и прямо-таки чревато для ступней нежных босых ног.
– Что тут происходит? – воскликнул пораженный Гавр.
Ответа он не дождался. Хозяевам дома было не до разговоров с чужаками. Они участвовали в одной из самых кровопролитнейших семейных баталий, какие только можно себе вообразить. Так как ничего хрупкого, бьющегося или даже просто ломающегося в доме уже не оставалось, то в ход у них пошла тяжелая техника. Две женщины пытались опрокинуть на мужчину кухонный холодильник, в то время как третья женщина удерживала этого самого мужчину на том месте, куда этот холодильник должен был вот-вот опрокинуться.
– Тома, держи его!
– Не отпускай, пока не скажем!
Тома была девушкой крупной. Ширине и мощи ее плеч позавидовал бы самый известный единоборец. Она схватила Григория мощным захватом и не выпускала его шею, покуда две другие женщины суетились возле холодильника. Проблема заключалась в том, что они заметно уступали в мощи своей подруге, а холодильник был огромный, с двумя дверями, настоящий холодильный шкаф с множеством полочек и отделений. Да еще, как на грех, модель попалась на редкость устойчивой, и переворачиваться она никак не хотела. Женщины напрягали все свои силы, но холодильный шкаф лишь ехал по скользкому граниту, а падать не хотел.
Наконец, он наехал на какую-то преграду, движение его затормозилось, и он стал наклоняться.
– Тома! Он падает!
– Тома, уйди!
Но как уйди, если Тома и многоженец Григорий слиплись так тесно, что являли из себя одно целое.
– Тома, берегись!
– Тома!!!
Было ясно, что губить эту Тому две другие женщины нипочем не хотят. Вся их злость была направлена исключительно на одного лишь Григория. Свою подругу они стремятся сохранить целой и невредимой. И все-таки их Томе удалось осуществить рискованный маневр. В последнюю секунду она оторвала от себя Григория и сильным броском кинула его прямо под разверстую пасть холодильного шкафа, из которого уже сыпались замороженные свиные отбивные, пачки масла и банки с вареньем и джемом.
– Вот так тебе и надо, гад!
Григорий встретил опасность совсем неподобающим мужчине истошным визгом. Но длилось это лишь одно мгновение, а затем Григорий был полностью погребен под выпавшими из недр холодильника продуктами. Рот ему заткнуло крупное куриное яйцо, а голову украсили листья салата. На лице у него лежал кружок краковской, а сам он был так густо засыпан пакетами с гавайской смесью, что тела было почти не видно. И над всем этим гордым айсбергом возвышался поверженный царь кухни.
Установилась тишина, и в ней Гавр смог повторить свой вопрос.
– И что тут происходит? – спросил он.
На этот раз его услышали. Тома оглянулась, увидела их и ойкнула, совсем по-детски прикрыв лицо ладошками. Она и была совсем молоденькой, лет двадцать, никак не старше. Только из-за накачанных бугрящихся мышц она со спины казалась старше. Две другие женщины смотрели на вошедших враждебно.
– Что вам нужно?
– Полиция. Что происходит?
Тома ойкнула еще громче, но ее подруги не растерялись.
– У нас все в порядке, – бойко произнесла Ната. – Мы мебель двигаем. Помощь полиции нам не нужна.
– А вашему мужчине?
– С ним все нормально. Не видите, он шевелится!
Григорий и впрямь слабо барахтался, стремясь выбраться из-под заваливших его продуктов. Получалось это у него не ахти как хорошо, но помогать ему никто не стремился.
– Мы полицию не вызывали. Уходите!
– Нас и не нужно вызывать, мы сами приходим. Что у вас происходит? В последний раз спрашиваю, а потом начну задерживать всех подряд.
Одна лишь Тома восприняла угрозу всерьез. По молодости лет она еще умела пугаться.
– Мне нельзя в полицию! – воскликнула девушка. – Дяденьки, пощадите! Гриша сам виноват! Он меня в постель затащил. А тетя Наташа с тетей Шурой его проучить решили.
– Это дела семейные, вам сюда соваться нечего! – воинственно произнесла Ната. – Томке еще шестнадцать едва стукнуло, а этот кобель ее соблазнил. Сначала мою сестру к сожительству с нами склонил, а теперь еще и Томку. Как с ним поступить за это, не знаете?
Гавр поднял обе руки, словно демонстрируя, что сдается.
– Все в порядке. Делайте со своим мужиком, что хотите. Только не убейте, смотрите. Потому что, когда убьете, тогда уж всерьез будем не с ним, а именно с вами разбираться.
– Учтем!
И женщины победоносно переглянулись между собой. Получив добро от полиции на разборки с собственным мужчиной, они заметно приободрились.
Григорий же, напротив, услышав, что помощи даже от полиции ему ждать не приходится, сдавленно застонал. Но одна из женщин сразу же пнула его ногой под ребра.
– Заткнись!
Гавр спокойно отреагировал на хулиганскую выходку Шуры и сказал:
– У меня к вам вопрос другого плана. К вам сегодня незадолго перед грозой в гости заглядывала молодая девушка?
– Была такая, – злобно заявила сожительница Григория. – Приходила! С нее все и началось! Я на кухне была, Гришка к Томке приставал, а Шура в ванной плескалась. Все заняты были, когда эта девица приперлась. Чем-то она напугана была, плакала и просила, чтобы ей позволили воспользоваться телефоном. Во всяком случае, так этот урод сказал!
И она снова пнула Григория ногой.
– Врал, вероятно. Он все время врет. Хлыстом бы его проучить или даже дубиной. Как думаете, дубина тут подойдет? Думаю, что подойдет.
И, схватив палку сырокопченой колбасы, твердую и сухую, тетка принялась наносить удары по своему супругу. Григорий визжал и барахтался, он пытался прикрываться продуктами и грозился, что, когда выберется, заведет себе не одну, не две и даже не три любовницы, а целый десяток, чтобы отомстить трем своим мерзавкам, не ценящим хорошего к себе отношения. Этим он окончательно вывел женщин из себя. И они накинулись на мужика уже все втроем.
Гавр задумчиво наблюдал за этой сценой семейного насилия, но вмешиваться не спешил.
– Девушка, которая к вам заглядывала, час назад найдена мертвой, – произнес он. – Что можете сказать по этому поводу?
Драка, а точней избиение, закончилась в мгновение ока. Тяжело дыша, три женщины уставились на Гавра:
– Это не мы!
И даже Григорий, заваленный продуктами, частично выбрался из-под них и тоже помотал головой:
– И не я!
Но тетки ему не поверили.
– Это он! – завопила Тома. – Он убил бедную девушку! Наверное, она ему отказала, вот он и рассвирепел! Как ее убили?
– У нее сломана шея.
– Ну, точно, это он!
Григорий возмутился:
– Бабы, вы совсем сдурели? Я эту пигалицу и пальцем не тронул. Она пришла, поплакалась, я ее пожалел и дал ей свой смартфон. Она отправила с него несколько сообщений и ушла.
– И куда же она пошла?
– Я не знаю! Куда-то!
