Наконец поезд тронулся, и мы с приятелем остались одни. Я прикрыл глаза и погрузился в размышления.
— Вы, конечно, не скажете мне, отчего такая спешка? — наконец не выдержал Ватсон, когда мы уже вовсю мчались под Ла-Маншем.
Без лишних слов я достал из саквояжа журнал, прихваченный во время похода по магазинам.
— Ответ на ваш вопрос находится здесь.
Ватсон хмыкнул и принялся переворачивать страницы. Он пролистнул его туда и обратно дважды, пока я не указал пальцем на разворот, где красовалась реклама популярного парфюма.
Ватсон не раз описывал мой азартный вид в разгар расследования, и тут я пожалел, что сейчас он не может видеть себя со стороны: выражение его лица в момент озарения просто бесценно.
— Вижу, что вы пришли к тем же выводам, что и я.
— То есть вы хотите сказать, что Снейп — парфюмер…
— Творческая личность, занимающаяся делом, близким к своей первоначальной профессии и зарабатывающая на этом приличные деньги. Ватсон, вы были как никогда близки к разгадке, а вот я оплошал.
— Почему это?
— Я просто обязан был провести аналогию, потому что профессия парфюмера весьма традиционна для магов, живших среди обычных людей. Вспомните хотя бы знаменитого Рене Флорентинца. К счастью, я все же докопался до сути.
— А вы не находите, Холмс, что это как-то слишком просто?
— Именно, что просто. Этот человек гениален, Ватсон. Он публичен и не публичен одновременно. Человек, творения которого доступны любому желающему, большинство из которых даже не слышали его имени. Вот, например, вы знаете, как зовут автора парфюма "Шанель №5"?
— Хм, а разве не сама Великая Мадемуазель?..
— Ну конечно же, Ватсон, не сама! Парфюм носит её имя, а его автор — француз русского происхождения Эрнест Бо. В свое время Бо произвёл инновацию в парфюмерном искусстве, создав прославивших его аромат с помощью соединения альдегидов с натуральными компонентами, а мадемуазель Шанель — личность, сделавшая этот парфюм мировым бестселлером. Кстати, тот набор растений, что вошел в основу запаха №5, до сих пор является базой почти всех новинок от Шанель, поэтому их так легко отличить от парфюмов других марок. А знаете, какой запах пытался воспроизвести Эрнест Бо?
— Запах женщины, если не ошибаюсь.
— Какой вы романтик, Ватсон, — не удержался я. — На самом деле, Эрнест Бо по памяти воспроизводил запах озер и болот.
Мои слова настолько поразили Ватсона, что он надолго задумался. Я предположил, что он соединяет в уме цепочку из слов «болота» и «Снейп», а заодно прикидывает, какие цветы из составленного им списка используют в парфюмерии. Однако, размышления доктора пошли совсем в другое русло.
— Получается, что вся слава и богатство достаются не создателям, а продавцам.
— Глобализация — вот причина того, что обыватели запоминают название духов и фирмы изготовителя, но не интересуются автором. Средне организованный мозг просто не приспособлен к хранению того огромного количества информации, который вываливает на него СМИ, и запоминает лишь то, что многократно повторяется в рекламе. А в рекламе сказано, — я заглянул в журнал, — "Pure Poison — аромат чистого соблазна от Кристиан Диор, создан для богини, живущей в каждой женщине"… И ни слова об авторе.
— Ни слова об авторе…
— Не все так грустно, друг мой. Имя автора известно тем, кому это действительно нужно. В мире всего несколько сотен парфюмеров, и из них лишь около двух десятков способных создать высококачественный продукт, так что производители вынуждены записываться в очередь.
— Так мало?
— А что вас удивляет? Тут нужны не только знания и талант, но еще и особая физиологическая восприимчивость.
Тут мне попался на глаза номер таймс, выглядывающий из ящика с прессой.
— Вот, например, чем для вас пахнет эта газета?
— Запахом свежих чернил, разумеется.
— Все правильно, а кроме чернил, — я поднес газету ближе к носу, — она отдает жареным беконом и пряностями. Я думаю, что это смесь уксуса, перца и оливкового масла. Посмотрите, вот тут упало несколько капель.
— Да, действительно, я вижу.
— И какие мы из этого делаем выводы?
— Кто-то в купе читал эту газету, заказав на завтрак яичницу с беконом и овощной салат.
— Совершенно верно, Ватсон! Причем, именно на завтрак. Могу еще прибавить, что это был мужчина, левша, носящий усы… Но это все мелочи. Мы с вами дошли до определенного рубежа в нашем эксперименте, а вот высококвалифицированный парфюмер способен разложить запахи по полочкам. Он скажет вам, какие именно овощи входили в салат и чем была приправлена яичница, пока мы занимаемся лишь прикладным искусством, впрочем, вполне достаточным для нашей с вами профессии.
— Потрясающе!
— К тому же, работа подобного «носа» отлично оплачивается. Наш с вами клиент, Ватсон, стал известен сравнительно недавно, но уже входит в эти самые заветные два десятка, о которых я вам говорил. Он работал на несколько известных брендов, и за этот десяток лет поучаствовал в создании трех десятков ароматов. Ему вполне по карману костюм от Бриони, который необходим для персоны его статуса. Появляется он на публике от силы три раза в год, остальное время ведя очень уединенный образ жизни. В целом, все парфюмеры большинство времени проводят в креативных лабораториях, так что ничего не обычного в этом нет. Подобно Эрнесту Бо, многие знают его творения, но мало кто назовет имя мастера. Я вам больше скажу, друг мой, ваш любимый "The One" от Dolce&Gabbana — это дело его носа. Можно сказать, что вы сто раз держали в руках ключ к разгадке тайны, но так и не догадались им воспользоваться.
— Поразительно. Но погодите, — тут Ватсон сверился с именем в журнале, — а как вы выяснили, что Снейп — это именно Оливье Польже?
— Ну это же элементарно, Ватсон. Вот вы легко проследите путь перевоплощения из профессора Снейпа в знаменитого парфюмера, не так ли? А мне, практикующему метод дедукции не со вчерашнего дня, было легко продвинутся не от причины к следствию, а наоборот. Началось с того, что в витрине бутика Dior на Ковент Гарден я увидел название, удивительно созвучное волшебному миру.
— "Pure Poison", ну конечно… И вы решили узнать, кто его автор?
— Именно. Я понял, что Снейпу, каким он видится на нашем фото, идеально подходит профессия парфюмера, и решил потянуть за ниточку с этой стороны. Дело слегка усложнялось тем, что соавторов было трое, но тут мне пришло на помощь еще одно совпадение: у одного из них в коллекции оказался мужской парфюм под названием, внимание, "Apparition"!
— О! Таких совпадений не бывает!
— Я тоже так подумал и навел справки через свою французскую агентуру. Не прошло и пары часов, как я получил и адрес и официальное фото Оливье Польже из архива компании IFF и убедился, что это именно тот человек, который нам нужен.
— Представляю, как обрадуется мистер Поттер! Значит, ошибка исключена? После стольких лет поисков в это просто не верится! А как мы будем потом объяснять мистеру Поттеру…
— Ватсон, — перебил я приятеля, — завтра утром мы с вами отправимся в живописнейшее местечко Франции, в самом центре луарской долины и посетим шато д’Артиньи, где будет проходить вручение престижнейшей парфюмерной премии года — Prix Francois Coty. Это достаточно закрытое мероприятие, но наш дорогой сэр Генри пообещал раздобыть пригласительные, и я надеюсь, что наконец-то смогу лично засвидетельствовать почтение человеку, спасшему вам жизнь. Ну, а если совершенно случайно выясниться, что он и Северус Снейп одно и то же лицо...
— Понимаю, — протянул мой приятель.
— Вот и прекрасно. А пока давайте отдыхать, нас ждет поздний ужин и ранний подъем.
~*~*~*~
Сэр Генри встречал нас на Gare du Nord, и не было никакого повода увернуться от его медвежьих объятий.
— Дорогой мистер Холмс! Мой дорогой Ватсон! Как же я рад, что вы наконец-то в моих руках! Надеюсь, вы сейчас не скажете, что планы изменились, потому что я рискнул заказать для нас стол в La Maurice и пригласить еще кое-кого из моих друзей!
— Дорогой Баскервилль, мы с Ватсоном в полном вашем распоряжении.
— Прекрасно! Замечательно! А то некоторые здесь до сих пор не верят, что я знаком с вами, представляете! Наконец-то мы утрем им нос!
— С удовольствием. А как мое небольшое задание, сэр Генри? Не получилось?
— Обижаете, Холмс. Не скажу, что это было так уж просто, но нет ничего не возможного, если обладаешь связями и весом в нужных местах, — тут он многозначительно похлопал себя по карману, — а с этим у Баскервиллей все в порядке.
Теперь, когда я был уверен в завтрашнем дне, то мог позволить себе расслабиться. Вечер мы с Ватсоном провели в приятных беседах и поездке по городу, а ужинали в знаменитом La Maurice в компании четы Баскервилль и тех друзей сэра Генри, которым он пожелал представить наши скромные персоны. Леди Баскервилль была само очарование. Она же снабдила нас полезными рекомендациями по поводу завтрашней поездки. Завершением вечера стала шикарная спальня в ультрасовременном стиле, прятавшаяся за фасадом старинного особняка. Сэр Генри не был бы самим собой, если бы не постарался обставить наше пребывание со всевозможной роскошью. Однако все это предлагалось с таким искренним радушием, что почти не вызывало дискомфорт.
