, в сауну пошли безобразничать.
В бассейне активно плавал сержант Васягин, то и дело ныряя вглубь и через некоторое время всплывая с выпученными глазами.
- Чего это он?
- Пистолет утонул, - пояснил Соловьев, - а бассейн глубокий, вот и не может достать, бедняга.
- Сил моих нет смотреть на его мучения, - мелодично выговорила Эвелина, снимая пляжный костюмчик. Глаза присутствующих мужчин заметно округлились, купальник молодой женщины не грешил чрезмерной закрытостью, демонстрируя все прелести ее великолепного тела.
Она нырнула в воду и через минуту появилась на поверхности, держа в руке кобуру васягинского пистолета.
Сержант аж подскочил от радости.
- Здорово, - повторял он, - спасибо. А то меня за этот пистолет... - И он провел ребром ладони по горлу.
- Это точно, - подтвердил лейтенант Бобров.
- Ну ладно, вы купайтесь, а я пойду в дом, - я быстро пошла к лестнице, ведущей внутрь дома.
Вавилова уже не было, и я с нескрываемым облегчением поднялась в вестибюль. Вавилов находился здесь. Я улыбнулась и хотела пройти мимо, но он придержал меня за руку и быстро выговорил:
- Вы как будто получили свежую информацию, Таня?..
- Каким образом это... - начала было я, но в этот момент на лице Вавилова вспыхнула торжествующая улыбка, и чьи-то руки крепко схватили мою голову и прижали к лицу смоченную - очевидно, хлороформом - тряпку. И на втором вдохе я потеряла сознание...
***
- Как вы себя чувствуете, Танечка? - произнес у меня над ухом чей-то приятный мужской голос. - С вами обошлись не совсем любезно, и я очень сожалею, что пришлось прибегнуть к таким неделикатным мерам.
Я открыла глаза и увидела ухмыляющуюся физиономию Вавилова. За его спиной стоял Соловьев.
- Я так и думала, капитан Вавилов, что вы в сговоре с преступниками, произнесла я.
- О каких преступниках вы говорите? - с умилительной наивностью удивился Вавилов.
- Вам назвать имена? Ну, к примеру, господин Соловьев, талантливый ученый, каких нужно изолировать от общества еще в детстве...
Соловьев молчал.
- А самый замечательный человек в этой когорте ублюдков, в которую входите и вы, товарищ капитан, - продолжала я, - Тимофеев Александр Иванович. Верно, ему не терпится прибрать к рукам фирму Аметистова и Баскера, вот он и прибегает к услугам негодяев вроде вас.
- У нее недурно подвешен язык, а, Олег Платонович?
Соловьев и тут не издал ни звука.
- Меня выдал Фил? - спросила я, рассматривая свое тело, прикрученное к стулу, и поворачивая голову, чтобы разглядеть помещение, где я находилась.
- Нет, не он, - впервые проговорил Соловьев.
...Это была большая комната полуподвального типа, с низкими потолками и без окон.
Вдоль стен стояли шкафы, а в промежутке между ними был виден голый, не закрытый обоями бетон.
- Не он, - повторил Соловьев, - просто вы не знаете, кто вам друг, а кто враг.
- Если будешь вести себя хорошо, то этих различий и не почувствуешь, вставил Вавилов.
Соловьев холодно повернулся к нему и произнес, не пытаясь смягчить металлические нотки в своем обычно мелодичном и приятном голосе:
- Денис Иванович, поднимитесь лучше наверх. А иначе вы же знаете: никогда не наступит рассвет. Вы меня понимаете?
По лицу Вавилова скользнуло нетипичное выражение растерянности и даже страха.
- Позовите Эвелину, - приказал Соловьев, и тот покорно зашагал к выходу, что-то уныло бормоча под нос.
- Что вы с ним сделали? - оторопело спросила я.
- Похоже? - вопросом на вопрос ответил Соловьев.
- Особенно когда вы сказали: никогда не наступит рассвет... выговорила я.
Глава 10
БОГ УСТАЛ НАС ЛЮБИТЬ
- Я думаю, вам все известно, но давайте кое-что уточним и сверим.
- Вы думаете убить меня?
